Видящий. Лестница в небо - Страница 24

– Можно приступать? – спрашивает Бок у меня.

– Валяйте, у вас десять – пятнадцать минут.

Мгновенно подобравшиеся наемники приступают к допросу.

Что могу сказать: Слава отработал на пять, правильно вычислив преступников. Неожиданно мозгом и идеологом этой группировки оказалась та самая недавно родившая баба, жена напарника. До его женитьбы эти два балбеса много лет относительно честно тянули лямку, ограничиваясь мелкими взятками от водителей, что даже не считалось особым грехом. Но молодая женщина быстро объяснила им их неправоту, втянув в гораздо худшие поступки. Какие-то дальние ее родственники держали почти разорившуюся ферму неподалеку от дороги, вот в их-то громадном хлеву, стоящем из-за запаха на отшибе, и укрывали угнанные фуры, пока их перекрашивали и готовили к перепродаже. Ушлая дамочка еще и сама с покупателями договаривалась, только поэтому они перерыв на время ее родов и делали, а вовсе не из других соображений.

– Куда прятали трупы водителей?

– Скармливали свиньям, вещи сжигали. – Даже меня, готового к потоку грязи, стало подташнивать от вываленных откровений.

– Куда девали деньги?

– Данила жене отдавал, я в подвале в тайнике держу, – лишенным интонаций голосом вещает сержант.

Переглядываемся между собой: сумма там должна набежать немалая.

– Когда планируете следующее дело?

– В пятницу ночью; как раз Игорь с Мишей попросили подменить.

– Время!

Пока Ярослав уточняет еще пару вопросов, Бок в темпе вальса сворачивает натюрморт, оставив лишь открытое пиво дэпэшника. Часть очистков от рыбы этот растяпа рассыпает, но не мы первые используем это бревно для посиделок, так что мусор теряется среди ему подобного. Гринписа на них нет! Крайне удачно, что леща сержант не успел ни поесть, ни потрогать, так что запаха на нем не останется. Это на самом деле важно, потому что, проснувшись, он должен думать, что его просто разморило на жаре, а не мучительно вспоминать, откуда во рту вкус рыбы – внимательного человека такое несоответствие насторожит. И хоть я и уверен в своих силах, лучше не подставляться. Оставив прикорнувшего сержанта очухиваться, смываемся с «места преступления». Шарабан почти догрыз поводок, но Костин обламывает его счастье, завязав истерзанную часть в узел.

Кончается вторник, у нас есть три дня на принятие решения.

Столько времени мне не потребовалось. За час, что мы тащились до дома, я успел хорошенько взвесить все плюсы и минусы предполагаемого мероприятия и… отказаться.

– Ярослав, я против. Не заключай контракт.

Надо было дождаться какой-нибудь остановки, а я объявил свой вердикт прямо на ходу, за что сразу же поплатился, повиснув на ремне безопасности. Шарабан в багажнике взвыл, выразив на своем собачьем языке все, что думает о манере езды хозяина. Баринов, потирая ушибленные о переднее сиденье локти и колени, вопросительно переводит взгляд с меня на Костина.

– Мы провели всю предварительную работу – и сейчас пойдем на попятный? – зло спрашивает директор, направляя джип к обочине. – Сам такой!!!!.. Вали отсюда! – крикнул он в окно водителю, ехавшему прежде за нами, который теперь, обгоняя, высказался непечатной фразой о нас и наших родственниках по материнской линии.

Остановившись, наемник требует объяснений.

– Суди сам: трофеев не видать, терок с полицией огребем по самые уши, еще и в схватке, не дай бог кого потеряем. На хуторе, видать, ребятки ушлые: вспомни, команда Бурлакова там пропала. Сколько их, кстати, было?

– Семеро, плюс сам Виталя.

– Вот! Восьмерых профессионалов перемололи и не подавились.

– Да какие там профессионалы?! У Виталия только трое из команды в армии лямку тянули, остальные – мальчишки желторотые!

– Мальчишки не мальчишки, а раз взял, то откуда пуля вылетает – знали. И твой Бурлаков, я слышал, парень не промах был. А в результате? Сгинули без вести, а эти как разбойничали, так и разбойничают!

