Виктория для чемпиона (СИ) - Страница 6

Беда в том, что в глубине души я очень стеснительная. Я борюсь с собой, стараюсь выглядеть уверенной бизнес-леди, которой неведомы комплексы и условности. А на деле, до сих пор считаю, что ложиться с мужчиной в постель можно только по любви и если собираешься за него замуж. И мои трусы ещё ни разу в жизни не сохли рядом с трусами постороннего мужчины.

Ладно, Вика! Будет вызов самой себе. Как раз получила возможность поработать над своей зажатостью.

Киваю и, отмерев, шагаю, к шалашикам. Что ж, туалет — это биокомплекс. Отлично. Душ — летний, насколько я смогла разобраться, без нагрева, но внутри вполне сносно.

Переодетый в шорты и борцовку Сенсей возвращается как раз, когда я завершаю свои дела и мою руки над маленькой раковиной.

— Ну что, готова к экскурсии?

Ещё как готова! Давно уже. Может, хоть она прольет каплю света на то, что хозяин острова задумал.

— Погоди, я возьму планшет для записей, — говорю, вытирая руки бумажным полотенцем.

Радуюсь, что они, как и туалетная бумага, тут есть. Кстати, сколько надо закупить полотенец и бумаги на семь дней для ста пятидесяти человек? Мчусь в хижину, хватаю рабочий планшет и первым делом записываю эту задачу: «высчитать расход бумажных полотенец и туалетной бумаги». Ничего, ничего! Если это вызов, я с ним справлюсь!

— Остров у меня маленький. Всего четыре квадратных километра, так что тут сложно заблудиться, — начинает экскурсию Сенсей, вставая на заросшую тропинку, а я пристраиваюсь за ним. — Сюда не добрались ядовитые змеи и пауки…

Счастье-то какое! Так сразу бы и сказал. Дышать становится легче, и я перестаю бесконечно вглядываться в траву.

— …есть только плотоядные гусеницы.

Да что такое-то?!

— Где, где они? А-а-а! — я ускоряю шаг с явным намерением забраться Сенсею на спину.

— Они охотятся на дрозофил и слишком маленькие, чтобы причинить вред человеку. Так что не парься.

Боже, слава тебе, что не успела в очередной раз выставить себя истеричкой…

— Арсений, давай о главном. Что на острове может представлять опасность для людей? — ставлю вопрос ребром, чтобы уже не трястись.

— Ну, во-первых, все то же самое, что и в жизни на любом материке, а во-вторых — скука. Тут проблемы с развлечениями. Поэтому тебе, Вика, придётся их решить, чтобы мы не стали жертвами тоски.

Тьфу! Клоун. Пока думаю, сообщить Сенсею об этом или промолчать, мы проходим лесополосу и выходим к озеру. К настоящему сказочному тропическому озеру, такому, как в фильмах показывают.

— Красиво! — вырывается у меня восхищённое.

— Рад, что тебе хоть что-то нравится. Ко дню рождения здесь все вычистят, облагородят, выложат тропинки плиткой, поставят лежаки и зонтики, повесят тарзанку вон на ту толстую ветку, — Сенсей мечтательно кивает на толстое дерево, раскинувшееся над озером, — бар ещё надо развернуть.

— Слушай, я тебя не отговариваю, не подумай. Ну просто такие траты ради недели праздника…

— Вик, ты делай свое дело и не переживай о моих тратах. Я потом этот остров в аренду одному телепроекту сдам. Уже договорился.

Ну всё. Последняя надежда на то, что он передумает, умерла… И я включаюсь в работу.

Надо признать, что Сенсей хоть и эгоистичный самодур, но не потерял здравомыслие и в условиях, где нет удобств и комфорта, не ноет. Это я что-то распустилась и во всем ищу подвох.

— Я правильно понимаю, что ты пригласишь кого-то для благоустройства острова и не попытаешься навестить это на меня?

— Правильно. Маурицио привезёт на остров рабочих за шесть недель до дня рождения. Потом, за неделю до нас с гостями, приедешь ты и все проверишь, а если будет надо — заставишь доделать.

О нет! Поедет Гоша! Он хотел на райский остров, вот пусть тут и торчит две недели в ноябре. Но Арбатову я ничего не говорю. Молча записываю в планшет: «организация пляжных развлечений».

— А оператора, диджея и поваров из России тащить или здесь есть? — уточняю, начиная осознавать масштаб подготовительных работ.

