Висрамиани - Страница 64

Когда кормилица передала Вис эти слова Рамина, Вис так обрадовалась, словно оба они обрели бессмертие и их поздравили с восшествием на престол. Щеки ее заалели, и она пришла в себя.

На заре затрубили трубы, и стало собираться бесчисленное войско шахиншаха. Рамин предстал перед шахом невооруженным. Моабад, окруженный свитой, взглянув на него, сказал:

— Что это за новое озорство? Почему ты пришел невооруженным? Не заболел ли уж ты снова по своему обыкновению? Ступай сейчас же и возьми из оружейного склада все, что тебе нужно. Я без тебя никуда не поеду. Без тебя нам не веселиться!

Делать было нечего, волей-неволей он начал собираться в путь. Вис почувствовала, что им грозит неудача, и затосковала. Когда же она уверилась в этом, сердце ее стало надрываться от муки. Рамин ехал нехотя. Сердце его было пронзено стрелой с алмазным наконечником. Радость для него исчезла. Вис после отъезда Рамина пришла в полное отчаянье и лежала без чувств. Сердце ее, привыкшее к радости, уподобилось фазану, растерзанному когтями сокола. Она плакала и говорила так:

«Мне не найти второго такого друга и не посеять вторично семена любви! Я не могу обрести спокойствие без Рамина! Тщетны плач и рыдания, позорящие меня, но к ним прибегает человек, чтобы облегчить страдания в такую трудную минуту. И если ты не веришь, о кормилица, тому, что таится в моем сердце, и что я дошла до отчаянья, взгляни на мое пожелтевшее лицо и на алые слезы — свидетелей моего горя. Я больше не оплакиваю моего возлюбленного, я оплакиваю свою жизнь, ибо моя душа последовала за ним. Как может вместить столько горя одно мое сердце? От скорби и волнений я истаяла и не в силах больше терпеть».

С вершины башни она увидела одетого в доспехи Рамина. Он ехал рядом с Моабадом, лицо его пожелтело и на глазах выступали слезы. Он уехал, не попрощавшись с Вис и не испросив у нее разрешения. Сердце Вис забилось, словно сердце тонущего в море. Затем она обратилась к своему сердцу:

«Я шлю пылкий привет из глубины мятущейся души моему желанному возлюбленному, моему сердобольному другу, похитителю сердец, амиру прекрасных, повелителю красавиц, украшению юношей. Он уехал, не повидавшись со мной, со своим войском, а войску печали повелел полонить мое сердце.

Я привязала свое сердце тысячью крепких канатов, но оно порвало все путы и кинулось за тобой, Рамин! Если я останусь в живых, я буду оплакивать разлуку с тобой, пока ты не вернешься. Пусть тебе сопутствует дым моего сердца, как туча, и мои слезы, как дождь. Я пролью эти слезы, когда ты будешь отдыхать на привале, и смою пыль с твоего прекрасного лица. Оно, как весенний цветок, а вешний дождь и роса оживят его».

Проехав однодневный путь, Рамин занемог и стал стонать. Что он стонал, это не было удивительно, ибо таково обыкновение больных. Он стал причитать и говорить то, что подсказывало ему сердце:

«Я не переживал такой тяжелой ночи, как прошлая: поцелуи пронзали меня, словно стрелы. И этот день не лучше; душа моя уподобилась дикому козлу, а любовь — настигшему его барсу. Куда умчалась радость прошлых дней? Сердце мое не знало скорби. Ложе мое озаряло солнце, а мое изголовье осыпали розы. Как перенести горести сегодняшнего дня после таких радостных дней. Какими глазами взирать на то место, где она пребывала? Это не день, а огонь, пожирающий душу, и гибель любви. Не дай бог никому из влюбленных попасть в такое положение: жить с испепеленным сердцем и изнемогать от нетерпения! Если бы судьба отмеряла время, она могла бы из этого дня отмерить сто лет!»

Когда шахиншах отдыхал, устроив привал, перед ним предстал Рамин, у которого словно отняли сердце. По тысяче признаков на его лине можно было заметить, что терпение покинуло его сердце. Рамин не пил вина и не веселился. Как огонь усиливается огнем, так с каждым часом горе его возрастало. Он не знал покоя, так как тело его ослабело, а сердце было переполнено страданьем.

Когда Вис разлучилась со своим желанным Рамином, радость и веселье покинули ее. Роза ее лица, раньше сиявшая, как солнце, стала луной. Подобно ей, она потускнела. Вис перестала есть и пить. Она не могла ни на миг забыть Рамина. Обезумев от горя, Вис исцарапала себе лицо. И вот что она сказала кормилице:

