Virtual, или В раю никого не ждут - Страница 3

Патриарх, как его величали в прессе, недовольно поерзал в кресле. Тело ломило от застывшей позы. Наверное, на погоду. Тучи со всех сторон обступили ранчо угрюмой серой стеной. Может, это возраст дает о себе знать? Ну нет! Еще не время. Ведь он сохранил удивительную ясность мысли!

Старик еще раз взглянул на монитор. Ему удалось запросто расправиться с электронным противником, за которым стояли десятки талантливых программистов, и легко выиграть эту партию. Интересно, на что они рассчитывают, назначая солидный призовой фонд? Он недовольно поморщился. Неужели он больше не способен на авантюры посерьезнее, чем бессмысленная игра с компьютером в бридж? Чтобы не поддаться возрасту и болезням, нужна цель, отвечающая по масштабам его таланту и возможностям. Не заканчивать же жизнь в скуке в этом проклятом кресле?!

Лицо старика вдруг само собой разгладилось, наполнилось энергией. На какой-то момент Кристофом овладел давно забытый приступ одержимости. Беда лишь в том, что осчастливить всех невозможно. Это непосильная задача даже для Господа Бога. Люди завистливы, злы и корыстны по своей натуре. Везение и успех одного – кость в горле для другого. Что ж, значит, придется кем-то и чем-то жертвовать. Пусть моралисты сочтут это безнравственным. Изначальный смысл любой жертвы в том, чтобы малой кровью избежать больших потерь или добиться результата. Для древних греков и римлян, например, это было очевидно. Именно потому они неизменно оставались на коне. Даже христианская мораль не сумела ничего им противопоставить. Только то, что христиане предпочли приносить в жертву самих себя. Но когда это было?!

Скрипя, как старый стул, артрозными суставами, Кристоф с трудом выбрался из кабинета и наткнулся в приемной на Миля Готлиба. То ли случайно, то ли намеренно, по какой-то причине его доверенный человек и отчасти партнер оказался прямо у его дверей.

– Тебя, мой друг, часом, не озарило, чем нам заняться на старости лет? – спросил старик.

– Милый Кристоф, – в тон шефу ответил Готлиб. – Я подарил тебе столько ценных идей, за которые ты мне, кстати, ни разу не заплатил. А тебе все подавай задачку, чтобы Архимед и тот мог присвистнуть от зависти. Я сотни раз говорил, нет у меня такой идеи. Все испарились.

– Не юли, Готлиб! Ты такой же одинокий пес, как я. Потому именно тебя и спрашиваю, – Миган укоризненно посмотрел на приятеля. – Чего тебе не хватает в жизни?

Весь из себя ухоженный и уютный, словно излучающий солнечную энергию, Готлиб попытался что-то возразить старшему патрону, но тот бесцеремонно его перебил:

– Только не пытайся меня убедить, что в последнее время у тебя нет иных проблем, кроме как неудовлетворительное поведение твоего маленького Миля. Кстати, когда в очередной раз будешь бриться, внимательно взгляни на себя в зеркало, старик. У тебя уже от дряхлости глаза нормально не открываются, а ты все туда же.

– Хочешь услышать правду, Кристоф? Прежде посмотри сам в это самое зеркало. А я, заметь, на семнадцать лет тебя моложе. – Миль давно ожидал подобного разговора и был к нему готов. Поэтому даже не обратил внимания на мелкие колкости Мигана. – Зачем тебе приключения, какие-то идеи? Твои миллиарды работают сами, обходясь без твоей помощи. Чего тебе еще надо?

– А! Значит, все-таки идейки-то у тебя имеются, старый ты перечник!

Готлиб с хитрецой снизу вверх внимательно посмотрел на босса:

– Ты не стал бы спрашивать, Кристоф, если бы не был уверен. Да, кажется, я нашел дело, достойное твоих амбиций, но…

– Вот это уже другой разговор.

Миган сразу приободрился, легко и непринужденно распахнул обе створки дверей, калифорнийского дуба, и пропустил Готлиба в полутемный кабинет. Готлиб мигом вкатился в приятный полумрак как красный бильярдный шар.

Как только хозяин прикрыл двери, Готлиб интригующе спросил:

– Кристоф, как думаешь, тебе по силам повернуть реки вспять?

– С чего бы я стал об этом думать? Зачем мне? И ради такой ерунды ты заставил меня вернуться в кабинет?

– Конечно нет. Это я так, образно. Хотя уверен, ты бы сумел. В конце концов, прорыл бы параллельные русла… Но я понимаю, это не твой профиль.

– Точно подметил, дружище. Не мой.

Видя, как Миган невольно устремляется в расставленную им ловушку, Готлиб про себя усмехнулся.

– Но вот можешь ли ты, Кристоф, не просто заработать деньги, а взять и исключительно по собственному усмотрению перенаправить мировые денежные потоки? По тобой проложенному руслу. Это ведь, насколько я понимаю, именно твой профиль? Причем ничего копать не придется.

Миган замер и, стараясь не подать виду, опустился в кресло. Он еще не понимал, почему дыхание сбилось. Кажется, Готлиб, как всегда, уловил его самые сокровенные мысли.

В аэропорту Шарль де Голль было непривычно малолюдно и тихо. Громко чертыхнувшись, Миль Готлиб брезгливо увернулся от уборщицы, протирающей пол, и направился к бару, где уже практически не осталось посетителей. Он присел за отдаленный столик и, дождавшись, когда подойдет официантка, попросил бутылочку минеральной воды.

Вода ему понадобилась, чтобы запить бодрящее средство, которое он повсюду таскал в кармане пиджака. Полчаса назад Миль Готлиб прибыл самолетом из Лос-Анджелеса, куда такси доставило его прямо с ранчо Кристофа. Прежде патрон никогда не использовал своего советника в качестве личного посредника, но, после того как Готлиб раскрыл ему свои сокровенные мысли, Миган буквально вытолкал его с ранчо, предварительно позвонив двум своим старым друзьям в Европе.

Старина Готлиб бесконечно фонтанировал идеями, порой казавшимися безумными и авантюрными. Но когда Миган соглашался с ними и начинал действовать, они неизменно несли ему золотые яйца. Во время перелета у Готлиба было достаточно времени, чтобы в деталях восстановить в памяти минувшие сутки. Как же ювелирно и, главное, своевременно он «зацепил» Кристофа своим неожиданным предложением.

Судя по всему, идея, которую всего лишь несколько часов назад озвучил Готлиб, здорово занозила Мигана. Похоже, боссу действительно наскучила пресная как овсянка жизнь, ее стерильная скукотища.

– Как это, повернуть реки вспять? Какие еще финансовые потоки? – отмахнулся тогда Миган после некоторого раздумья. – Ты, дружище, часом, не хлебнул лишнего? Вроде бы я за тобой этого не замечал.

– Естественно, не замечал – я вообще с утра не пью, – как ни в чем не бывало парировал Миль. – Подумай, Кристоф, какие, так сказать, наиболее массовые и емкие сферы жизнедеятельности мирового сообщества требуют больше всего денег? Начни с себя, со своих капиталов. Куда ты их больше всего вкладывал? Где вертятся твои доллары?

Миган отличался редким даром помнить все до последнего цента без всяких балансовых отчетов и компьютерных баз. Готлиб хорошо знал за ним эту удивительную способность. Заметив, что босс собирается что-то выпалить в ответ, остановил его протестующим жестом.

– Подожди, не торопись. То, что ты скажешь, очень важно. Тут нельзя рубить сплеча.

Как Готлиб и рассчитал, Миган даже не догадывался, что лучшие аналитики компании вот уже несколько месяцев корпят над довольно странным заданием, переданным им якобы от имени босса. Проверять Миля вряд ли бы кто осмелился, зная его близость к шефу.

– Я не знаю, – растягивая слова в некой задумчивости, произнес Миган. – Ты ж, хитрый лис, никогда заранее не поделишься тем, что задумал. Наверное, все-таки финансовые рынки. Может, нефть, оружие, немного наркоты, медицина…

– Не обижайтесь, сэр, но вы мыслите как рядовой обыватель, регулярно читающий бульварную прессу, – попытался сострить он тогда. – Реальным денежным оборотом оружия и наркотиков никто толком не владеет. Что касается нефти… Она, конечно, требует много денег и приносит немало. Но все это так банально! Неужели вы допускаете, что испытанный советник и друг станет внушать боссу прописные истины?!

Кристоф, конечно, так не считал. Он просто тянул резину, пытаясь понять, в какой угол загоняет его Миль.