Видящий. Первые шаги - Страница 16
Опаньки, вот это финт ушами! А я ведь ходил к училищу, пытался Митьку хоть издали высмотреть, а тут вон оно как… Хорошо, что доктора выловил, а то бы и спалился невзначай.
Углубившись в свои мысли, упускаю нить разговора и выныриваю только на вопросе:
– …Так ты согласишься на обследование у нас в госпитале?
– Простите, Виктор Афанасьевич, задумался. Какое обследование?
Шаврин снова терпеливо начинает объяснять:
– Ты, вероятно, не знаешь – эта информация не особо афишируется, – но почти все одаренные, потерявшие свой источник, очень быстро теряют интерес к жизни, многие сходят с ума или кончают самоубийством… – Мужчина осуждающе покачал головой. – Причем этот процесс происходит в считаные недели. И чем моложе одаренный, тем быстрее все происходит. То, что ты стоишь передо мной здесь абсолютно спокойный, спустя почти три месяца – это феномен! Это явление необходимо исследовать!
Просто ты, дядя, не знаешь, что я это все уже пережил. И потерю интереса, и боль, и все прочее… Только в другом мире…
Шаврин продолжал что-то бубнить, а я начал перебирать плюсы и минусы обследования в госпитале.
Стоп!
Я что, всерьез это обдумываю? Сделать из себя подопытного? Потерять мобильность?
Выкуси!!!
Как я буду объяснять тебе и твоим мозголомам, что получил гораздо больше, чем потерял?
С чего я вообще об этом думаю?
Резко останавливаюсь, встряхивая головой, и замечаю, как на кончиках пальцев дражайшего Виктора Афанасьевича формируется какая-то техника.
Вот же сука! Как теперь вообще кому-то верить?
Главное, не дать себя коснуться!
Резко бросаюсь в обратную сторону, но люди, идущие за нами, задерживают мой рывок. Выпрыгиваю на проезжую часть. Визг тормозов, мат водителей, крики прохожих. Хорошо, что успел слегка подтянуть свою физуху за последние месяцы. Наперерез мне выскакивает полицейский, удачно обхожу его справа. Сзади слышится топот уже нескольких человек. Мчащийся мимо мотоциклист внезапно сбрасывает газ и оказывается прямо передо мной. Пытаюсь его обойти, но неизвестный вместо рывка приглашающе хлопает по заднему сиденью.
Была не была!
Мчимся по дороге, оставляя преследователей все дальше и дальше.
Поднимаю вверх руку с оттопыренным пальцем (догадайтесь каким).
«Йо-ххо-о-о!» – Всегда хотел это крикнуть, но повода как-то не находилось…
Узнав, чей внук пропал, глава ПГБ решил допросить его брата лично.
Допрос подростка продолжался уже второй час. Юноша уверенно называл пароли, явки, тайные квартиры, телефоны… в общем, все, что являлось государственной тайной с грифом «Перед прочтением сжечь». Описывал свои предполагаемые действия в обстоятельствах, постигших брата. Секретарь, поначалу присутствовавший на допросе, давно был изгнан вон.
Вопросы к мальчику все меньше касались нынешнего дела и все больше уводили в прошлые дни.
– А поведай-ка мне, отрок, за что не любил Елизар Андреевич князя Львова-Шуйского? – От идиотизма ситуации Милославского пробило на архаичный слог.
Подросток, до сих пор глядевший на Тихона Сергеевича влюбленными глазами – еще бы, кумир детства! – неожиданно потупил взор и покраснел.
– Так он этот… ну… мужеложец он! – нашел в себе силы ответить смущенный Митька.
– О как…
– А доказать, молодой человек, можете? – вмешался в беседу присутствующий здесь же безымянный сотрудник ПГБ.
Дмитрий, не испытывая никакого трепета в обществе двух государевых людей, вопросительно уставился на Тихона Сергеевича. Тот, подумав, кивнул подчиненному на выход.
– У государя в Зимнем, в библиотеке, есть тайник, устроенный дедом; там письма, фотографии…
– Где?!
– Слева от крайнего подоконника есть фальшивая панель, за ней каменная кладка, надо нажать вот так, – Дмитрий изобразил руками как, – тайник откроется.
Милославский совсем не по-благородному обхватил голову руками и взвыл.