— Изыщи средство, как спасти мне жизнь и как вернуть моего уехавшего возлюбленного Рамина. О кормилица, пожалей меня! Ты видишь, как я страдаю. Вспомни мою юность, вспомни, как ты холила меня. Я не в силах перенести разлуку с Рамином. Выслушай мою скорбную повесть. Я поведаю тебе все, без утайки, и ты поймешь меня. Когда ты показала мне Рамина, сердце мое отшатнулось от ненавистного мне Моабада. Я по своей глупости и наивности целиком отдала свое сердце Рамину, и оно перестало мне принадлежать. Ныне я обезумела и, лишенная сердца, уподобилась пьяной. Не удивляйся моему состоянию и не насмехайся надо мной. Я предпочитаю смерть разлуке с Рамином. Если я умру, я уже не буду знать никакого горя, теперь же меня угнетает, как мысль о смерти, разлука с ним. Один и тот же огонь жжет нас обеих, но у меня пылает в сердце огонь, который я не смогла погасить, а у тебя огнем охвачен только подол. Огонь бессилен перед водой, но слезы мои не только не гасят его, наоборот, от них он разгорается еще больше. Я лью воду на огонь моего сердца. Кто видел когда-либо, чтобы вода помогала огню разгореться?! Прошлой ночью я лежала, словно на шипах и холодном железе, и не могла обрести покой. Сейчас день и обеденное время, но для меня все во мраке, как ночью… Когда я взираю на лицо моего возлюбленного, для меня расцветает день. Его уста для меня бальзам, а он сам — целебный источник. Пока я вдали от Рамина, мне свет не мил и я не могу получить исцеленье. Я не знаю, что сулит мне судьба. Я удалюсь отсюда и буду блуждать. Буду бродить с пастухами и отрекусь от всякого возлюбленного. Поток моих слез снесет город, а мои жалобные вздохи раздробят скалы! Что мне делать? Рядом с кем мне сидеть? На кого взирать вместо Рамина? Я не буду больше глядеть на мир и закрою глаза, ибо все, что я вижу, мне противно. Какая мне польза от всего того, что я видела? Я только лишилась сна, жизни и покоя. Я отравляю свою жизнь, снова переживаю то, что я уже испытала. Теперь ты знаешь обо всем. Изыщи способ сохранить мою душу, помоги мне!

Вис говорила все это со слезами на глазах.

И вот что ей посоветовала кормилица:

— Не следует горевать о том, что сделано; от этого мало проку. Плач и горе тебе не помогут, они только приумножат горе горем. Твои ровесницы всегда веселы и горды, так как им удается выполнять свои желания. А ты всегда жалуешься и плачешь. Своим чрезмерным горем ты выводишь меня из терпения. Радости мира сего человек хочет для себя, а лекарства потребны ему для ран. У тебя же в руках лекарство, которым ты можешь исцелить свои раны. Почему связаны твои руки и ты не действуешь? Бог тебе даровал царскую власть и славу. У тебя такая замечательная мать, как Шахро, брат у тебя — такой прекрасный юноша, как Виро, и у тебя есть такой преданный возлюбленный, как Рамин, ожидающий царского сана. Твой муж, могущественный повелитель, делит с тобой власть. Бог даровал тебе славу, и все твои желания исполнялись. Зачем же ты изводишься и не признаешь ничего другого в жизни, кроме любви? Если любовь причиняет тебе такое горе, найди способ, как вам без опасения принадлежать друг другу. Ведь у тебя, упрямица, есть все возможности добиться этого. Твои сокровищницы полны добра, а поддержку тебе окажет твое бесчисленное войско. Своими поступками ты очень огорчала Моабада. Его гнев, возросший, как гора, не уменьшился, и дьявол его злобы не стал мягкосердечнее. Чем он был, тем и остался, и ты осталась прежней. Поистине, вы вечно будете в таком положении, в каком были до сих пор. Если у тебя есть человеческое разумение, найди выход, как дальше устроить свою жизнь. Вот тебе земля и вот семена. И прежде чем Моабад все разузнает и убьет нас троих, устрой так, чтобы ты и Рамин были вместе и принадлежали друг другу. Знай, что Моабад питает к нам вражду. Он притаился, как лев, и жаждет нашей крови. При всякой новой улике, несомненно, он убьет нас троих. Тебе нелегко будет найти другого друга, столь подходящего для царствованья, как Рамин. Возложи ему царский венец на голову, и воссядьте оба на престол, подобно солнцу и луне. Не найдется на земле такого царя и вельможи, который бы не обрадовался вашему счастью и не помог вам в ваших делах. Вас поддержит твой брат Виро. Кроме того, все амиры и цари будут преданно служить вам. Воины и знать тяготятся службой у Моабада, они враждуют с ним и желают иметь царем либо Виро, либо Рамина. Ты оказала им много благодеяний и часто ходатайствовала за них перед Моабадом. Несомненно, они будут служить тебе самоотверженно. Ты, с юных лет просватанная за Моабада, претерпела горе. Ныне же на твою долю выпала удача, воспользуйся ею и преврати горе в радость. Послушайся моего совета и исполни свое намеренье себе на радость. Если ты решила нанести удар Моабаду, знай, что никогда не найти тебе лучшего времени. В Мораве нет ни Моабада, ни его войска. Ведь вы не скрываете вашей вражды. Ты его считаешь своим кровным врагом, а он не раз искал твоей смерти и смерти Рамина. Чего же ждать? Все его сокровища в твоих руках. Он собрал их с великим трудом, а бог отдает их тебе в руки беспрепятственно. Купи царство Моабада его же золотом. Пока он поужинает, ты предупреди его и пообедай. Если ты хочешь последовать этому совету, напиши письмо Рамину, сообщи о нашем намеренье и проси, чтобы он повернул назад и, мчась быстрее ветра, опередил Моабада. Когда он приедет, мы еще что-нибудь надумаем, чтобы шах проклял свою судьбу.