Ветер – в лицо (сборник) - Страница 15

«До края…» – даже не заходя – с площади Сан-Марко. Откуда любуешься «пламенем» фасада…

Слышнее Бога! (Но как можно – такое – невзлюбить?!) Стоит зайти под свод – в Великолепие, где неверный – с неба – свет бродит по капеллам, нефам, выхватывая лики (знакомые!) святых… где – как в православном храме – иконостас и всё-всё по-нашему, – душа замирает…

Отсюда пошло! Собор-то – того времени… К тому ж многое – из Царьграда… Бронзовая – из Софийской базилики – дверь… Из Константинополя же – венчающая фасад древнеримская квадрига.

А колонны (порфировые) – из иерусалимского храма Соломона (!) и… из мечетей… Мрамор, жертвенник – из античных капищ…

На протяжении веков мореходы свозили сюда со всех концов света украшенья, трофеи… Куда ни глянь – картины, серебро… (Что осталось после того, как в 1797-м тут «похозяйничал» грабитель Наполеон.)

Благостно, прохладно. Гулко. Звуки органа… Здесь, представьте себе, благословляли крестоносцев…

Золотом, немеркнущими красками сияют творения Тинторетто, Тьеполо – расписанные стены, арки… Мозаика Веронезе… Орнаменты на полу… который, случается, во время приливов – заливает…

А рядом – не менее древний чудный терем (иначе не скажешь) – Дворец дожей, или Палаццо Дукале.

Залы советов (как во Дворце Советов)…

Миновав Зал иквизиторов и мост Вздохов, оказываешься в камере пыток…

Венеция расположена, можно сказать, в море: на затопляемых островках, в четырёх километрах от материка.

Город мостов (а их более 350) и каналов сохранил свой облик со времён Марко Поло – с ХII – ХIV веков, когда град был державой, по влиянию равной самому Риму… И хотя ныне каналов меньше (45 вместо 200), по ним, как некогда, ходят гондолы. И – нет машин!.. Красота торжествует.

Кто бы сомневался – Добро победоносно. Уповаю на Красоту. Верю – и преступность на виду у неё не совьёт гнезда…

Не приживётся и нищета… Наоборот, карнавалы (с итальянского: «Прощай, мясо!») – едва ль не тысячелетье – в ходу: каждый октябрь – карнавальные шествия…

Мы, шесть «рашен» туристов, не дожидаясь команды, «открываем сезон»: надеваем маски, садимся в гондолу… и – «гулять по воде»…

Представляем: доколумбовы времена, когда американцев – и в помине… На встречных гондолах – больше всего улыбчивых азиатов… Непосредственно из вод каналов «растут», отражаясь как в зеркале, «слепленные» друг с другом дворцы… А из окон, с арок мостов, со встречных гондол нам машут – наяву! – счастливые люди.

Откупориваю шампанское. Гондольер: «Виват!» И всё как во сне…

Высадившись, бежим. Во все лопатки: опаздываем с переездом на материк.

И это зрелищно: лавирующие – друг за другом – в вальяжной толпе шестеро русских!.. Притом что лидирует красотка ветреная Вера, следом – шустрый мальчонка, а следом за мной, замыкая кросс, – раскрасневшиеся тёти…

Вижу – процессия имеет успех: брови мужчин взлетают, глаза загораются… Хотя взгляды встречных обращены, ясно, прежде всего, к Вере, которая не просто бежит (насколько это возможно на каблуках) – красуется, порхает… разве не левитирует…

Да, голоногая наша спутница с узкой полоской ткани меж грудью и животом явно пленила пол-Венеции восточной своей красой.

Мы ж, поспевающие едва-едва, следовали в шлейфе чар, которые – видел я – ловит каждый синьор… из тех встречных, кто не сомневался – предназначена ему лишь…

В общем, никто не был обделён: всем – по лакомому куску…

Хотя куда уж больше Красоты – такому городу!

Напоследок на Пьяцце Сан-Марко играл оркестр. И порхала, откликнувшись на восторг, Красота…

Октябрь 2006

Вот пришёл Христос, сказал: «Возлюби!..» И – меж строк: «Лелей огнь любви, слушай Бога в себе, не возводи кумира, совершенствуйся, будь добр, благоговей перед Красотой, Женщиною… храни святыни…»

Но для людей, оказывается, этого мало. Важней – славословить…

Нет, чтобы жить в любви!

Явился «мессия». Назвался Лениным. И – при условии тотальной честности – предложил равенство…

Не дожил… Проворовались. Недостроенный храм рухнул…

И так – с каждой верой…

Зло же раз от раза потирает руки: «Извратят (любую идею)…»

И – выламывает руки Добру.

«Вы ж сами себя и растлите, – ухмыляется, – подозрительностью, правом сильного, завистью…»

Верят-то почти все (кто во что)… Каждый – немножечко «правильнее» других… А так хочется верить в победу Добра!

Обманчивы на поверку Учения – если сеют рознь и не способны ужиться друг с другом… Речь даже не о «слезе ребёнка» – о крови народов…

Но да здравствует Сказка!

А грядущее Царствие… Где оно? В душах!..

Хотя, знаете что, – любите! Светло, ярко…

Чем не религия? Всё лучше, чем эгоистично умерщвлять плоть: для чего-то – и тело… Не лучше ль нести пользу?.. сеять Добро?..

Сколько же вер!.. А и надо-то – чтобы взор светился (добром, чистой любовью)… чтобы в глазах было солнце!.. Как если бы – ему встречь…

Яшагал по дороге, окаймлённой мхом, валунами. Земля под ногами казалась мягкой, податливой, и от неё, как от живого существа, исходило тепло. Но главное – петляя и выгибаясь среди холмов, заросших кое-где лиственницами, колея звала…

Было одиноко и тревожно: ощущалось ожиданье чего-то.

Чего?.. На базальтовой глыбе – надпись: «Кто ты?»

И всё. Написано неровно, быстро. Будто только что.

Человек?! (Здесь – крик.) Кто-то недвижно – спиной ко мне – сидит на камне.

Кто? Может, – Христос?.. Тогда спрошу: зачем всё?..

А без тебя одиноко, пусто. Деревца оголённые зябнут. Мокнут, ссутулясь, дома… Дождь. И это – среди зимы!

Из города в город: Генуя – Сан-Ремо – Канны…

В Генуе ночь напролёт – дождь, гроза. Наутро – снег на дороге.

В Сан-Ремо – по молу… Иду на ветр, встречь накатывающим валам – в открытое – душе – море… пока с замирающим сердцем не остановлюсь перед пастью бездны: волны вот-вот накроют…

А в Каннах не надышаться: напоённый морем воздух… и – прозрачная ясность, не нарушая которую удалось поплавать… После чего – кьянти в придорожном кафе… И – два прыгающих за окном солнца…

В Ницце – стаи скворцов: облепив магнолию, устроили невообразимый гвалт… Неподалёку, в Музее Шере, я бродил один, забыв о времени – не в силах оторваться от скульптур Огюста Родена, картин Марии Башкирцевой и Луизы Бреслау, перетекал заворожённо из зала в зал…

По Монте-Карло над обрывом и вовсе водила сама Красота…

В Милане промёрз так, что раз и навсегда расхотелось идти к полюсу…

После ж посещения одного из костёлов в Вероне – под тяжестью впечатлений – едва не потерял сознание… Спас горячий (настоящий!) шоколад.

Ноябрь 2008

Такого листопада я ещё не видел!

В лес ночью прокрался мороз. И золота на ветках как не бывало.

Из листвы – ковры. Шуршащие, ласковые… упрятавшие тропы.

И вот прямо на глазах с деревьев, оголившихся за ночь, хулиган-ветер срывает последнее – стаи «бабочек» разноцветных на фоне ясного неба.