Вино фей (СИ) - Страница 5

При этом леди Рэнделл была очень богата. Об этом говорил Бенджамин Кассиди, и сэр Тимоти тоже несколько раз выражал сожаление о смерти сына леди Хэрриет. Фортесонхилл приносил не меньше пятнадцати тысяч годовых, и если бы Кристофер Рэнделл не умер от оспы, а женился бы на его Вирджинии — это был бы на редкость удачный брак. Но, увы…

Однако никто в Солсбери никогда не говорил, что у миссис Рэнделл остались племянники. Это, выходит, её наследники?

… Вечер в кругу семьи, среди привычных с детства лиц, которые из-за недавней разлуки казались странно новыми, успокоил и даже развеселил Черити. Приятно было увидеть даже братца Винсента с его вечно озабоченной физиономией, рада Черити была и встрече с леди Дороти. Тётка никогда не давала ей поблажки, но никогда и не обижала, считая, что вырастить дочь Эмили — её долг перед покойной сестрой.

Кузен Энтони тоже был невесел, хоть и старался скрыть дурное настроение.

Мистер Хейвуд за зиму раздобрел и несколько обрюзг, но был любезен, даже сказал Черити, что она выросла и похорошела. В тайне от семейства Хейвуд выделил деньги племянницы в особое управление, сохранял и проценты, рассчитывая к двадцати годам скопить ей пять тысяч — не Бог весть какое, но всё же приданое. И ему совсем не хотелось услышать упрёки, что он держит сиротку в чёрном теле. А между тем её худоба и бледность в былые годы многих наталкивали на подобные мысли. Он сам часто удивлялся, почему дочь его свояченицы бледна, точно чахоточная. Но последние месяцы, слава Богу, добавили ей румянца и весьма оживили личико. Конечно, с его Вирджинией племяннице по-прежнему глупо было и ровняться, но теперь её лицо хотя бы не пугало синюшными кругами под глазами, а губы — бледной немочью.

Вирджиния, прелестная, как первоцвет, тоже, как всегда в обществе, с приторной ласковостью поприветствовала кузину и продолжила рассказ, о балах и театрах, которые они посетили с Сесили в Лондоне, о сделанных там покупках и новых модах. Черити только и смогла, что в минуту затишья передать всем привет от тётушки Марджери, как её снова перебили, на сей раз — леди Дороти.

— Леди Кассиди спросила меня, Джин, какую надпись гравировать на внутренней стороне кольца? «Едины в Господе», «Бесконечным, как кольцо, будет наше счастье» или «Наши сердца разлучит только смерть»?

Черити поняла, что речь идёт о помолвочном кольце.

— Ах, мама, это так старомодно, — наморщила носик Вирджиния. — Сегодня в Лондоне гравируют только инициалы и дату помолвки. А само кольцо ты видела? Красивое?

— Да, мы выбирали его с леди Изабелл вместе. С цейлонским сапфиром, как ты и хотела.

Черити поняла, что упоминать о тётушке Флинн больше не стоит, а из дальнейшей беседы матери и дочери, в которую изредка вставляли пару слов братцы Винсент и Энтони, узнала, что после завтрашней помолвки свадьба состоится на Троицу. Повенчает их пастор Энджел Стэнбридж, а жить молодые будут на Минстер-стрит, в доме, приобретённом для них сэром Бенджамином.

Энтони, сидевший рядом с Черити, тихо сказал, что новый дом Вирджинии находится неподалёку паба «Ляжка оленя». Этот паб был известен тем, что в нём хранилась отрубленная рука картёжника с зажатыми в ней картами. Черити всегда очень хотелось посмотреть на неё, да зайти туда девице было неприлично.

После ужина разговор дам в гостиной коснулся свадебного платья, и тут Черити не только могла свставить слово, но у неё даже спросили, что она думает по поводу дамаска цвета экрю с цветочным рисунком и аппликацией из розового муслина и шёлковых цветов. Или белоснежный лионский шёлк с брюссельским кружевом и бальной накидкой?

Её не только спросили, но и выслушали с интересом: все признавали, что у Черити золотые руки и тонкий глаз на ткани, она безошибочно понимала сочетания оттенков и порой сама придумывала новые фасоны платьев. Это именно она измыслила обшивать рукав и подол платья присборенной тесьмой в форме меандра, который при стяжке давал удивительно красивые линии. Черити также плела браслеты из бисера, столь искусно вплетая в них бусины, камни и жемчужины из сломанных и выброшенных бус Вирджинии, что они нередко выглядели куда красивее новых и несравненно более дорогих. Даже мисс Сесили, увидя на ней такой браслет, нехотя признала, что она настоящая мастерица.

