Весы змея - Страница 8

Лицо было достаточно похожим, чтобы никто не мог сомневаться, что женщины были одним и тем же, но это было единственной параллелью. Лилит была выше — по сути, ростом с Ульдиссиана — и перемещалась на раздающихся вширь копытах вместо ступней. Тело её было тёмно-зелёным и покрытым отвратительной чешуёй, а густые золотистые волосы уступили место колючим перьям. Эти перья проходили вплоть до хвоста, как у рептилии, — отростка, завершающегося страшными шипами.

Её пальцы, коих было по четыре, а не пять, заканчивались скрюченными когтями. Она маняще водила ладонями вдоль тела, напоминая ему о том, что у неё всё ещё имеются формы, так привлекающие смертных. Уж что-что, а они были более пышными и, что хуже для Ульдиссиана, неприкрытыми. Даже ненавидя её так, как он, он не мог не рассматривать её тело. Такова была её сила.

Одна ладонь в конце концов побудила обратить взор на лицо. Да, она всё ещё была похожа на Лилию, но только в целом. У Лилии не было острых зубов, созданных, чтобы рвать, или ярко-красных глаз, лишённых зрачков…

— Мне не хватало твоего прикосновения, мой дорогой, — прошептала Лилит, её раздвоенный язык скользил между губ. — И я знаю, что тебе не хватало меня…

Ульдиссиан знал, что она пытается лишить его защиты, и, к несчастью, она уже была близка к успеху. Он не предполагал, как сильно скажется на нём столкновение с ней. Лилит же, очевидно, знала всё слишком хорошо.

Потом Ульдиссиан подумал обо всех смертях, вызванных её безумными амбициями, и большая часть желания спала. Для демона утраченные жизни мало значили. Её совсем не волновал отец Серентии, или мастер Этон и его сын Седрик, или Барта, или любой из десятков партанцев и тораджанцев, которые уже были убиты. Конечно же, Лилия не испытывала ни капли сожаления даже из-за жрецов, которых она убила, включая проповедников, с кровавой расправы над которыми всё началось.

Более всего, её совсем не заботил её брат, истинный Примас. Очевидно, его уничтожение было допущено единственно для того, чтобы она смогла заполучить силовую базу, которую он создал в Триедином. Но недолго ей осталось наслаждаться этим призом, если только он закончит начатое.

— Этот храм пал, Лилит, — объявил Ульдиссиан. — Что не разрушили те, кто со мной, пожрут огни, которые отпустили на свободу твои марионетки. Та же судьба ждёт следующий и следующий за ним… Пока не останется один великий храм возле Кеджана. Тогда… Его ждёт та же участь. Недолго тебе осталось быть Примасом.

— Вот как, мой дорогой Ульдиссиан? — её хвост слегка шаркнул по полу, отшвырнув в сторону разнородные куски старшего жреца. Лилит подалась вперёд, выставив на обозрение своё щедрое богатство. — Как чудесно… Ведь это то, что мне нужно!

Это заявление озадачило Ульдиссиана. Он поздно спохватился, что у него открыт рот. Краснея, он закрыл его, а затем попытался собраться с мыслями. И снова Лилит несколькими словами удалось доказать своё превосходство над ним.

— Да, — сказала суккуб, широко улыбаясь. Её нечеловеческие глаза сверкали удовольствием от его смятения. — Я хочу, чтобы ты свергнул Триединое! Я хочу, чтобы ты положил конец храму…

— Но… — наконец умудрился выдавить Ульдиссиан, — в этом вообще нет никакого смысла. Теперь, когда ты управляешь Триединым…

— Ох, любовь моя, смысл самый превосходный! Самый превосходный! Верный признак моей любви к тебе, что я говорю тебе это, ведь об этом не знают даже слуги моего неоплаканного брата! Да, мой маленький нефалем… Ты уничтожишьхрам для меня… И Собор Света тоже…

Но если Лилит и хочет что-то от него, в отчаянии думал Ульдиссиан, сказать ему это — значит наверняказаставить его делать противоположное…

Она либо прочитала эту мысль, — что не было невозможно для неё, — либо просто лучше понимала его собственный разум.