– Егор, да пойми: как они ни сильны, а ни Алексею, ни Олегу – в подметки не годятся! А если еще вы с Сашей пойдете, мы весь этот хутор не хуже, чем у Бобриных, разнесем! – горячится наемник.

– Не сомневаюсь. Только вспомни, где поселок стоял, а где хутор? – Я тоже слегка повышаю голос. Саша в наш разговор не вмешивается, но на ус мотает, ему еще со мной работать и работать, а мы пока не очень хорошо знаем друг друга. Дворняга в багажнике, слушая нашу перепалку, начинает недовольно ворчать. – Ты забыл, что хлев этот чертов не на родовой земле стоит! Какой на фиг штурм, какие трофеи?

– Да кто узнает-то?

Вот смотрю я на этого, прямо скажем, пожилого мужика и диву даюсь. Он что, вообще с головой не дружит? Да одно то, что мы копа этого продажного без прикрытия допросили – уже на пару статей тянет! Но тут – хрен с ним, следы замели – и ладно, все свои, не сдадут. Но теперь он ни много ни мало предлагает повязать двух полицейских, чья вина в глазах властей отнюдь не доказана, а потом совершить налет на мирный свинарник, на котором нет огромного плаката «Плохие парни – здесь» и подсвеченной стрелочки. Да даже если б и были, – это все равно не наше дело, а дело соответствующих органов. А если мы при этом еще и дэпэшников завалим, то нам по совокупности таких люлей наваляют… припомнят все, вплоть до падения удоев у молочных поросят, или что там у тех бывает!

– Ярослав, я надеюсь, ты это не всерьез сейчас сказал?

– Егор, какого хрена? Я на это дело уже почти тысячу своих кровных извел! Время потратил, Славку припахал, а теперь что? Просто бросить?

– Ярослав Владимирович! Ну ты же взрослый человек, давно в этом бизнесе варишься! – От эмоций из меня поперли словечки моего прошлого, но то ли Слава привык, то ли не обратил внимания в запале. – Давай на заказчиков выйдем, за вознаграждение им информацию сольем! Если они такие жлобы и платить не захотят, то я сам тебе затраты компенсирую. Пойми, не наше это дело! Ввяжемся – ввек не отмоемся! Предлагаю с нанимателями завтра же связаться и выложить им все, что нарыли. Или вообще полиции информацию подкинуть: связи, они тоже лишними не бывают, а может, и от них что обломится.

– Ага, еще я на полицию бесплатно не работал!

– Да при чем тут «бесплатно»?!

– А при том! Мы им всё на блюдечке, им – премии, благодарности и медальки, а нам – хорошо если спасибо скажут! – кипятится наемник не хуже чайника.

– Ярослав! Тебе что, славы и медалек тоже хочется? Тогда ты не там работаешь! – окончательно завожусь уже я.

– Егор, там такие деньги должны быть!

– Вот прям в хлеву, в навозе и будут! Там хорошо если последняя фура останется: ты ж ясно слышал, они на новое дело идут, только продав предыдущую машину. Так что реально там только хрюшки-людоеды будут да лихая банда.

Капитан в отставке Костин, а я не так давно узнал, что он ушел на гражданку именно в этом звании, долго молчит. Судя по все еще раздувающимся ноздрям, никак не успокоится, но веских аргументов, чтоб переубедить меня, у него нет. Его молодняк такое никак не потянет, а своих людей я не дам. Есть, правда, у меня мыслишка навестить домик господина Локтева темной ночкой и пошарить по закромам, но втягивать в это я никого не собираюсь. Частные подвалы – они такие, суеты и компании не любят. Выгорит – не меньше половины подброшу именно в «Кистень» на развитие: все-таки без их предварительной работы я бы сам на сержанта не вышел.

После длительной паузы наемник заводит мотор и, ничего не говоря, выезжает обратно на дорогу. До дома так и добираемся в тяжелом молчании.

– С других объектов парней пока не снимешь? Или завтра мне самому в поле выходить? – мрачно интересуется он напоследок.

Хапнув заказов во время питерской светской эпопеи, я слегка переоценил способность «Кистеня» их удовлетворить, и теперь пилоты расплачиваются за мою жадность, пропадая в агентстве круглыми сутками. Со следующей недели должны выйти новые люди, но пока кадровый голод еще дает о себе знать.

Закатив глаза (боже, за что мне это?!), отвечаю: