Ветка (СИ) - Страница 24

Неумолимое и равнодушное время летит над миром, излечивая безнадёжно больных. Кого-то — временно, кого-то — навсегда. И тридцать долгих лет пролетело день за днём. Закончилась гринейская война, и полковник Лэри де Гривз милостью короля получил во владение земли Дрэгисского леса, недалеко от Хассийских гор. Хозяйствовать для молодого полковника оказалось новым и необычным делом, и он с затаённой тоской вспоминал своих учителей, которые неоднократно заставляли его осваивать новые, ненужные, казалось бы, вещи. Прошли годы, и оказалось, что они были правы. Война если и не кончилась, то перешла в стадию переговоров и накопления ресурсов с обоих сторон. И сейчас бывшие вояки разбежались по своим домам, у кого они были.

А у кого не было...

Поэтому барон де Гривз охотно взял в своё новообретённое баронство ближайших соратников. Некоторые из них, кстати, происходили из той самой захваченной крепости. Северяне оказались в сложной ситуации, сдав крепость врагу они как бы стали автоматически предателями. А когда выяснилось, что Лэри всех обманул, выдав желаемое за действительность — то отношение к нему поначалу было совсем нехорошим. Правда, он в это время в крепости отсутствовал, удостоившись аудиенции у самого короля. А когда вернулся — то его методика взятия укреплений уже стала анекдотом. Так что отношение к нему сменилось на уважительное, как к человеку, умеющему сделать желаемое действительным. А, поскольку к захваченным врагам молодой комендант относился очень и очень достойно, то как-то так само собой получилось, что стали они ему служить верой и правдой. Не чужому королю, а конкретно вот Лэри де Гривзу. И после войны с охотой отправились с ним.

А потом молодой барон познакомился с девушкой... Которая через некоторое время стала его женой. Как это часто случается у людей, у них родился сын. Но, как это иногда бывает, молодая баронесса умерла вскоре после родов. А тут достался мужику младенец. Что делать с младенцем воину? Нанять кормилицу — не проблема. А дальше-то? Вот и разрывался Лэри между любовью к сыну и полным бессилием перед этим орущим комочком... Сначала — орущим, потом — лезущим куда попало, а потом радостно встречающим вернувшегося барона:

— Папа! Папа приехал!

А уезжать приходилось. Баронство досталось неспокойное, в окрестных лесах и горах водилось множество всякого, что для простого селянина представляло смертельную опасность. А даже если и нет — то люди любят опасность преувеличивать. Так что приходилось дружине барона выезжать то туда, то сюда. И вообще, хозяйство — оно догляд любит. Вот в один из таких выездов попалась навстречу этой чисто мужской компании девушка в простом наряде и с вызывающе рыжими волосами. Простая селянка, которых сто из ста. Только наглая не в меру — как шла навстречу всадникам, так и шла, не подумав уступить конным дорогу.

Но вдруг барон остановил всех, пристально вглядываясь в незнакомку. Потом спрыгнул с коня и бросился к ней.

— Веточка! Ты ли это?

— Здравствуй, Лэри. Это я. Ты не забыл меня?

— Ну, что ты! Послушай... — он обернулся на соратников, часть из которых понимающе отводила взгляд. — Послушай...

— Нет, это ты послушай. Сейчас езжай, куда вы там направлялись. А если захочешь меня увидеть — я тебя опять услышу. Освободишься — зови!

Даже не слишком внимательному наблюдателю было бы заметно, как изменился, подтянулся, и даже чуть помолодел барон от встречи с этой простушкой. Но кто будет спрашивать сиятельного барона о делах давно прошедших дней?

Вот об этом они сейчас и говорили. Без всякой охраны бродил сейчас барон по Дрэгисскому лесу, полному таинственной нежити, и в охране от которой и состоял его воинский долг. Потому что лучшая охрана сейчас шла рядом с ним.

— Потом я получил этот лес в своё полное распоряжение. Представляешь, здесь я хозяин! Какой я, к демонам, хозяин? Вот тебя лесные твари слушались беспрекословно, я помню.

— Они не твари, Лэри.

— Это не важно. Ты меня прости, я же на них как человек смотрю. И воюю с ними. Это плохо?

