Ветры перемен - Страница 53

– Да, возможно, – ответила Сэм, а про себя подумала, что Чарли не ошиблась. Здешние порядки сильно смахивали на рабовладельческий Юг да еще, пожалуй, на колонии тех времен, когда Англия, Франция и иже с ними несли свою "цивилизацию" завоеванным странам. Жизнь маленьких людей вряд ли улучшилась от того, что акхарцы "все сделали по науке". Ясно было, кто тут кому подает чай, кто живет в роскошном особняке, а кто ютится в травяной хижине, носит на голове кувшины с водой да еще попрошайничает возле проходящих караванов. Чарли на все это только сказала:

– Ты вспомни, нам же говорили в самом начале: всем заправляют акхарцы. Как ни назови – сектора, клинья, – на самом деле это просто колонии.

Лоцман и навигатор вместе с владельцем плантации. подошли к остальным, продолжая начатый разговор.

– …большие неприятности? – спросил Джахурт.

– Только вблизи нулей, – ответил лоцман, который показался Сэм и Чарли похожим на бритого Марка Твена в походной одежде. – Какие-то шайки переходят границу в моменты синхронизации. Мы просили прислать войска, но вы же знаете, как обычно на это отвечают: здесь дела еще совсем неплохи, вы посмотрите только, что происходит у других, наши силы и так слишком распылены, и так далее, и тому подобное. Джахурт пожал плечами:

– Да, действительно, я разговаривал с другими навигаторами в Гильдхолле, так они рассказывают, что в некоторых клиньях были вспышки открытого сопротивления. Можете себе представить? Сопротивление! И оно распространяется. Чтобы какие-то туземцы убивали акхарцев! Попомните мои слова, если мы не сумеем остановить это немедленно, произойдут ужасные беспорядки. Наши обожаемые монархи и все эти задницы, которых они понабрали себе в советники, ни о чем договориться не могут. Какое там объединение.

– Многие годы мы слишком мягко обращались с другими расами и слишком много им позволяли, – сказал молодой плантатор. – Покрепче держите поводья и хлыст, и у вас не будет этих проблем. Строгость и жесткость – вот единственное решение. А вы говорите так, словно зреет какой-то всемирный заговор.

Пока он изрекал все это, Чарли заметила, что маленький туземец позади них, поднимая дыню, сделал вид, будто хочет бросить ее в хозяина. Чарли улыбнулась ему, и он ухмыльнулся в ответ. "Если они здесь настолько осмелели, что позволяют себе такие пантомимы среди бела дня, – подумала она, – то у этого олуха назревают крупные неприятности, а он ничего не замечает, хотя все происходит прямехонько у него под носом". Великолепная усадьба целиком и полностью держалась на труде туземцев, а соседняя акхарская плантация была не близко. Только страх перед немедленной расправой сохранял жизнь и поддерживал власть этих заносчивых невежд.

– Некоторые думают, что это действительно заговор, – заметил лоцман. – Я водил караваны из самых разных мест. Ходят слухи, будто в некоторых секторах туземцы пропадают целыми деревнями, и в прошлом году Ветры Перемен налетали чаще, чем когда-либо. Слава Богу, не здесь, но кто знает…

– Вы действительно верите, что существует какой-то тайный заговор против власти акхарцев? – недоверчиво переспросил плантатор.

– Не представляю, каким образом заговорщики могли бы действительно свергнуть нас, но если найдется некто, достаточно решительный и сильный, – любая попытка восстания будет стоить многих жизней, вызовет большие разрушения, а может и сломать всю систему. Срединные земли стали чертовски неустойчивыми и зависимыми. Спросите хоть Джахурта. Прекратится ввоз из секторов – начнется голод, безработица, а там и до революции недалеко.

Плантатор усмехнулся:

– О да, конечно! Но, по-моему, не стоит принимать все это всерьез! Ну пусть революция. Тогда короли объединятся и с помощью армии и волшебников тут же подавят ее, вот и все. Кстати, никто, будучи в здравом уме, не станет подстрекать к столь разрушительному и обреченному выступлению. Даже самые недовольные из туземцев не пойдут за вожаками, потому что это может грозить им полным истреблением. Конечно, всегда есть безумцы, которые мечтают о власти, но вряд ли их поддержат. Подумайте, джентльмены! Эта система была предопределена, когда боги вручили власть акхарцам. Теперь ее можно слегка поколебать, но не более того.

