Висрамиани - Страница 55

Вис, радостная, избавленная от всех горестей, сказала кормилице:

— Шахиншах спит внизу. Я боюсь новой беды. Если он вдруг проснется и все узнает, тогда я больше не увижу Рамина и жизнь станет мне в тягость или даже я могу ее лишиться. Со мной пусть случится что угодно, лишь бы я повидалась с Рамином. Заклинаю тебя именем бога: помоги мне, напусти на него крепкий сон, чтобы он не проснулся и не разлучил нас.

Кормилица торопливо прошептала заклинание, и шахиншах погрузился в такой сои, что если бы даже мир разрушился, то Моабад не заметил бы этого. Затем Вис, придав лицу сердитое выражение, села у окна.

Когда Рамин увидел ее, он расцвел от радости. Сердце его распахнулось, как дверь, но он сдержал восторг и вооружился терпением Рамин остановил коня под окном, но не заговорил с Вис.

Он обратился к своему коню с такими словами:

«О конь мой, ты крепок, как гора, и силен, как слон! Я любил тебя и обходился с тобой, как с сыном. Я поставил тебя в золотые ясли, водил на шелковом чумбуре[33] и лелеял тебя. Зачем же ты ушел от меня, зачем покинул меня, оставил ясли и ни разу не вспомнил о моей конюшне? Ты ушел от меня в другую конюшню, но несдобровать тебе! Ты сам знаешь, когда тебе было лучше: прежде или теперь. Ты знаешь, сколько я страдал, вспоминая тебя».

Когда Рамин еще издалека увидел Вис — солнце среди планет, он почувствовал безграничную радость. Но когда он заметил, что она нахмурена, он очень огорчился и начал умолять ее на тысячу ладов. Он говорил ей так;

— О солнце, похитительница моего сердца и разума, о полная луна, о звезда утренней зари, о полуночный светоч, озаряющий путь войску, о желанная царей, о светило среди красавиц и украшение их, о бутон розы, о благоуханная лилия! Зачем ты спешишь пролить кровь раба твоего? Зачем ты ускоряешь мою смерть? Зачем прячешь от меня свой лик? Зачем тебе понадобилось, чтобы я блуждал по полям, как безумный? Зачем ты не обратишь ко мне своего лика? Я твой Рамин, а ты моя Вис, желанная, как душа. Я — Рамин, ничтожнейший из твоих слуг, а ты — Вис, моя повелительница! Я — Рамин, царь влюбленных, ставший притчей во языцех из-за своей безумной любви. Ты — Вис, бесподобное светило мира, манящее несравненной прелестью лица и красотой твоих очей и кудрей. Я тот же Рамин, которого ты знала, и разве ты не та же Вис? Неужели ты хочешь обрадовать моих врагов? Неужели все твои старания направлены к тому, чтобы ускорить мою смерть? Не сердись на меня! Помирись со мной. Не меняй светлую радость на горечь страданий. Не будь клятвопреступницей и вероломной. Не заключай союза с моим сердцем, чтобы, изменив, убить меня. Не сжигай меня огнем равнодушия. Увы, погибли все мои надежды! Напрасно я пожертвовал собой ради безумной любви к тебе. Я посеял любовь в саду юности. Я приставил к ней душу свою садовником. Я орошал этот сад слезами. Я не мог спать ни единой ночи. Я не мог отдохнуть ни единого дня. Я истомился, ухаживая за этим садом. Когда настала весна, расцвели в нем фиалки, розы, лилии и нарциссы. На деревьях появились в изобилии плоды. Сад стал прекрасен, как удача счастливых. В нем начали щебетать птицы и купаться в роднике. Я возвел крепкую стену вокруг сада. Но вот настала зима разлуки. Подул ветер непостоянства, и появились бесплодные тучи, настал год несчастий. Опустел тот сад: нет в нем ни плодов, ни роз, ни родника, ни зеленого луга, ни ограды. Враги и завистники вырвали с корнем цветы и срубили деревья, разрушили стены и спугнули птиц. Увы, настала тяжкая пора, и наша любовь уподобилась не золотому сосуду, а глиняному, который, разбиваясь, превращается в черепки и теряет ценность. Когда сердце разлучено с сердцем и возлюбленный далеко от возлюбленной, — любовь исчезает и горе умножается горем. Наши враги веселятся. Пусть же дарует бог нашим врагам то же, что и мне. Наши хулители избавлены от забот, им не за что больше поносить нас. Мы больше не нуждаемся в посреднике, ни в хранителе тайн. Ни ты, ни кормилица больше не горюйте. Пусть не болит у меня сердце, и Моабад пусть не сетует на меня. Никто не виновен, кроме меня, и ничья судьба не похожа на мою. Я виню себя в том, что всегда был робок. Если бы не эта слабость, я не был бы столь несчастным. Сердце мое не смогло бы так поработить меня и предать. Тот, кто внимает дьяволу, будет вечно слеп и скорбен, как я. Вместо зеленого тополя его осенит ива, вместо мускуса ему достанется песок. Благодаря превратностям судьбы, вместо самоцветов у меня оказались глиняные черепки. Я молю тебя о прощении. Смягчи свое сердце. Я поступил недостойно и согрешил; ты же будь благородной и прости меня! Я согрешил и раскаиваюсь. Пока я жив, — ты моя госпожа и царица, и ты вправе меня наказать. Ты мне причиняла с самого начала горе, не заставляй же под конец одного меня за все расплачиваться. Если ты не простишь меня, я стану привратником у дверей твоих и буду преданно служить тебе, пока не покончу с собой. Я однажды согрешил против тебя, но не один только я ошибался в этом мире. Ныне я тысячу раз прошу прощения. Я буду тебя умолять и просить милости, пока не исчезнет гнев из твоего сердца. Пока я жив, я буду считать себя согрешившим и буду упрекать себя. Я не перестану говорить: «Я согрешил и раскаиваюсь в своем поступке!» Прости меня, грешника, пока я жив. Ты моя госпожа и властительница. Ты можешь поступить со мной, как тебе угодно, но где же милость, покровительство и прощение? Сердце мое не выдержит, когда я буду вспоминать о своем грехе, не надеясь на прощение. Если ты не внемлешь моим мольбам и просьбам, я умру у твоих дверей. Я буду горько плакать, пока мой дух не покинет тело. Мне больше некуда идти. Если ты безжалостна ко мне, то кого же мне искать в утешение? Не поступай так со мной, о луна, не прибавляй горя к горю. Ведь даже старцы в своей старости и философы, несмотря на свою мудрость, впадают в заблуждения. Ведь и быстрый конь может споткнуться, острый клинок может притупиться, и так случилось, что я тоже один раз ошибся! Я прощу прощения; не заковывай меня в цепи разлуки. Я твой раб, и ты можешь наказать меня, как хочешь. Я перенесу любое страдание, но не стерплю разлуки с тобой. Я не могу перенести, что ты так хмуро смотришь на меня. Я предпочитаю быть слепым, чем лишиться твоего лицезрения, я предпочитаю быть глухим и не выслушивать твои упреки. Не дай бог мне хоть миг прожить без тебя, и пусть создатель не допустит, чтобы ты могла перенести разлуку. С тех пор, как ты прогневалась на меня, жизнь стала мне в тягость. Страдаешь и ты из-за моих безрассудных поступков. Камень и железо одинаково раскаляются в горниле. Своей неуступчивостью ты еще сильнее разожгла пламя моего сердца, и даже морем не залить его огня.

В этой стране стоит густой дым от моего огня. Судьба сделала ночь безлунной и беззвездной, и она кидает на меня хлопья снега. От безумной любви тело мое стало удивительным: одна его половина словно огонь, другая — как лед. Как может человек быть таким? Никто не видел ни ангела и ни дьявола такого удивительного склада. Кто видел льдину, не тающую от огня, или же огонь, не гаснущий от льдины? Для того, кто посеял в душе такую любовь, было бы постыдно умереть в снегу. Я думал, что ты спасешь меня от огня, и вовсе не предполагал, что заставишь умереть в снежных сугробах. Пусть не говорят, что неустанная мольба — свидетель трусости. Я твой гость, и каждый обязан почитать гостя, а не выгонять его. Если же ты желаешь моей смерти, чего легко тебе достигнуть, все же не убивай меня так безжалостно. Смерть гостя в снегу — постыдное дело для хозяина.

Разгневанная Вис, подобная разъяренной львице, ответила так:

— Уйди от меня, Рамин! И откинь всякую надежду. Утешь свое сердце, поступая так, как будто ты никогда не знал меня и не видел города Морава. Считай, что нас вовсе не было на свете. Непомерна боль, которую я претерпела из-за тебя, и не умоляй меня о примирении. Ты соблазнил, оскорбил и убил меня. Теперь ты хочешь снова того же, но этому не бывать! Убери свой дым! Раз ты взял свой огонь, убери и дым! Раз ты позабыл свою клятву и нарушил свой обет, тебе не удастся больше обмануть меня. Уйди, говори со своей Гуль, ее обманывай и безумствуй от любви к ней. Если ты осторожен, мудр и красноречив, то и я не глупа и не лишена языка. Тебе хорошо знакомы хитрости и обманы такого рода. Я знаю тебя и не раз слышала от тебя такие льстивые речи. Мне надоело выслушивать твои клятвы. Я не изменю Моабаду и никогда не покину того, кто не покинул меня. Я не поступлю так, как поступала раньше, когда обманывала Моабада. Я принадлежу тому, кто любит меня, даже преступную. Его привязанность и любовь ни на минуту не изменяли мне, и он никого не предпочел мне. Моабад всегда любил меня своим правдивым сердцем. Он не вероломен, как ты, и не говорит со мной высокомерно. Ныне он сидит со спокойным сердцем и пьет вино. Да не лишится он никогда радости и пусть не ревнует меня к тебе! Я опасаюсь: вдруг шахиншах войдет в опочивальню и не найдет розы в своем саду; будет искать меня на ложе и не найдет меня; этим я могу вновь его прогневать. Да будет его обиталище всегда таким, каково оно ныне, тебе же нечего об этом печалиться. Из-за твоей остывшей любви мне не хочется снова провиниться перед ним. Мне достаточно испытанных горестей, так как из-за тебя я прогневала шахиншаха и я забыла даже бога. Тысячу раз я теряла надежду на жизнь, и в конце концов мне остались от тебя на память лишь клятвопреступление, безнадежность и позор. Мой повелитель был недоволен мной, и бог, создатель неба и земли, также не был милостив ко мне. Я, глупая, напрасно загубила мою юность ради безумной любви к тебе. Удрученная горем, я притворялась радостной, хлопала в ладоши, но у меня в руках не осталось ничего, кроме ветра. Сколько бы я ни говорила с тобой, все равно я не исчерпаю того, что могла бы тебе сказать. Это дерево не даст тебе плода, этот путь — не путь радости для тебя. Поворачивай коня, уезжай отсюда. Напрасно ты побеспокоился и приехал. Полночь миновала, дует жестокий ветер, земля покрыта снегом на две пяди. Не стучись напрасно в эти двери, они из холодного железа. Пожалей себя и удались, чтобы тебе не умереть от долгого ожидания в снегу. Бог пусть дарует тебе сладкий сон. И да будет днем и ночью счастлива с тобой твоя Гуль — роза по имени и сама розоланитая.