Обсуждение было долгим, но когда фасон подвенечного наряда и аппликации из цветов на подоле были в общих чертах обсуждены, Черити решилась осторожно спросить леди Дороти.

— Кузен Энтони сказал, что к леди Ренделл приехали гости…

Она рассчитывала узнать хоть что-то о приезжих, надеясь понять, кто они.

— Да, её племянник и племянница. Я и не знала, что у неё остались родственники, — кивнула мать Вирджинии, и заговорила о фероньерках и пейнетах из черепахового панциря и перламутра, их привезли на днях в ювелирный магазин Уотсона, что напротив ратуши.

Черити поняла, что леди Хейвуд не видела Клэверингов и ничего не знает о них.

Вирджиния предложила Черити быть её подружкой на свадьбе. Едва узнав о предстоящем замужестве Джин, Черити ждала этого предложения, и теперь охотно согласилась. Обычно, невеста сама подбирала цвета и фасоны платьев для подружек, а расходы оплачивала её мать, и Черити поспешно, боясь, что ей опять купят невесть что, сказала, что сама сошьёт себе платье: она купила в Бате несколько отрезов. Вирджиния кивнула, едва ли расслышав, — они никогда не прислушивалась, если речь шла не о ней.

Когда всё было обсуждено, Черити пошла к себе и, проходя мимо бильярдной, заметила своего старшего кузена Винсента. Тот вышел из кабинета отца, с явной досадой хлопнув дверью. Черити ещё во время ужина заметила, что Винсент не выглядел обрадованным помолвкой сестры, и Энтони вечером, когда они вышли прогуляться в парк, пояснил, что у них с отцом был крупный разговор по поводу приданого сестры.

— Винсент настаивал, что отдавать Кассиди дом за Энбриджем совсем неразумно. Филип Кассиди не слишком-то умён, он возьмёт Джин и с тридцатью тысячами. Зачем отдавать дом за Энбриджем? Тут отец вспылил, сказал что с Кассиди есть твёрдая договорённость, а иначе самому Винсенту не видать мисс Сесили. Винсент сразу умолк.

Черити осторожно спросила, был ли условием помолвки Вирджинии и Филипа и второй брак — Винсента и Сесили?

— Да. — Энтони вздохнул. — Странно всё это. Филип, каким бы тупицей он ни был, влюблён в Вирджинию, но ей просто хочется замуж. Что ей делать, если Крайтон на неё не клюнул? Однако Винсент, — тут Энтони вздохнул, понизив голос до шёпота, — он вовсе не любит Сесили. Но её приданое — пятьдесят тысяч, а такие деньги он никогда не упустит. Ему вон и тридцать Кассиди отдать жалко. А дом за Энбриджем сегодня уже почти вдвое подорожал. Винсента только то и успокаивает, что за Сесили он возьмёт больше. А так его и Томазин вполне устраивает.

Черити и сама всё это знала. Томазин, дочка их управляющего Парчитера, жила с Винсентом уже почти пять лет, в доме на это все закрывали глаза.

— А что сама Сесили? Она ничего не говорила?

— Нет.

В голосе Энтони прозвучала едва заметная горечь, и лицо помрачнело.

Черити знала, что Энтони влюблён в Сесили, но без взаимности. Она ещё год назад заметила, что Вирджинии и мисс Сесили нравился мистер Крайтон. Он имел немалый годовой доход, умел быть приятным, и Джин с Сесили считали его неотразимым. Впрочем, так считали почти все девицы в округе.

Весь год Вирджиния ждала предложения, но не дождалась, и сегодня говорила о мистере Крайтоне сквозь зубы, называя праздным волокитой. Мисс Сесили тоже была увлечена им, и тоже тщетно. Чтобы привлечь внимание мистера Крайтона, она пыталась кокетничать с Остином Стэнбриджем и Энтони Хейвудом, но это не помогло. Мистер Крайтон, видимо, подлинно любил слегка кружить головки девицам, но сам на их уловки никогда не поддавался.

Зато Энтони подлинно потерял голову от мисс Кассиди, приняв её кокетливые взгляды за чистую монету. Увы. Мисс Сесили нельзя было отказать в красоте, остроумии и многих талантах, но Черити не могла не замечать её расчётливости и холодности. Поняв, что мистер Крайтон также пренебрёг ею, как и Вирджинией, Сесили возымела желание выйти замуж за её старшего брата Винсента. Брак с ним делал мисс Кассиди в будущем хозяйкой Кингсбери Холла, младший же сын с тысячей годовых был ей не нужен. Мисс Сесили как-то обронила, что, когда ты несчастна, лучше плакать в собственном экипаже, чем в наёмном дилижансе. И не очень-то шутила: таким, как она, деньги не приносили счастья, но очень помогали без него обойтись.