Ветер в ивах - Страница 10

Час или два спустя – счёт времени был потерян – друзья, подавленные, изнурённые и совершенно растерянные, сели на поваленное дерево, чтобы перевести дух и обдумать, что делать дальше. Они падали от усталости и терпели боль от ушибов. Несколько раз бедолаги проваливались в норы и вымокли насквозь. Идти было трудно. Снег был таким глубоким, что их короткие ноги в нём утопали. А деревья становились всё толще и походили друг на друга ещё больше, чем прежде. Казалось, у леса нет ни начала ни конца, всё в нём было неразличимо, но самое плохое, что из него невозможно было выбраться.

– Слишком долго нам здесь сидеть нельзя, – сказал Рэт. – Мы должны сделать ещё одну попытку, ещё одно усилие. Мороз всё крепчает, да и снег без конца валит и скоро будет таким глубоким, что вообще по нему не пройдёшь. – Оглядевшись, он задумался. – Послушай, – наконец продолжил он, – вот что мне пришло на ум. Там, внизу, прямо перед нами лощина. Отсюда она кажется холмистой, в буграх да кочках. Давай спустимся туда и отыщем какое-нибудь убежище, сухую пещеру или нору, где нам будет не страшен ни снег, ни ветер и где мы сможем хорошенько отдохнуть, прежде чем снова двинемся в путь. Сделать это необходимо, мы оба совершенно разбиты. А там, глядишь, снег прекратится или ещё что-нибудь поменяется…

Так что они снова встали на ноги и, спустившись в лощину, стали искать укрытие, где было бы сухо и где они могли бы спрятаться от резкого ветра и снежного вихря. Они как раз шли по одному из тех бугристых участков, о которых недавно говорил Рэт, когда Мол вдруг споткнулся, упал мордочкой в снег и пронзительно вскрикнул.

– Нога! Моя нога! – застонал он и, усевшись, стал растирать ногу обеими лапами.

– Мол, бедный мой друг! – сказал Рэт как можно мягче. – Кажется, судьба к тебе сегодня не слишком благосклонна. Дай-ка я взгляну на твою ногу. И правда, – добавил он, опустившись на колени, чтобы лучше видеть, – царапина у тебя довольно глубокая. Позволь мне перевязать её носовым платком.

– Наверно, я споткнулся о ветку или пенёк, – печально промолвил Мол. – Ну надо же, надо же!

– Какая аккуратная у тебя ранка! – заметил Рэт, ещё раз внимательно её оглядев. – О ветку или пенёк так не оцарапаешься. Похоже, ты наткнулся на что-то острое, металлическое. Забавно!

Он подумал минутку и принялся оглядывать все кочки вокруг.

– Нет разницы, что её сделало! – воскликнул Мол, от боли становясь косноязычным. – Она одинаково болит, чем бы её ни сделало.

Но Рэт, после того как он осторожно перевязал ногу носовым платком, оставил Мола в покое и принялся разгребать снег. Он рыл всеми четырьмя лапами, словно что-то искал, а Мол, пока он это делал, время от времени нетерпеливо повторял:

– Ну хватит, Рэт! Пойдём дальше!

И вдруг Рэт закричал:

– Ура-а-а! – И снова: – Ура-а-а-ра-а-а-ра-а-а!

И тут же принялся отплясывать джигу на снегу.

– Что ты нашёл, Рэтти? – спросил Мол, продолжая нянчить ногу.

– Подойди и сам увидишь! – сказал счастливый Рэт, продолжая плясать.

Мол доковылял до отрытого участочка и взглянул.

– Что ж, – наконец медленно произнёс он, – эту штуковину я хорошо разглядел. Когда-то давно я видел точно такую же. Это металлическая сетка. Её обычно кладут у входа в дом, чтобы счищать грязь с подошв. Ну и что? И зачем вокруг этой сетки плясать джигу?

– У тебя, крот, совсем нет мозгов! Неужели ты не понимаешь, что это означает?! – раздражённо воскликнул Рэт.

– Конечно, понимаю, – ответил Мол. – Это означает, что кто-то очень беспечный и забывчивый потерял свою сетку в том месте Дремучего Леса, где каждый, кто попадёт сюда, должен о неё споткнуться. Надо сказать, этот кто-то поступил весьма неразумно. Когда я попаду домой, то сразу же дам насчёт потерянной сетки объявление. Я не я, если этого не сделаю!

