Вилла в Италии - Страница 3

Делия вдруг испуганно вздрогнула. На нее смотрели какие-то лица: девочка, выглядывающая из-за двери, женщина в ниспадающих одеждах, с лирой в руке… Неужто галлюцинации?

— О Боже! — вздрогнула Джессика, изумленная не меньше. — Какого черта?..

Воэн приблизилась, чтобы рассмотреть получше.

— Это просто обман зрения, тромплей. [3]Люди, эта дверь, колонны — все они нарисованы. Поразительно!

— Слава Богу, — выдохнула подруга. — А то я здорово испугалась: подумала, что в комнате полно людей. Как бы там ни было, есть хорошая новость — я обнаружила буфет с едой и бутылку вина, а на полу — бутылки с водой. И еще есть масляная лампа; посмотрим, удастся ли мне ее зажечь.

— Ты знаешь, как устроена масляная лампа? Я знаю, так что давай сюда. — Делия опустилась на мраморную скамью, поставила лампу рядом и сняла стеклянный абажур, чтобы добраться до фитиля. — Мы пользовались ими в Солтфорд-Холле, когда в войну отключалось электричество.

Затем путешественницы вернулись в кухню, где сели за дочиста вымытый стол и поужинали оставленными хлебом, сыром и холодным мясом. Подкрепив силы пищей и бокалом вина, Делия зевнула.

— Ну и день. Я совершенно вымотана. Сейчас нам нужен только сон. Спальни должны быть где-то наверху, так что идем наверх.

Джессика убрала остатки еды в буфет.

— Посуда подождет до завтра. Кажется, где-то там я видела лестницу, в конце зала с настенными росписями.

Подруги поднялись на галерею, откуда попали на широкую площадку, куда выходило несколько широких, отполированных до блеска дверей. Открывая их поочередно, они обнаружили четыре комнаты, готовые к приему гостей: с застеленными кроватями и чистыми полотенцами в ванных над умывальниками.

— Похоже, нас ждали, — промолвила Делия.

— Кого-то ждали, во всяком случае. — Джессика по-прежнему не была уверена, что они попали в нужное место. — Что, если мы проснемся и обнаружим, что находимся на «Вилле Ариосто» или «Вилле Боккаччо»?

— В таком случае наши хозяева удивятся. Неважно; мы здесь, и здесь останемся. А если среди ночи появится претендент на мою комнату, пусть он или она проваливает ко всем чертям и спит где-нибудь в другом месте.

— Не могу представить такого сумасшедшего, чтобы путешествовал под этим ветром.

— Беру себе эту комнату, а ты — соседнюю. Забирай масляную лампу, я возьму свечу.

Из того, что Воэн смогла разглядеть при тусклом освещении, получалось, что она находится в просторной и величественной комнате. Такие покои должны были принадлежать хозяину или хозяйке дома. Возможно, ей было вовсе не по чину здесь находиться, но путешественница слишком хотела спать, чтобы этим озаботиться.

Кровать имела затейливое, тонкой работы изголовье, и на нем в мерцающем, призрачном свете Делия разобрала переплетенные инициалы «БМ».

— Беатриче Маласпина, — произнесла она вслух. — Вот я и здесь, на «Вилле Данте». Зачем же я вам понадобилась, хотелось бы знать?

И впрямь до прошлой недели Делия ничего не слышала ни о Беатриче Маласпине, ни о «Вилле Данте». Она сидела в своей лондонской квартире, когда раздался свисток почтальона, за которым последовало звяканье клапана почтового ящика и глухой стук — доставленная корреспонденция упала на коврик перед дверью.

Делия вышла в маленькую прихожую и подняла почту. Коричневый конверт от электрической компании. Белый конверт с рукописным адресом. Она сразу узнала, от кого — буйные каракули ее агента Роджера Стейна узнавались безошибочно. У Воэн упало сердце. Импресарио писал только тогда, когда хотел сообщить что-то неприятное; в ином случае звонил по телефону, со своим небрежно-покровительственным « Делия, дорогая моя девочка…».

А это что такое? Длинный конверт. Определенно письмо от адвоката — почему-то именно юристы чувствуют потребность пользоваться почтовыми принадлежностями нестандартного размера. Она перевернула конверт. Письмо от Уинторпа из адвокатской конторы «Уинторп, Уинторп и Джарвис», давних поверенных их семьи — во всяком случае, поверенных ее отца; к ней самой они теперь отношения не имели.

