Ветка (СИ) - Страница 17

Лэри услышал намёк и чуть скорректировал свой ответ.

— Вы правы. Именно в такой момент, когда любые оскорбления среди сослуживцев могут спровоцировать волнение среди личного состава, на радость врагам, я посчитал необходимым казнить подстрекателя, как раз эту самую драку и провоцировавшего. Суд, дуэль — это всё долго, непоказательно. А преступника надо казнить. Я взял на себя смелость покарать эту сволочь не потому, что он оскорблял меня лично. А потому, что он оскорблял сотника. А если солдат взялся обсуждать достоинства сотника, будет обсуждать и генерала, а потом и короля. Этого нельзя допустить.

Штабист кивнул.

— Вы правы, граф. Полностью с вами согласен. Потрудитесь выстроить личный состав и донести до них причины случившегося и их последствия.

— Но... Простите... Я не очень понимаю... А... А какие последствия?

— Последствия? Граф, я надеялся, что вы чуть умнее. Последствия вам надлежит сказать следующие. Младшему командному составу брать с вас пример. И всех малодушных, имеющих наглость обсуждать приказы или осуждать командование — казнить сразу же. Я всё понятно изложил?

Остатки от сотни, которыми командовал Лэри, выслушали заявление своего командира равнодушно. После победоносного сражения его авторитет не столько вырос, сколько укрепился в умах подчинённых. И если поначалу назначение этого юнца сотником многие восприняли точно так же, как это описывал покойный, то после победы никто не сомневался в способностях молодого графа. Особенно после количества наград, посыпавшихся на солдат. То, что достижения эти незаслуженны и являются результатом усилия множества людей (а в немалой степени — удачи), никого не волновало. Как известно, победителей не судят. К сожалению, личного состава в сотню не добавилось, так и командовал Лэри теми, кто остался. Пятьдесят четыре человека и на них всех — двое десятников.

А вот остальные встретили заявление недовольным гулом. Так что пришлось срочно изображать из себя всесильного и всезнающего командира, требовать выйти сюда, перед строем, и высказать ему в лицо все претензии. По поводу его возраста, умения, а так же любые другие. А заодно и сказать, какое это всё имеет отношение к выполнению приказов, которые отдаёт не он, а генерал Мортагенетти. И, может, он вам тоже не нравится? Тоже молод и приказывает не то, что вам бы хотелось? Так выйдите, скажите, кто смелый?

Шум утих и выйти почему-то никто не рискнул.

А Лэри очень эффектно убрали из войска. Его отправили в ближайшие сёла на добычу провианта. Что автоматически повысило его авторитет ещё выше. Дело в том, что мирное население почему-то не хотело кормить войска захватчиков. И отправляемые рейды частенько возвращались не только без еды, но и с побоями. А вот Лэри с небольшим количеством сопровождающих солдат приносил еду всегда!

Нет, платить из своего кармана Лэри не стал. Не так много в том кармане, да и платить чужакам — много чести будет! Просто Лэри начинал всегда с самых богатых домов. Которые, конечно, были лучше всего вооружены и защищены. Сотник заходил во дворы и объявлял хозяевам:

— Да, мы — солдаты. Сейчас — война, и мы хотим есть. Мы можем взять немного из того, что у вас тут есть. А вы можете нам не дать. Это ваше право! Но если вы обнажите против нас оружие — это уже будет война. И тогда, если победите вы — придут другие. А если победим мы — мы возьмём всё. По праву войны. Выбирайте!

Почему-то за оружие не брался никто. Но Лэри и не наглел никогда, намётанным глазом определяя, что можно взять так, чтобы и людей своих накормить, и хозяева не остались на бобах. Иногда даже доходило до того, что наглые селяне заявляли:

— Э, нет! Это не берите! Берите вот это!

Лэри соглашался. Соглашался, и его люди приносили еду в лагерь осаждающих. Те-то не знали, что вместо хорошей муки им принесли старую или даже отруби. Хлеб с отрубями куда вкуснее старой подмётки. А даже звери чувствуют, кто их кормит. Так что больше на сотника не косились, держа кинжал запазухой. Да и не до того было, если честно. Вялые вылазки из крепости перемежались не менее вялыми попытками её взять.