– Боже мой! Боже мой! – повторял Рэт, приходя в отчаяние от его тупости. – В общем, так, кончай разглагольствовать и копай рядом со мной!

И он с таким жаром вновь принялся за работу, что снег полетел от него во все стороны.

После долгой и напряжённой работы усилия друзей были вознаграждены, и взгляду их открылся изрядно потрёпанный дверной коврик.

– Ну, что я тебе говорил? – торжествующе воскликнул Рэт.

– Абсолютно ничего интересного! – искренне ответил Мол. – Просто мы, – продолжил он, – нашли, кажется, ещё какой-то домашний мусор, отслуживший свой век и выброшенный. Полагаю, ты совершенно счастлив! Лучше пойди и спляши вокруг него свою джигу, если тебя на это ещё хватает, и тогда, возможно, мы сумеем продолжить путь и больше не тратить время на какие-то мусорные кучи. Что нам делать с этим ковриком? Съесть его? Или спать под ним? А может, отправиться на нём домой по снегу? Скажи, несносный ты грызун!

– Значит, этот дверной коврик ни о чём тебе не говорит? – взволнованно спросил Рэт.

– Естественно, не говорит, – ответил крот. Он был ужасно раздражён. – Думаю, Рэт, довольно всех этих глупостей. Кто когда-нибудь слышал о том, что дверной коврик может о чём-нибудь рассказать? Коврики не умеют разговаривать. Дверные коврики знают своё место!

– А теперь слушай меня ты, тупоголовое животное, – разозлился Рэт. – Замолчи и слушай! Скреби как можно усердней, царапай и копай, в общем, ищи везде, особенно там, где кочки, если хочешь ночью спать в сухой и тёплой постели, потому что это наш последний шанс!

Рэт с жаром атаковал ближайший сугроб, протыкая его в разных местах дубиной, а затем яростно разгребая. Мол тоже изо всех сил скрёб, больше желая угодить другу, нежели из иных соображений, ведь, по его мнению, Рэт занимался бессмысленным делом.

Минут десять они, ни разу не передохнув, трудились, и вдруг конец дубины ударился обо что-то, издавшее пустой звук. Рэт ещё поработал и вскоре уже смог просунуть в снег лапу и нащупать это «что-то». Тогда он попросил Мола подойти и помочь ему. И вновь друзья копали до тех пор, пока результат их усилий не привёл скептически настроенного Мола в полнейшее изумление.

Там, внутри того, что казалось просто сугробом, виднелась крепкая маленькая дверь тёмно-зелёного цвета. Рядом с дверью висела металлическая ручка звонка, а чуть ниже – небольшая медная дощечка, на которой крупными прописными буквами были аккуратно выгравированы слова, легко читавшиеся при лунном свете:

Мол, отпрянув от неожиданности и восторга, даже свалился в снег.

– Рэт! – воскликнул он, чувствуя в душе раскаяние. – Ты волшебник! Настоящий волшебник – вот ты кто! Теперь я в этом окончательно убедился! Мудрость твоя доказана каждым твоим шагом с того самого момента, как я упал и повредил ногу! Ты взглянул на ранку, и тут же в твоём великом уме мелькнуло: «Это – металлическая сетка перед чьим-то порогом». И тогда ты продолжил раскопки и нашёл ту самую сетку, что меня поцарапала. Но разве ты на этом остановился? Нет, и ещё раз нет! Некоторые были бы вполне удовлетворены результатом, только не ты. Твой ум не переставал трудиться. «Если я найду ещё и дверной коврик, – сказал ты себе, – то моя теория подтвердится!» И ты, конечно, нашёл дверной коврик. Я уверен, с твоим умом ты мог бы найти всё, чего бы ни захотел. «Мне совершенно ясно, – размышлял ты, – что здесь находится дверь. Я её уже словно вижу. Остаётся только эту дверь найти!» Да, я читал о подобных вещах в книгах, но я никогда прежде не сталкивался с ними в жизни. Ты просто обязан пойти туда, где тебя по достоинству оценят. А здесь, среди нас, ты себя, дружище, попусту растрачиваешь. Если б только у меня была твоя голова, Рэтти…

– У тебя никогда не будет моей головы, – сердито оборвал его Рэт. – Ты что, собираешься всю ночь сидеть здесь на снегу и болтать? Вставай сейчас же и звони. Звони долго, насколько сил хватит. А я буду стучать!