— Нет, это не плохо. Это твоя жизнь. Рассказывай дальше.

— А дальше... Дальше я женился, Веточка. Я женился, и у меня сын.

— О! Я тебя поздравляю!

— К сожалению, с его матерью я тебя познакомить не смогу.

— Лэри, ты что? Я что, по-твоему, зверюга какая-то? Разумеется, твоя личная жизнь — это твоё дело! А оставлять потомство — это святая обязанность любого мужчины. И я даже в мыслях не собиралась покушаться на твою жизнь! И то, что ты меня по-прежнему помнишь и можешь со мной общаться — это только чудо, мною не заслуженное. Так что если ты вдруг испытываешь стыд передо мной — то брось! Ты же не спрашиваешь меня, как я провела эти годы и с кем?

— Ну... Это же твоё дело...

— Вот именно! А это — твоё. Так что я могу только порадоваться за тебя и не чувствовать себя наглой и подлой стервой, которая лезет в чужое гнездо.

— Веточка! Зачем ты так говоришь?

Она остановилась и положила ладони ему на грудь.

— Потому что я всё ещё хочу тебя, Лэри.

Она повзрослела. Теперь у неё было тело женщины, а не маленькой девочки, вполне оформившееся, но груди оставались небольшими, а кожа по-прежнему была гладкой, как атлас. Так что Лэри мог воскресить в памяти ощущения от тех встреч, казалось — незабываемых, а на самом деле уже потускневших. Ах, время, время! В те годы юный граф был готов лезть из кожи, чтобы его подруга получила положенное ей удовольствие. Даже, помнится, тратил уйму денег на проституток, чтобы постигнуть нелёгкую науку общения с женским телом. Сейчас же девушка в его руках отзывалась, как хорошо обученная лошадь. Малейшее движение пальца, губ или иных частей тела вызывали то сладострастный стон, то непроизвольный вздох, то дрожь. Увы... Увы, это всё было слишком знакомо. Нет, барону было хорошо в объятиях рыжеволосой женщины, но это было всего лишь повторение уже давно испытанного, причём много-много раз. Как он мечтал об этом тогда! А получил только сейчас. Поэтому оставалось только делать привычные движения, добиваясь ожидаемого результата... Барон Лэри платил по старым счетам, даря то, что не смог отдать тридцать лет назад, и хотя в том не было его вины — сейчас он старался изо всех сил.

И был вознаграждён взглядом, счастливым до невозможности. Поцелуями, столь же искренними, сколь и горячими. И объятиями, слишком крепкими для женщины.

Их любовь пылала, подобно костру из хвороста, столь памятному обоим. Жарко, ярко... Но любовь должна заканчиваться чем-то большим, а Лэри был слишком хорошо осведомлён о несбыточности подобного финала. Поэтому однажды он протянул рыжеволосой девушке коробочку. Простую, обшитую бархатом. Где лежали два колечка, не слишком изящно сплетённых из волоса.

— Что это?

— Веточка... Выходи за меня замуж. А?

— Но, Лэри! Я не могу! Ты же женат!

Барон скорбно сжал пальцы.

— Она умерла. Она умерла давно. Когда родился Тэрик. Я... Я всё никак не собрался тебе сказать.

Ветика погладила его руку.

— Лэри... Ты не очень расстроишься, если я скажу тебе "нет"? Всё-таки ты — человек, а я — драклан. Ведь это ничего не изменит между нами, правда? Даже... Даже больше того! Если.... Если ты правда сделал мне предложение... То...

— Что, Веточка?

— У нас могут быть дети.

Лэри не мог понять, обрадовала его эта новость или нет?

— А ты... Хочешь?

— А ты думал?! Конечно, хочу! Но...

— Но что? Веточка, не томи, говори же!

— Не знаю, любишь ли...

— Тьфу ты! А то ты не видишь! Ну, что я должен сделать? Принести в жертву собственного сына?

— А если бы я сказала "да"?

— Я бы отказался. Я люблю тебя, но и его я тоже люблю.

— Прости меня, дуру. Такими вещами не шутят. Нет, от тебя требуется другая жертва.

— Ну, что, что?

— Просто... Просто скажи, я не противна тебе в своём настоящем облике?

— Веточка! Ты не противна мне никак и нигде!