Вирус - Страница 30

— Понимаешь, Бар, спасательные бригады с Бейда прибудут на Ваал не раньше, чем через три дня, а спасатели ЗФЗ — через пять дней, — попытался объяснить ситуацию своему помощнику Адамович. — Нам же до этой планеты — несколько часов хода.

— Феликс, но у нас не было задания лететь на зараженную планету, — резонно возразил Галино. — Мы оказались здесь случайно.

— Каждый сигнал СОС для нас является приказом! — жестко ответил капитан. — Вы часом не забыли, что "Немезида" — спасательный звездолет, а не прогулочная яхта?

— Значит, снова придется лезть в самое пекло? — Лан Бар вопросительно посмотрел в сторону Феликса.

— Не в первый раз. Бывали ситуации и похуже.

"Немезида" изменила курс и направилась к Ваалу, послав уведомление в космический порт Бальбека о своем скором прибытии.

Начальник бальбекского порта страшно обрадовался такой оперативной помощи.

— Ситуация у нас просто критическая, — сообщал он Адамовичу. — Количество заболевших увеличивается с каждым часом, а у нас катастрофически не хватает ни медицинского персонала и препаратов, я уже не говорю о квалифицированных докторах. Вирусологов и эпидемиологов у нас вообще нет. Мы надеемся, что у вас на борту есть подобные специалисты.

— Да, — проговорил Феликс, — с нами летит специалист по микроорганизмам Диана Ли. Она хотела бы прямо сейчас связаться с вашим госпиталем и прояснить ситуацию. Это возможно?

— Безусловно! Сейчас я сделаю всё необходимое.

Диана Ли увидела на экране нечеткое изображение молодого человека в медицинском костюме. На его расплывчатом лице читалась некоторая растерянность.

— Я — доктор Диана Ли, — представилась девушка. — Специалист по вирусам.

— Очень приятно, — пришел ответ. — Мое имя — Мемо.

— Вы врач?

— Нет, я всего лишь два года проучился в Галактическом университете.

— Но почему вы вышли со мной на связь? Неужели в Бальбеке нет дипломированного врача?

— В настоящий момент нет, — произнес Мемо. — Наши главные специалисты сейчас в командировке на Бейде, а из тех, кто остался, имеющих хоть какое-то понятие о медицине двое умерло вчера вечером. Поэтому я сейчас, можно сказать, возглавляю Бальбекский госпиталь.

— Ужас, — тихо прошептала Диана. — Как же можно работать в таких условиях? Расскажите мне поподробнее, что у вас происходит? Какие болезни вам удалось идентифицировать?

— У многих заболевших были симптомы бронзовки, у некоторых — кесианской инфекции. Остальных болезней я просто не знаю.

— Что вы предприняли для локализации очагов заражения?

— Ничего, кроме запрета местным жителям покидать свои дома. Мы обеспечили бесперебойное снабжение населения обеззараженными продуктами питания и водой. Но распространению заразы это мало препятствует. Смертность продолжает расти.

Диана повернулась к Феликсу:

— В этой ситуации мы мало чем сможем помочь планете.

— Почему?

— Их госпиталь не имеет необходимого оборудования и медикаментов. Наших запасов для таких объемов заражения явно недостаточно. Здесь действительно нужны специальные бригады с Бейда.

Адамович посмотрел в лицо девушке:

— Вы считаете, что наша посадка на Ваале лишена смысла?

— Нет, кое-что всё-таки остается в наших силах. По крайней мере, мы попробуем идентифицировать болезни и подготовить почву для бейдианских специалистов.

— Значит, я принял правильное решение, — сказал Феликс.

"Ханнер. Джим Ханнер — странное имя выбрал для меня док, — размышлял капитан "Пандоры", направляя свой корабль к Свободным мирам. — Он так и не вспомнил кто я такой. А ведь именно ему, Блюмингейму, я обязан созданием матрицы памяти, которая сохранила мою личность".

Он вспомнил события, которые произошли 40 лет назад.

Тогда он, бывший военный инженер, изгнанный со службы за связь с пиратами, и проживавший в зоне Свободных миров, попал в руки Федеральной полиции.

