Видимость - Страница 40

Мой IQ был 160. Я был умнее большинства учителей в нашей школе, но мои родители решили не отправлять меня в частную школу, чтобы развить мой интеллект. Они считали, что государственная школа научит меня общечеловеческим ценностям и разовьет силу воли, поэтому, несмотря на богатство нашей семьи, они отдали меня туда.

Меня интересовала наука. К счастью, у меня был удивительный учитель, который знал, что со мной делать. Он связался с колледжами. Когда мне предложили стипендию на обучение в колледже с последующей стажировкой в крупнейшей фармацевтической компании, мои родители даже не поздравили меня. Любые другие родители закатили бы вечеринку, немного поплакали бы и сказали своему чаду, как они горды им, но от них я не получил ничего. Стар сделала все эти вещи. Она была готова повременить с нашими отношениями, пока я поеду в колледж.

Только вот я не знал того, что за моей спиной она могла трахаться с ним, не боясь быть пойманной. Она даже не дождалась, когда я покину штат, прежде чем прийти к нему. В тот день я планировал сказать ей, что бросаю всё, потому что не могу быть вдали от нее.

Я сделал бы то, что хотел мой отец, пошел бы в местный колледж, а затем занимался развлечениями, как он. Я купил ей кольцо и держал язык за зубами на выпускном вечере. Она попрощалась со мной накануне ночью, потому что говорила, что не может видеть, как я уезжаю. Гребаная лживая сука.

Следующим вечером, после того, как я распланировал сделать ей предложение, я подъехал к ее дому, но остановился, увидев, что она покидает дом вместе с ним. Я проследовал за ними до мотеля. Голова шла кругом, мой мир перевернулся с ног на голову. Мои внутренности грозили покинуть мое тело. Как она могла сделать это со мной? Как ОНИ могли? Она была моей, она всегда была моей. Я, черт подери, любил ее. Я дышал ею. Она была единственной, кто верил в меня. Я принимал ее такой, какой она была. Я спасал ее от ее ужасной матери. Я отдал ей всё, что она хотела, включая мое сердце.

Я не мог дышать, но когда, наконец, мне удалось сделать вдох, то я вдохнул не воздух, а месть. Я отключил всё, что чувствовал к ней. Я сжег всё это внутри себя и позволил оставшимся уголькам в моем сердце тлеть новым чувством — ненавистью. Они все насмехались надо мной, и они заплатят за это. К черту моих родителей. К черту ее и к черту этого ублюдка, который ее трахал.

Я ждал снаружи мотеля, пока солнце садилось и всходило. Затем я уехал и больше не возвращался.

Я выбросил свой телефон, единственный способ связи с ней, чтобы она не смогла добраться до меня и прикоснуться к тому, что сломала. То, что они все сломали.

Когда у самолета, на котором, как предполагалось, я должен был улететь, отказал двигатель, и он взорвался, рухнув на землю, никто не искал подтверждения или опровержения, что я был в самолете. Они решили, что я мертв, приняли это и рассказали об этом всем. Как могли люди, которые должны были любить своего ребенка, так легко согласиться с его смертью, не будучи уверенными наверняка? Как могла девушка, которая шесть лет была частью моей души, не ждать и не искать меня?

Моя любовь к ней спасла и полностью разрушила меня в один день.

Месяц спустя им сказали, что я не садился в самолет и был очень даже жив. И даже тогда никто из них не искал меня. Эта было последней каплей, освободившей во мне безжалостного ублюдка, позволив ему править моей жизнью. Я принял вторую, свою темную сторону. Я подкармливал ее воспоминаниями о предательстве, которые держал глубоко внутри себя, а месть всё это время ждала своего часа.

Я сделал себя сам. Я был крайне сосредоточен. Я прошел практику и окончил колледж на два года раньше, чем большинство людей, прошел стажировку. Мне предложили постоянную должность, когда я закончил стажировку, и я быстро поднялся по карьерной лестнице, оттачивая навыки, делая себе имя, а затем начал заниматься более темными делами в своей отрасли, создавая себе капитал и свою империю.