Неужели отец теперь общается с ней через адвокатов? Неужели дело зашло так далеко?

Делия закашлялась и чертыхнулась, испытав внезапную острую боль в груди. Она отнесла почту в кухню и положила на стол. Затем подошла к плите и включила газ под чайником. Кофе прочистит легкие и даст силу распечатать письма.

Воэн стояла к окну спиной и потому не видела силуэта за стеклом.

Джессика постучала в окно — сначала тихонько, затем погромче. Делия резко обернулась, застыла на миг в тревожном изумлении, потом облегченно выдохнула. Поспешив к окну, отодвинула вверх раму и втащила подругу через подоконник. Маленькая черная, с подпалинами, собачка вспрыгнула следом, волоча за собой поводок.

— Ради всего святого, Джессика, у меня чуть инфаркт не случился! — выдохнула хозяйка, подхватывая поводок и отцепляя от ошейника. — Зачем, скажи на милость, тебе понадобилось лезть по пожарной лестнице?

— Знаешь, что я тебе скажу: просто чудо, что грабители не шастают к тебе днем и ночью. Это абсолютно несложно.

— Есть аварийная сигнализация, которую я включаю на ночь и когда выхожу из дому, — ответила Делия. — Она зверски ревет, как воздушная сирена. Хорошо, что она не была включена, иначе ты свалилась бы от страха. О Боже! Догадываюсь, почему ты пошла с черного хода. Репортеры?

Джессика кивнула.

— Здесь?

— Установили наблюдательный пункт со стороны улицы, двое, можешь представить? Они знают, что ты моя подруга. Честное слово, неужели им больше нечем заняться, как только повсюду за мной ходить!

Делия пошла в гостиную, обогнула рояль «Шидмайер», занимающий почти все свободное пространство, и взглянула вниз, на площадь.

— Ты права, они здесь. Какая беспардонность — даже не позаботились притаиться или замаскироваться. Соседи будут жаловаться, указывая на то, что это фешенебельный район.

— А он фешенебельный?

— Нет вообще-то, иначе я не могла бы позволить себе здесь жить. Респектабельный — вот что они имеют в виду. Но что с тобой? Ты едва стоишь на ногах. Вижу, что твой кошмарный муж так и не соглашается дать тебе развод. Что он выкинул на сей раз?

— Разве ты не видела газет?

— Нет. Опять этот грязный Джайлз Слэттери?

— Нет, хотя он среди тех репортеров, что околачиваются у твоего парадного. Нет, я имею в виду важную новость — о ней кричат «Тайме» и другие серьезные газеты. Ричи назначен замминистра иностранных дел.

— Черт! Это еще сильнее привяжет его к респектабельному браку, не так ли?

Делия была давнишней и самой близкой подругой Джессики, а также единственным человеком, кто знал и понимал ее затруднительное положение, чьим советам она доверяла. Несмотря на то, что по жизни обе шли разными дорогами и муж Джессики, Ричард Мелдон, не любил Делию почти так же сильно, как и она его, молодые женщины оставались закадычнейшими из подруг. Если у Джессики были неприятности, она неизменно обращалась к Воэн за прибежищем, советом, утешением. И поскольку Делия не имела привычки смягчать выражений — за правдой.

— Когда он возвращается из Гонконга?

— Один из репортеров перед моим домом кричал что-то о следующей неделе. Из-за нового назначения, как ты думаешь? Или просто сыт по горло Китаем?

Мелдон в изнеможении бросилась на большой удобный диван, собачка прыгнула следом и примостилась под боком.

Гостиная Делии была похожа на свою хозяйку: экзотическая, преувеличенно-театрализованных размеров, полная ярких красок и художественного беспорядка. Воэн, ростом выше Джессики и с более роскошными формами, любила смелые цвета в одежде и в окружающей обстановке, и сегодня на ней были огромный бесформенный алый джемпер, красные кеды и крупные цыганские кольца в ушах.

Сейчас она смотрела на подругу со смесью тревоги и нежности. Та и сама прежде любила ярко одеться, предпочитая голубые и зеленые тона, которые лучше всего подходили к ее серебристо-светлым волосам и синим глазам на узком лице наследницы Плантагенетов. Но со времени замужества она делалась все более и более бесцветной, прячась за верблюжьими и бежевыми тонами, ни один из которых не соответствовал ни ее природным краскам, ни характеру.