Имея за плечами приговор суда к смертной казни, он мог не рассчитывать на особую церемонность в отношении своей персоны со стороны полицейских. Однако его сразу не отправили в безвоздушное пространство, так как его тело привлекло совсем молодого и честолюбивого врача по имени Блюмингейм. Он тогда находился среди полицейских по заданию военной правительственной лаборатории и искал походящие тела для своих экспериментов по "сохранению личности" путем создания искусственных матриц.

Блюмингейм тогда признался ему, что эксперимент крайне опасен, ибо ранее никто и никогда подобного не совершал.

До сих пор в его голове звучали слова доктора:

— Вы можете отказаться, и вас казнят обычным способом согласно приговору суда, но можете согласиться и оказать неоценимую услуга науке: ваша личность не умрет вместе с телом, а будет записана на вот этом нанодиске.

Доктор показал ему невообразимо маленький предмет, прикрепленный к увеличивающей линзе.

— Мне то это зачем?

— При вживлении этой штуковины в организм другого человека ваша личность сможет обрести новую жизнь, подавив нейросигналы человека-носителя и заменив их вашими собственными.

— Вы предлагаете мне страдать вечно?

— Я предлагаю вам бессмертие, — ответил док. — Но должен предупредить, что это только экспериментальная разработка. И еще ничье сознание подобным образом не сохранялось.

Если бы Блюмингейм знал тогда, что эта матрица снова попадет к нему в руки!

"Я, фактически, — первый плод научной фантазии доктора Блюммингейма. После меня он, наверняка, сделал сотни подобных матриц. Но я-то был первым. Подобно своим лабораторным крысам, он выпустил меня на свободу. Теперь в моих руках мощное оружие, но я пока подожду с его применением. Пока можно заработать средства, продавая образцы штаммов опасных вирусов из коллекции, так заботливо собранной Блюмингеймом. В Свободных мирах я смогу найти покупателей на этот вид товара".

Диане было тяжело смотреть на страдания людей. Госпиталь Бальбека подействовал на нее угнетающе. Положение здесь оказалось еще хуже, чем ей представлялось по рассказу Мемо. Имевшееся в незначительном количестве оборудование даже не было должным образом настроено.

Инженер "Немезиды" Тризен и механик Монего днем и ночью трудились на его наладке и ремонте. В конце концов, им удалось запустить в действие госпитальный компьютерный комплекс. Палаты интенсивной терапии с их койками автоматического лечения смогли заработать на полную мощность. Правда, это была всего лишь капля в море. Больным по-прежнему не было ни конца, ни края. Каждый день в госпиталь обращались всё новые заболевшие.

Диана и доктор Тим сумели наладить работу в больничной лаборатории. Были запущены имеющиеся в наличии тестирующие программы. Благодаря этому, им сравнительно быстро удалось идентифицировать спектр заболеваний, поразивших планету. Кроме известных бронзовой чумы и кесианской печеночной инфекции, которые сумел распознать Мемо, здесь еще обнаружились несколько довольно редких инфекций…

Аргунская горячая оспа, оставлявшая на человеческом теле следы, как от ожога; актерианская лучевая болезнь, связанная с тамошними микроорганизмами, способными питаться радиацией и переносить её от одного существа к другому; торонская пневмония, буквально выворачивающая легкие пациента наизнанку…

Диана внимательно просматривала результаты анализов, выброшенных на монитор тестирующей программой.

— Вы когда-нибудь видели нечто подобное? — спросила она доктора Тима, стоявшего рядом.

— Нет, не доводилось. То, что мы здесь видим, относится к разряду невозможного.

— Согласна. Если бы я сделала доклад об этих случаях в Галактическом университете, то меня бы подняли на смех. Вот, например, эти три фермера. Откуда у них могли появиться признаки актерианской лучевой болезни? Ведь на Ваале нет источников серьезной радиации, в условиях которой привыкли существовать эти микроорганизмы. Она им жизненно необходима. И эти фермеры — не "светящиеся" соланийцы, проживающие на Актерии, а самые обычные люди.