Годы шли без какого-либо контакта с ней, а потом я почти задохнулся в миг, когда увидел ее по телевизору. Это была реклама, я не понял чего. Всё, что я мог слышать, было мое сердце, которое стучало в ушах, и всё, что я видел, были эти зеленые глаза, которые дразнили меня. Она сделала то, что все от нее хотели. Она стала актрисой, вместо того, чтобы стать художницей, которой была рождена.

Гнев и боль от предательства прорвались на поверхность. Я наблюдал, как она выросла из никого в звездочку. Реклама за рекламой, затем фильмы, пока она не стала всемирной известной рядом с... НИМ. Они никогда не говорили, что были парой. Помощник их агентов, Тео, рассказал мне, что это агенты заставили их держать свои отношения в секрете. Им было лучше оставаться для публики одинокими, так они получили больше частной жизни.

Ненависть нагнаивалась, становясь сильнее, и говорила, что я ждал достаточно долго. Мне нужно было только дождаться подходящего момента и найти нужный способ расплаты, но я не планировал, что он будет таким жестоким, пока сама судьба не вмешалась.

Шесть месяцев назад.

— Препарат готов, всё сделано. Нам нужно найти объект для испытаний и, конечно же, деньги, — я поднял бровь и задумался о том, как мы попали сюда. Десять мужчин собрались в ресторане Дэвиса, чтобы перекусить.

Мы хотели оставить дела до окончания ужина, когда сможем оказаться в уединении в моем кабинете, но этот карлик не переставал задавать вопросы. Я не был фанатом работорговли, но, к сожалению, в мире преступности настоящие деньги под крылом Аида крутятся здесь, в сфере продажи людей в сексуальное рабство.

Обычно я имел дело с препаратами. Я создавал их и распространял. Я работал с сыворотками правды, препаратами, вызывающими онемение определенных частей тела, и ничего другого. Наркотики, помогающие убивать, не оставляя улик, были параллельным проектом. Я закончил работу над новым препаратом для лечения посттравматических состояний, который убирал болезненные воспоминания и негативные чувства, связанные с травмирующими событиями.

Медицинская коллегия тянула свои лапы ко всему хорошему. Мое имя было во всех масс-медиа, связанных с медициной. Я обожал власть, но этого было недостаточно. Я исправил препарат, чтобы он убирал все воспоминания, оставляя мозг открытым, чтобы повторно обучать его, формировать и менять, позволяя выполнять самые безнравственные предложения. Препарат с таким действием был исключительно у меня, единственный в мире.

Когда Хантер предложил мне этот бизнес, это подняло мою власть на совершенно новый уровень. Мы решили открыть тайный клуб для самых богатых и влиятельных людей в мире, но также для людей, которые, мы знали, были испорчены и имели извращенные желания. Мы могли исполнить любые их капризы, они при этом оставались в тени. Они могли выбирать определенную цель, любую цель, того, кого желали они или их богатые клиенты, оплатив ее своими миллионами, или деньгами своего клиента.

Если ты обманывал этих мужчин, они мстили, выбрав самый разрушительный способ. Я восхищался этим, потому что сам был таким же. Разве не самый лучший способ отомстить своему врагу, использовав его женщину, изменив ее воспоминания, сделав ее шлюхой или заставив ее влюбиться, чтобы досадить ему. Возможности были бесконечны. Они выбирали жертв, и затем мы приводили план в движение. Выкрадывали жертв, стирали им память и создавали их такими, какими мы хотели, или такими, какими просили заказчики. Убеждали их в чем-то или играли с ними, как львы с антилопами.

Каждый элитный участник мог заплатить за какие-то действия или выполнение определенного сценария. Они все имели доступ ко всем камерам, где располагался их приз. И заплатив достаточную сумму, они могли даже поучаствовать в действии.

Я ухмыльнулся и выпил виски, который поставила передо мной симпатичная официантка, заигрывающая с каждым мужчиной за этим столом. Огонь скользнул в горло.

Хантер постукивал по колену, пока все, кроме Дэвиса, смотрели на него, ожидая продолжения. Хантер был экспертом в этих делах и моим ассистентом тогда, когда у меня были дела с другими работорговцами.