Висрамиани - Страница 24

В течение месяца веселились, охотились, состязались на ристалищах, пировали, затем все они отправились в Хорасан и из Махи прибыли в город Морав.

Прибыв в город Морав, шахиншах возрадовался сердцем: лицо Вис было для него солнцем, а ее волосы — мускусом.

Однажды в хорошем расположении духа сидел он рядом с Вис и беседовал с ней о ее любви к Рамину. Он говорил ей так:

— Ты пробыла долго в стране Махи только потому, что там был Рамин; если бы его не было, чтобы развлекать тебя, ты бы не осталась там даже с утра до ночи.

Вис сердито ответила ему:

— Не считай меня столь испорченной и злой. То ты мне говоришь, что я принадлежала Виро и тоскую по нем, то утверждаешь, что я принадлежала Рамину. Зачем ты делаешь мне столько упреков?

Притча. Не думай, что в аду так жарко, как говорят, и что див так безобразен, каким его считают; хотя ремесло вора — воровство, но многое ему ложно приписывают.

Ты ведь сам знаешь, что Виро охотник, и он минуты не сидит дома. Его влекут лишь игра в мяч, охота и кутежи со знатными людьми. У Рамина такой же нрав, как и у Виро, и поэтому он его любит. Эти шесть месяцев они развлекались, как два брата. Юноша больше любит юношу, чем старика, ибо юность — наивысшее наслаждение для человека. Красоту и юность человека бог создал подобно раю. Когда Рамин прибыл в страну Махи, он и брат мой развлекались охотой, игрой в мяч и кутежами. Если кто-нибудь любит другого, не следует считать его грешником и достойным смерти; не следует считать также, что все безумно влюбленные повинны в предательстве и обмане своих близких. Не у всех такое коварное сердце, как у тебя, и не все люди так упрямы, как ты.

Шах удивился ее словам и сказал:

— Если это так, то все хорошо, Рамин достоин благословения, а не проклятия. Поклянись мне, что ты там не принадлежала Рамину. Чего ты боишься? Докажи клятвой, что ты права и что ты непорочна! Безгрешного бог не покарает, и рот умеренно поевшего не издает плохого запаха.

Вис смело ответила ему:

— О грозный царь! Ты не испугаешь меня, требуя такой клятвы, так как праведник не боится дать клятву. Когда у человека сердце правое, то для него поклясться — все равно что воды напиться.

Шахиншах ей на это ответил:

— Самое лучшее, если ты мне поклянешься и, очистившись от подозрений и упреков, свяжешь языки всем клеветникам. Я зажгу большой костер и воскурю алоэ и мускус; а ты, произнеся клятву перед вельможами и войском, пройди сквозь огонь. Если ты безгрешна, огонь не причинит тебе вреда. После этого я не посмею ни упрекнуть тебя, ни сказать непристойного слова. Тогда ты станешь для меня душой и всем миром, и я полюблю тебя, как жизнь; я отдам тебе все мое царство и объявлю о твоей чистоте.

Вис ответила так:

— Пусть будет, как ты предлагаешь; ты сам успокоишься, и я докажу свою чистоту. Пока ты таишь в сердце подозрение относительно моей греховности, ты угнетаешь свою душу и умаляешь свою веру. Лучше видеть и утаивать грех, чем не видеть его и страдать.

Затем шахиншах созвал всех служителей огня, вельмож и войска, и они принесли в святилище огня в дар столько сокровищ, что счесть их было невозможно: золото, драгоценные камни, жемчуга; кроме того, они предоставили во владение храма целые деревни. Моабад велел взять из храма огонь и разжечь на площади костер величиною в гору; жар от него достигал неба, а пламя его было похоже на прекрасную мятущуюся женщину в белой рубахе. Костер этот освещал всю землю: жар его сжигал, как разлука с возлюбленной, а дым его затемнял воздух. И никто не знал, для чего возжег шахиншах этот костер, который так разгорелся, что пламя его грело луну.

Все вельможи Хорасана стали перед огнем. Увидев из башни дворца этот ужасный костер. Вис так сказала Рамину:

— Посмотри, что затеял этот человек: какой разожгли огромный костер, и в нем он намерен сжечь нас! Теперь, пока он нас еще не сжег, давай убежим тайком отсюда! Сожжем сердце Моабада его же огнем. Вчера он мне говорил- «Поклянись мне, что ты не принадлежала Рамину». Я стала его убеждать, что этого не было. Теперь вот он развел огромный костер перед горожанами и войском и хочет заставить меня войти в этот огонь и опозорить перед людьми. Он скажет мне: «Пройди нагой перед этими людьми, чтобы никто не попрекал тебя Рамином».

Затем она сказала кормилице:

— Что ты придумаешь, чтобы избавить меня от этого костра? Сейчас уже не время храбриться, а пора бежать. Ты очень хитра на выдумки и осторожна. Скажи, что нам предпринять и как спастись от злой участи? В такой час хитрость лучше мужества.

Тогда кормилица со свойственной ей осмотрительностью сказала:

— Мы попали в очень трудное положение. Я, право, не знаю, что придумать. Но, может быть, бог поможет и нам повезет. Теперь же, раз вы попали в такое положение, не оставайтесь тут, следуйте за мной, куда бы я ни пошла.

Они проникли в казнохранилище, взяли оттуда много всякого добра: золота, драгоценных камней и жемчуга, и все трое вошли в баню. Один из стоков воды выходил в сад. Они прошли этим ходом и очутились в саду. Сердца их были угнетены. Стена сада была высока. Рамин вспрыгнул на нее, как тигр, и свесил вниз покрывало; обеих женщин он поднял наверх и спустил их по ту сторону стены. Потом спрыгнул сам. Все трое пошли, закрыв лица покрывалами, как женщины.

У Рамина был друг — виноградарь. Они отправились к нему и там отдохнули. Затем он послал виноградаря к преданному ему витязю и наказал сказать ему: «Оседлай лучших коней, так, чтобы никто об этом не знал, доставь их сюда вместе с моим вооружением и провизией, какая у тебя найдется». Вскоре Рамин получил все, о чем просил.

Когда стемнело, они сели на коней и все трое пустились в путь с такой быстротой, что ветер не смог бы настичь их. Никто их не видел.

Пустыня, где водились только драконы, безводная и бесплодная, казалась им раем; песок, камни, зной и жажда казались им божьей благодатью. От безумной любви и близости они не чувствовали ни зноя, ни холода. Путешествие им казалось развлекательной прогулкой, словно они и не ехали по такому трудному пути. В Китае на одном камне написано: «Влюбленным и ад кажется раем; когда влюбленный рядом со своей возлюбленной, то, будь он даже грязен, она приласкает его; поле кажется ему виноградником, а снег — садом.

Влюбленный похож на пьяного, ибо когда человек пьян, ему все равно: он и горе принимает за радость».

Пустыню они проехали за десять дней и прибыли из Морава в город Рей. Был там у Рамина хороший и надежный друг, который имел в Рее прекрасный дом и сам был щедрым и благородным человеком. Имя его было Бехроз, а отца его звали Шехро. В доме его приятно было остановиться, ибо он был полон всякого добра. В сумерки, когда уже стемнело и не было видно дороги, Рамин с радостным сердцем, забыв невзгоды, подъехал к дому Бехроза. Увидев Рамина, Бехроз от радости не поверил своим глазам. Он спросил:

— Зачем в такой час является гость, похожий на Рамина?

Рамин же ответил:

— Брат мой, эту нашу тайну храни, как твое добро, и никому не говори, что приехал Рамин или что у тебя гость.

Бехроз так ответил:

— Бог и моя судьба привели тебя в гости. Ты — господин, а я — раб твоего раба. Если повелишь, я со всеми своими домочадцами даже уйду из дому. Мой дом и все, что в нем, — твое, а меня да удостоит бог успешно тебе служить.

Вис, Рамин и Бехроз в течение ста дней проводили время, как им хотелось, и никто в городе ничего не знал об этом. Запершись, днем они развлекались с открытыми сердцами, а с наступлением ночи Рамин брал арфу, играл на ней и пел нежным голосом такие любовные стихи:

«Мы — двое прекрасных влюбленных, мы друг другу посвятили свои души; мы — сокровищницы радости, но для вражьих глаз — стрела с двумя остриями. Мы веселимся и услаждаем сердца- наши, враг же наш посрамлен и несчастен; сколько бы горя мы ни испытали, мы не расстанемся друг с другом и никогда не пресытимся нашей близостью. Мы не знаем ничего, кроме радости; судьба ниспослала нам ее! О прекрасная Вис, сидящая перед Рамином! Ты радуешь Рамина, а Рамин тебя! О милая Вис, радостная ликом, с улыбкой на устах! Я не сожалею о своем решении, я не сожалею о своем поступке; я радуюсь этому путешествию, ибо я охотился за такой дичью, как Вис. Ликуй, Рамин, ты исполнил свое желанье! Теперь услаждай сердце, как тебе угодно: ибо в тебе одном соединены желания всех влюбленных, — ты в раю. Роза твоя неувядаема, твоя возлюбленная — солнце, и ты в ее счастье обретешь то, что ищешь.