Он колоссален! Но в то же время это какой прорыв для моего агентства! Это же какая ценная страница в моем портфолио появится! Восхищённо оглядываю озеро, представляя себе снимки, которые сделаю. Точно! Надо до и после сделать. Включаю камеру на планшете иду вдоль леса, ища подходящий ракурс, спотыкаюсь о корень и хватаюсь рукой за ветку неведомого кустарника.

— А вот и она. Плотоядная гусеница, — радостно сообщает Сенсей, глядя на мою руку. Я ме-едленно поворачиваю голову, осторожно разжимаю пальцы. Ничего гадкого, к счастью не вижу. — Вот эта зелененькая веточка, которая шевелится, видишь? О, смотри, она пасть разинула! Хочет тебя укусить!

— А-а-а!

Отпрыгиваю от кустика, как чемпион по прыжкам с места, трясу рукой… двумя руками. Естественно, роняю планшет, и звук, который он издаёт, мне не нравится — я верещу ещё громче. А Сенсей смотрит на меня и ржёт. Закатывается хохотом. Хочется его побить и наорать матом, хотя я вообще не ругаюсь.

— Ой, Вика, ты такая трусиха, оказывается! — говорит Арбатов, наклоняясь за моим планшетом. — А в универе прикидывалась бесстрашной Моськой, которая лаяла на слона.

А мне что-то так себя жалко в этот момент становится, что страх улетучивается, зато на глазах собираются слезы. Я закусываю губу и отворачиваюсь. Не хочу, чтобы Сенсей видел.

Но он замечает.

— Да ладно тебе, не реви. Куплю я тебе новый планшет, лучше старого. Пойдём, я покажу место, где планирую сделать жилую зону.

А мне плевать на планшет. Он не дорогой и его вполне можно заменить пока телефоном. Я просто чуть не расплакалась из-за того, что вспомнила наше с Сенсеем общение в универе. И да, я была как та Моська — огрызалась и кусалась, а все потому, что Арсений Арбатов был угрозой для моего хрупкого сердца.

Но мне не хочется сводить нынешние отношения к тем, что были в прошлом. Всё же я повзрослела, и я теперь профессионал.

— Я боюсь всяких ползучих гадов, — говорю спокойно, сглотнув комок слез, — наверняка среди гостей найдётся кто-то с такой же фобией. Может, их, — киваю на гусеницу, — как-то потравить?

— Не думал, что ты такая бессердечная, Лаврова, — грустно качает головой Сенсей и пальцем гладит эту зелёную мерзость. Я едва сдерживаю дрожь отвращения. — К тому же это навредит экосистеме острова. Так что никто никого травить не будет, и Тори останется жить на своём кустике.

Да он меня троллит! А я ему даю прекрасные для этого возможности. Соберись, тряпка! А то так и будут твоим именем гусениц называть.

Я забираю у Сенсея планшет. Стекло треснуло, но он работает. Записываю: «снять для гостей небольшой ролик об острове и отправить вместе с приглашениями». Надеюсь, из ста пятидесяти человек отважится на авантюру не больше пяти.

— Ну где там твоя жилая зона? — бурчу.

Хочется поскорее закончить экскурсию, поесть и подумать над планом мероприятия.

Сенсей берет меня за руку и ведет вдоль озера — тут тропинки нет, шагаем по траве.

— Раньше, три сотни лет назад, тут была, так сказать, дача одного важного колониста-капера. На острове жили прекрасные женщины из разных стран, которых дон Диего покупал на невольничьих рынках. Он устроил тут свой гарем и предавался разврату в свободное от грабежей время. Естественно, местные жители с центрального острова это осуждали. Так вот однажды, когда дон Диего уплыл на своём пиратском корабле за очередной добычей, они сели в лодки и поплыли сюда. Но никого не нашли. Остров будто бы вымер. Хоть все вещи женщин остались на местах, от них даже тел не осталось. Местные очень испугались. Они решили, что это дух океана забрал себе невольниц дона Диего, и сожгли все, что было построено нечестивым пиратом. А вещи, наверное, украли. В общем, несмотря на то, что здесь есть пресная вода, съедобные плоды и водится рыба, жить здесь боятся. Благодаря этому остров и оказался доступен для покупки.

Мамочки! Нет! Спокойно! Он меня специально пугает! Я наотрез отказываюсь верить этой страшилке, но мы огибаем зелёный холм и выходим к месту, где когда-то явно стоял большой дом, который сожгли. У меня мороз пробегает по коже, и я невольно хватаюсь за руку Сенсея крепче.