А вот в одном селе случилось нечто из ряда вон выходящее. То есть, Лэри и его продразвёрстку не пустили во двор вообще. Сразу. Они только подошли к тыну, а оттуда уже торчат копья и даже лучник на крыше сарая сидит...

— Уходите! — сразу же крикнул кто-то за забором. — Здесь вам никто ничего не даст!

Лэри посмотрел на это безобразие... и повернулся к своим солдатам. Сегодня их было всего семеро.

— Ребята. Перед нами — крепость. И её надо взять. Возьмём?

— Возьмём! — взревели семь глоток. Потому что желание взять хоть какую-то крепость уже давно мучила весь личный состав.

Лучник пострадал первым. Не только он один умел стрелять... А у арбалета есть прекрасная особенность — его можно носить заряженным. А дальше семеро солдат слаженно перемахнули через забор, развернулись цепью и погнали защитников прочь. Пытавшихся отбиваться ранили — одного в ребро ткнули, другому руку порезали. В общем, кроме лучника больше покойников не было.

— Открыть ворота крепости! — приказал Лэри снаружи. Ему всё ещё тяжело было прыгать через заборы.

Войдя во "взятую крепость" он первым делом похвалил солдат, послушал, как они бодро рапортуют "Служу королю!", после чего огляделся.

— Эй! Хозяин! Выходи! Твоя крепость пала!

— Хрен тебе! — раздалось сверху. — И только сделай шаг, останешься без глаза.

Лэри поднял голову. Оценил вероятность попадания с чердака в свою персону. И первое, что сделал — это шаг вперёд. Готовый упасть, если что. Но стрелы не было. То ли угроза была пустая, то ли стрелок так же оценивал свои шансы попасть.

— Хозяин! Выходи сюда, во двор. Я обязуюсь, что ты останешься жив!

— Хрен тебе! — повторно донеслось из-под крыши.

Лэри снял с себя меч и отдал одному из солдат. Велел всем отойти.

— Выходи! Я обязуюсь не применять оружие. Ни к тебе, ни к кому из твоих людей. Спускайся, тебе ничего не грозит!

— Тогда зачем мне спускаться?

— Я хочу посмотреть тебе в глаза. Сжечь твой дом и убить всех людей мне никто не помешает. Ну? Я дал слово, что не буду этого делать! Выходи!

Довольно долго ничего не происходило. А потом двери открылись и хозяин таки вышел. Тоже с арбалетом. Лэри сразу понял, что это — воин. Наверное, в других условиях им бы не удалось взять этот двор так легко. Но война началась недавно и бывший вояка просто не успел подготовить челядь.

— Ну? Посмотрел?

— Да.

— И что видишь?

— Вижу, что прятался ты не от трусости, а от осторожности. Кру-гом! Шагом марш!

И продовольственная команда покинула двор. Никто не сказал ни слова. Через несколько дворов Лэри вдруг остановился. И обратился к женщине:

— Хозяйка! Я забираю у тебя трёх гусей. Выбери самых плохих.

— Вот ещё! Буду я тебе сейчас своих гусей отдавать!

— Тогда я возьму силой, но самых лучших.

Так что сегодня добыча была невелика, но всё-таки была. А команда удачливого добытчика рассказывала, как они сегодня брали крепость. Им откровенно завидовали.

Вечером Лэри вызывал тот самый штабист.

— Я бы хотел поговорить с тобой, Лэри. Не знаю, поймёшь ли ты меня... Но я попробую. Почему ты так неосторожен?

— Я? Простите, не представляю, как к вам обращаться...

— Сейчас можно просто Фриди. Не для панибратсва, а для понимая того, что именно я сейчас тебе говорю. И ты не понял, где и в чём ты был неосторожен?

— Именно так... Фриди.

— Я так и думал. Поэтому и позвал тебя. Лэри... Я признаю, что Мортагенетти прекрасно чувствует людей. Оно и понятно, всё-таки генерал он отличный... Но вот заниматься любимчиками ему катастрофически некогда.

— Вы тоже считаете, что я его любимчик?

— "Ты считаешь". Да, я — считаю. И вовсе не потому, что отношусь к тебе плохо. А наоборот. Когда ты дорастёшь до генерала, ты вспомнишь меня и поймёшь, о чём я тебе говорил.