Это был интересный спор, но ни Сэм, ни Чарли не хотелось бы в нем участвовать. В чем-то плантатор был прав. У акхарцев была власть, потому что сила была на их стороне. Их волшебники владели всеобъемлющей магией. Их навигаторы, и только они, могли пройти где угодно и провести войска в любую мятежную область, всякий мятеж мог получить поддержку извне только по счастливой случайности. Но что, если…

Так или иначе, Булеан говорил, будто то, что связано с Сэм, касается судеб не одного Акахлара. Что, если кто-то вроде Рогатого и вправду задумал свергнуть власть акхарцев? Что, если ему надо просто привлечь на свою сторону побольше секторов, чтобы все они выступили одновременно? Конечно, это произойдет не завтра, но, похоже, у волшебников времени сколько угодно, а все туземцы наверняка мечтают об освобождении.

Что, если как-то изолировать средины? Тогда ни волшебники, ни войска не смогут помочь акхарцам в секторах и туземцы задавят их просто численным превосходством. Все секторы ведут к средине… Что, если большинство местных жителей в большинстве секторов решат напасть на средины в одно и то же время?

– Это невозможно, дорогие, – успокаивала их Бодэ. – Такого просто не может быть. Только акхарские волшебники владеют всеобщей и неограниченной магией. Это было давным-давно проверено, когда еще случались войны.

Сэм припомнила свои странные видения и Рогатого.

– А если кто-то из волшебников встанет на путь зла? Да не один, а с соратниками? Бодэ рассмеялась:

– Они все ненормальные, любимая. Могущество не идет им на пользу. Да, бывает, что некоторые из них "сбиваются с пути", и тогда они могут стать очень и очень опасными. Но чтобы двое таких сумели договориться – это же противоестественно!

Ни Сэм, ни Чарли не разделяли ее оптимизма. Как ни молоды они были, они чувствовали, что в этом чужом им мире что-то прогнило, и основательно.

Когда караван тронулся, разговор возобновился.

– А что, если Рогатый все-таки нашел какой-то способ прижать акхарцев, – предположила Чарли. – А Булеан об этом догадался. Помнишь, даже Зенчер говорил, будто что-то затевается.

– Да и демон сказал мне, что враг накапливает силы, – ответила Сэм. – Только вот в подробности вдаваться он не стал: либо не может, либо не хочет это обсуждать. Главное для него – это доставить меня к Булеану прежде, чем начнется какая-то заварушка. Он сам в ловушке и хочет освободиться,

Чарли кивнула:

– Ясно, что Булеан – враг Рогатенького, но, ручаюсь тебе, Булеан верит в ту же самую чепуху, что Бодэ и этот болван с плантации. Только Булеан еще и готовит Рогачу какой-то сюрприз. И этот сюрприз – ты. А Рогатый знает об этом и хочет достать до тебя первым. И еще, если Булеан покажет, что ему известно, где ты, Рогатый всеми силами постарается ему помешать. Поэтому ты сама должна добраться до Булеана. Предполагалось, что нам поможет Зенчер, а я тебя прикрою, но Зенчер так ненавидел свой собственный род, что решился на предательство. Тогда появился твой демон. Вместо Зенчера он подсунул тебе Бодэ и сделал тебя толстухой, чтобы тебя не узнали сторонники Рогатого. Да, вроде бы все сходится, только…

– Вот именно, только какого черта они привязались ко мне?! Я почти ничего не знаю об Акахларе и уж точно ничего не понимаю в волшебстве. Что я могу сделать? Почему именно я? – Сэм вздохнула. – И что хуже всего, с тех самых пор, как Зенчер впервые рассказал мне, что здесь творится, мне все время кажется, что я скорее на стороне того, кто пытается меня убить, чем его противника.

– Но туземцы-то тебе, кажется, не слишком понравились, – заметила Чарли.

– Какая разница? Это же их земля. Ну, допустим, целоваться с ними меня не тянет, но это же не значит, что они вообще не люди. Я тоже заметила того маленького, с дыней. Не нравится мне это,