Викторианский Лондон - Страница 57
В пятнадцать лет меня поместили в модную школу в Лондоне, здесь стремились к тому, чтобы талия учениц уменьшалась на дюйм в неделю, пока директриса не решала, что она достаточно тонкая. Когда я в семнадцать лет окончила школу, талия у меня была всего тринадцать дюймов, хотя прежде была двадцать три.
Эта противоречащая природе конструкция, несомненно, объясняет, почему викторианские дамы часто падали в обморок, почему они предпочитали лежать на диване, вместо того, чтобы совершать прогулки.[547] К 1860-м годам часто встречались цветные корсеты, например, веселого ярко-красного цвета, они стали короче и легче.
«Панталоны дают женщинам неоценимые преимущества, предохраняя их от болезней и недомоганий, к которым склонны британские женщины». Каким образом, остается неясным.[548] В 1840 году «Журнал по домоводству» давал инструкции, как их сшить. Штанины пристрачивались к поясу, перекрывая одна другую на несколько дюймов в талии, но не сшивались вместе. «Самая подходящая длина примерно ярд».[549] Низ штанин мог быть украшен вышивкой и кружевом в той мере, в какой владелица считала нужным. Каталог товаров от Дж. И Р. Морли предлагал «дамские нижние рубашки и панталоны из мериносовой шерсти, поярка, белого хлопка и замши». Интересно, много ли женщин в действительности носили кожаные панталоны Морли? Они были бы очень хороши для езды на велосипеде, но это еще было впереди.
Другим типично викторианским предметом одежды была шаль — 5 квадратных ярдов кашемира или шерсти зимой или тонкого кружева летом. Все шали, с бахромой и простые, были украшены индийскими «огурцами», или пейслийским узором, набивным или вытканным. Тот, кто пробовал носить шаль, знает, что это большое искусство. Прежде всего, с шалью нельзя носить ни дамскую сумочку, ни держать на руках ребенка ни при покупках, ни при каких других обстоятельствах. «Семейный журнал Сильвии» дает полезный совет относительно «этого трудного искусства». Шаль должна быть «уложена изящными складками, насколько это возможно… и ее надо придерживать обеими руками, сложенными на груди», — а это требует внимания.[550] На Риджент-стрит существовало несколько модных магазинов, специализирующихся на шалях, один из которых мог покупать или менять шали и подвергать их сухой чистке.[551]
Придерживая одной рукой на груди шаль, с трудом можно было держать в другой еще один непременный викторианский аксессуар — зонтик от солнца. Зонтики от солнца подбирались в тон платью или по контрасту с ним. В 1840 году они были маленькими, зачастую украшенные оборками или вышивкой, с ручкой из дерева или слоновой кости, дающей возможность их вращать и наклонять, чтобы, сидя в экипаже, уберечь лицо от солнечных лучей. Зонтики увеличивались в размерах, изменяли форму, вплоть до стрельчатого «зонтика-пагоды». Разумеется, в дождь они были бесполезны. В 1857 году Барбара Бодичон (урожденная Ли Смит), одна из первых феминисток, негодовала по поводу «неподходящей современной одежды» женщин, «которая хороша только в комнатах с коврами, где кажется изящной и красивой; на улицах же оказывается маркой и неподобающей».[552] «Каждая женщина должна иметь непромокаемый плащ с капюшоном… Зимние ботинки должны быть сшиты с прокладкой из пробки между двумя подметками, это сохраняет ноги совершенно сухими, а благодаря толстой подошве можно вытащить ботинки из грязи, не добавляя им тяжести» — новый вариант патенов, но гораздо надежнее и удобнее.[553]
Мейхью приводит описание модного салона по рассказу одного из служащих салона:
[Он] больше похож на особняк дворянина, чем на лавку модистки… в этих больших домах не только работают модистки и портнихи, здесь есть любые предметы женской одежды, нет только обуви. Дама приходит заказать, скажем, свадебный наряд, или шлейф для официального приема у королевы, или утреннее либо вечернее платье. Она выходит из экипажа. Дверь ей открывает ливрейный лакей, который вводит ее в так называемый «главный магазин», или первый «зал для показа». Затем приходит француженка, в шелковом платье с короткими рукавами, в маленьком кружевном чепчике с длинными лентами, которые падают ей на плечи и доходят до полу… Эти француженки одеты как «magazinières» [кладовщицы — фр., прим… перев.] или манекенщицы. Как правило, этих манекенщиц бывает пять-шесть… Первый «зал для показа» длиной около 130 футов и шириной около 60-ти. Панели перемежаются зеркалами в изящной резной золоченой раме от пола до потолка. Пол покрыт очень дорогим ковром, скажем, лиловым или желтым. В разных частях комнаты прилавки из полированного черного дерева, украшенные позолотой. Здесь даме демонстрируют богатый выбор великолепных шелков и бархата… она спрашивает у француженки, как ткань будет выглядеть при дневном свете, при свете свечей… она выбирает один или два платья [то есть, отрезы на платье]… когда будет удобно даме, закройщица приедет снять с нее мерку… в одноконной двухместной карете «брогам» слуга в ливрее везет ее к дверям, и она входит…[554]
Если заказчице требовалось, платье могло быть готово на следующий день.
В 1861 году, когда Томас Карлейль сделался известным, его жена Джейн решила пойти к модной портнихе, хотя и не такой роскошной, как только что было описано. Она брала за работу до 300 фунтов, хотя взяла с Джейн Карлейль гораздо меньше.[555] Дамы с более скромными средствами прибегали к услугам портних, нанимаемых «поденно», которые приходили на дом к клиентке, беря за это 2–3 шиллинга в день. Зачастую клиентка сама выполняла большую часть несложной работы, такой как швы юбки и отделка, оставляя сложную портнихе.[556] Во всяком случае, шить на руках приходилось не все. Первая швейная машина была изобретена французом М. Тиммонье уже в 1829 году, эта модель демонстрировалась на Всемирной выставке в 1851-м, но не возбудила большого интереса, возможно, потому что делала на лицевой стороне шов, похожий на тамбурный, что выглядело грубо. Следующим был Элайас Хау, который изобрел и запатентовал свою швейную машину в 1846 году, но она не имела коммерческого успеха, пока Айзек Зингер не усовершенствовал ее и не запатентовал в 1851-м в Америке. Затем в этой области стали работать и другие изобретатели, пока к 1868 году не появилось шесть различных производителей машин, некоторые из них торговали в собственных специализированных магазинчиках, предлагая машины, на которых можно было вышивать и шить «челночным» стежком, применяющимся в современных швейных машинках.[557]
Платье можно было купить готовое. В «Журнале по домоводству» всегда был тематический раздел «Лондонские и парижские моды», в котором часто сообщалось, что эти модели можно увидеть в магазине «Суон энд Эдгар», на Квадранте, части Риджент-стрит (магазин закрылся в 1982-м, но остался дорогим воспоминанием для домохозяек из пригородов, которые любили в нем встречаться, не подозревая, что здесь весьма доходное место для проституток). Ни один другой магазин не был упомянут, можно подозревать, что «Суон энд Эдгар» имел какие-то торговые связи с журналом. Можно было купить только лиф и достаточное количество ткани на подходящую юбку, или наоборот. «В случае тяжелой утраты… когда немедленно требовалось готовое элегантное платье», можно было прибегнуть к «расширяющемуся лифу „Jay’s Patent Euthemia“», хотя как он расширялся для скорбящих вдов, из рекламы неясно.[558]