— О, но мой дорогой Ульдиссиан! У тебяне будет никакого выборапо этому вопросу! Видишь ли, если ты не приложишь все силы, чтобы расшевелить и разбудить силы нефалемов в себе — а ещё дремлющие силы в тех глупцах, что идут за тобой, — я заставлю Триединое совершенно размазать тебя! Ты думаешь, это всё, что собрал для себя мой бедный брат? Есть гораздобольше! Мой брат был очень умён, его единственной ошибкой было то, что он недооценил меня…

Внезапно Лилит оказалась лицом к лицу с Ульдиссианом. Как она так приблизилась без его ведома, он не мог сказать.

— …так же, как и ты всегда делал, бедный дорогуша!

Прежде чем Ульдиссиан смог остановить её, демон громко поцеловала его. Она уже делала это прежде, так что ему следовало быть к этому готовым. С раздражением на себя не меньшим, чем ненависть к ней, Ульдиссиан схватил Лилит, но демон ускользнула из его захвата.

— Я не буду делать так, как ты спланировала, чтоб тебя! — взревел он. — Надоело мне быть твоей марионеткой! Я не создам войско нефалемов, готовое перейти в твоё распоряжение!

Вот чего она действительно хотела, он слишком хорошо это знал. Она была среди тех, кто создал Санктуарий, но за свои смертоносные методы, — включая убийство большинства своих товарищей, — она была изгнана её любовником… Ангелом, если Лилит можно хоть в чём-нибудь доверять. Те убийства развернулись вокруг детей — первых нефалемов, — рождённых путём союза мятежных демонов и ангелов. Ульдиссиан мог бы отдать ей должное за желание спасти их, но теперь становилось ясно, что все их потомки имели для неё значение пушечного мяса или солдат, которых можно использовать в безумной кампании возмездия.

— Не создашь? — дразнила она. — Не создашь, мой дорогой? — демонесса подалась назад. — Так почему же ты до сих пор не напал на меня?

Снова Лилит поймала его… Но в последнийраз, поклялся Ульдиссиан. Он протянул к ней руки…

Воздух вокруг демонессы начал колыхаться… Но Лилит там уже не было. Ульдиссиан почувствовал, что она материализовалась за ним.

— Делаешь успехи, мой дорогой Ульдиссиан… Делаешь успехи.

Он не повернул к ней лица, просто сконцентрировался на том, где она была.

Но… Опять было слишком поздно.

Теперь голос Лилит разносился по зале, хотя самой её нигде не было видно:

— Тем не менее, думаю, тебе всё ещё нужно больше практиковаться! В конце концов, ты должен показать свой высший класс, когда столкнёшься с силой Триединого… Не говоря уже о милом предателе Инарии.

Напрягая все силы, Ульдиссиан не мог ощутить Лилит нигде, и это дало ему понять, как недостаточна была его сила. Он ожидал, что сможет куда как лучше перенести встречу с ней, но, как и раньше, морально и физически она наголову обошла его.

— Приди и встань рядом, Лилит! — закричал Ульдиссиан, поворачиваясь кругом. Она виделась ему в каждом тёмном углу, но там не было ничего, абсолютно ничего за исключением её голоса, простирающегося издалека.

— Всему своё время, любовь моя. Сначала попрактикуйся как следует. Можешь, к слову, начинать прямо сейчас — глядишь, и спасёшь кого-то из своих друзей! Их уже так мало осталось…

Её голос стих. Обуреваемый яростью, он сначала не придал значения её последним словам. Потом… Потом Ульдиссиан почувствовал ужасную угрозу, которую, предположил он, коварные навыки Лилит укрывали от его «хвалёного» восприятия.

Вместо того чтобы удержать Мендельна, Серентию и остальных в безопасности, он оставил их прямо там, где хотела демонесса.

Глава третья

В месте, которое не было местом, закутанный в чёрное некто смотрел за пределы своего пустого окружения в мир, называемый немногими посвящёнными Санктуарием. Он наблюдал ужасную борьбу, развернувшуюся в Торадже, и уже начал вычислять возможные последствия.

— Он движется слишком быстро, — сказал скрытый человек в пустоту. — Слишком иррационально.

Он движется, как должен… Как и мы…

От голоса замерло бы сердце у многих, ибо он был столь же присутствием, сколь и звуком. Однако тот, к кому он обращался, просто кивнул, ведь он знал говорящего так долго, что даже его уникальность стала слишком знакомой.