Когда-то давно, еще в прошлом веке, на заре своей карьеры, он в компании товарища по службе стоял навытяжку перед всесильным человеком и так же восторженно ел его глазами. А Елизар Андреевич Васильев-Морозов, глава Имперской Тайной канцелярии, постельничий Его Императорского Величества, его воспитатель и фаворит, одной фразой на ушко государю ломавший жизни или, наоборот, приближавший к царю, принимал решение по их дальнейшей судьбе. Много воды утекло с тех пор. Расформирована уже давно Имперская Тайная канцелярия, разделившись на Приказ государственной безопасности и личную службу безопасности императорской фамилии. Нет больше самого́ постельничего – умер в ссылке под Рязанью, а вот поди ж ты, отправил ему посылочку…
Первым же указом, сразу после своей коронации, новый государь Константин II, потерявший от бомбы террориста-смертника жену и отца, отправил в отставку Васильева-Морозова. Сам сломленный после случившегося, разом постаревший и потерявший харизму, Елизар Андреевич спешно передал дела Милославскому и Лопухину-Задунайскому – бывшему товарищу Тихона, и отправился в родной городок доживать век. За ним приглядывали, но без огонька. Жил старик одиноко, визитов не приветствовал, а единственный сын, прижитый в позднем возрасте, к отцу был равнодушен. Так что наблюдение велось к концу жизни постельничего спустя рукава. А тут – такой подарочек.
Личный архив бывшего императорского фаворита искали и сам Милославский и его теперь уже соперник – глава личной ЕИВ СБ Лопухин-Задунайский. Искали то вместе, то порознь. Сначала искали в столице, где Васильев-Морозов жил и работал, так как было известно, что, отправляясь в опалу, с собой он ничего не взял. После смерти старика его дом разве что по кирпичику не разобрали. Перетрясли банковские ячейки, несмотря на сопротивление владельцев банка. Невестку многократно опросили. Тщетно. Кто ж мог предположить, что свои тайны опальный старикашка вложит в головы двух сопливых пацанов в виде сказок на ночь. Небось еще и какими-нибудь техниками закрепил, чтоб лучше помнили!
– Тихон Сергеевич, вам плохо? Может, позвать кого? – Участливый голос мальчика прервал воспоминания.
Взяв себя в руки, Милославский ответил:
– Нормально все, Дима. С тобой пока все, но позже я обязательно найду время подробно поговорить.
Распахнув дверь, Тихон Сергеевич распорядился:
– Мальчика поселить в отдельный блок рядом с двумя обалдуями. Глаз с них не спускать! Охранять круглосуточно!
При мысли о том, что где-то за воротами училища гуляет копия этой информационной бомбы, Милославскому захотелось матерно высказаться, чего он не позволял себе с молодости. А подошедшему подчиненному послышались странные слова шефа:
– Спишшь, Тиххоня?.. Мышшей не ловишшь…
Показалось, наверное…
Капитан ПГБ Константин Анатольевич Шацкий устало потер покрасневшие от усталости глаза. Уже третий месяц он в составе следственной группы, спешно собранной из специалистов со всех концов империи, изучал вещдоки, проводил допросы, собирал доказательства. Конца-края неожиданной командировке видно не было. Верхушку заговорщиков в Баку, Петербурге, Москве и Тифлисе уже давно схватили, и теперь они сидели в уютных камерах и подвалах, спеша наперегонки взвалить основную вину на подельников. Баку и вообще весь Кавказ наводнили толпы военных, обеспечивающих порядок на местах, так что опасаться мятежа уже не следовало. А следственная бригада продолжала забрасывать частую сеть, отлавливая рыбешек помельче.
Это ж надо: попытаться убить государя вместе с семьей и под шумок оттяпать южные районы империи! Если бы Приказ Милославского вовремя не остановил начавшую набирать обороты машину заговора, на юге так полыхнуло бы – мама не горюй! А лишившись государя и наследника, ПГБ, кланы и армия наверняка не сразу бы смогли пресечь отделение территорий. Возможно, и против других важных людей государства теракты готовились, чтобы некому было сразу власть в руки взять. По слухам, еще и двойника для кого-то из царской семьи готовили, чтобы побольше неразберихи случилось. Впрочем, эта информация если и правдива, то ниточки, ведущие к ней, находятся в Петербурге и Москве, а здесь и сейчас Константин Анатольевич расследовал действия клана Алиевых. Клана… Тьфу! Не будет больше такого клана! И еще парочки таких же.