Весы змея - Страница 74

Хотя Ульдиссиан объявился один, Мендельн знал, что дракон помог ему вернуться, — второе невероятное действие со стороны существа, которое с особой тщательностью скрывало своё существование. Воистину, подумал Мендельн, Баланс должен всерьёз нуждаться в Ульдиссиане.

Он и Серентия подошли к Ульдиссиану. Дочь торговца принесла брату Мендельна что-то попить. Ульдиссиан кивком поблагодарил её, после чего, выпив, сколько смог, посмотрел на них двоих и спросил:

— Вы знаете?

— Да, — ответил Мендельн. — Ты свободен от неё.

Но Ульдиссиан покачал головой:

— Никогда, — он вдруг огляделся вокруг. — Ахилий?

Серентия ответила на этот вопрос:

— Он был здесь… А затем исчез. Ни один из нас не видел, как он ушёл.

Мендельн промолчал.

Кивнув, Ульдиссиан протянул к ним руку. С их помощью он поднялся. Вокруг троицы стали собираться эдиремы, без слов призванные Ульдиссианом.

— Триединое разбито, — начал он без предисловий. Существовало ещё несколько малых храмов, но культ зависел от главного храма, был обязан ему своим влиянием. Теперь хорошо зная, как всё устроено, Ульдиссиан знал, что то немногое, что осталось, вскоре исчезнет.

— Триединое разбито… И теперь на очереди Собор.

Никто не выказал радости. Никто не застонал. Они восприняли оба утверждения как данность, и не более того. Что бы Ульдиссиан ни хотел от них, они постараются достичь этого изо всех сил.

— Приберите мёртвых и пришлите мне раненных, — приказал он дальше. — Потом всем спать, — когда они пошли выполнять, Ульдиссиан посмотрел на брата. Его взгляд скользнул к раненной руке.

Рука Мендельна снова была целой.

— Я объясню, — ответил младший брат.

— Дракон?

— Ратма.

Кивнув, Ульдиссиан спросил:

— Они будут нам дальше помогать? Или мы снова сами за себя?

Мендельн подумал, прежде чем ответить.

— Думаю, они поняли, что должны нам помогать. Думаю, весы качнулись в пользу наших нужд. Баланс потребует этого от них, точно так же, как он требует многого от нас.

Ульдиссиан удовлетворился этим ответом, хотя и не всё из того, что сказал брат, было понятно ему.

— Тогда завтра мы выступаем.

Его брат и Серентия наклонили головы в знак согласия.

— Завтра, — повторили они.

На этом Ульдиссиан отправился помогать своим людям, но, хотя его лицо выражало только гордость и заботу о тех, кто следовал за ним… Лицо Лилит всё время стояло у него перед глазами.

По крайней мере в этом демонесса победила.

* * *

Ратма материализовался поверх груды камней, которая когда-то была храмом. Он прибыл, чтобы выяснить, действительно ли умерла его мать. Ратма лучше других знал, какой хитрой лисой была Лилит. Она могла надуть Ульдиссиана, но её сын считал, что она не сумеет проделать то же самое с ним.

Однако когда он взглянул на руины, он нашёл там не больше, чем смертный. Ратма определил место, где должна была быть зарыта Лилит и, прощупав его, нашёл неподвижный труп. От него мало что осталось, и ко времени, когда эта земля будет расчищена — при условии, что Санктуарий всё ещё будет существовать, — ничего нечеловеческого нельзя будет различить.

— Так значит, и впрямь наступила минута прощания, — прошептал он. — Я мог бы сказать, что мне жаль, мама… Но мы знаем правду.

Сказав это, он исчез. Не было времени оплакивать мёртвых, тем более тех, кто не заслужил этого. У Ратмы хватало других забот.

В конце концов, у него всё ещё был отец…

* * *

Он ушёл. Она провела даже своего несчастного, неблагодарного сына. Несмотря на все свои ужасные раны, Лилит сумела улыбнуться.

Тело, которое он и Ульдиссиан посчитали её, принадлежало младшей жрице. Лилит умудрилась спастись в самый последний момент; тогда, напрягая волю до предела, чтобы защитить себя щитом, демонесса умудрилась уползти в сторону от разрушения. И всё же даже она должна была признать, что для неё было удачей выжить, не говоря уже о том, чтобы остаться незамеченной этими двумя.

Но Лилит обратит удачу в свою пользу. Она восстановит силу, и на этот раз отплатит Ульдиссиану и его товарищам самыми изощрёнными пытками. Даже её сын узнает, что означает навлечь на себя её гнев…

Тень упала на неё… Тень, от которой демонесса опешила, ибо она ничего не ощущала. Однако Лилит точно знала, кому принадлежала эта тень.

Она попыталась двинуться, попыталась скрыться… Но его сила быстро схватила её.

— Отпусти меня! — прошипела Лилит. — Отпусти меня… Инарий!

ПОСЛЕ ВСЕГО ТОГО, ЧТО Я СДЕЛАЛ, ЧТОБЫ СПАСТИ ТЕБЯ?

— Спасти меня? Ха! — но, уже пытаясь отвергнуть это, демонесса осознала, что он говорит правду. Вся её большая удача имела ужасный смысл. Лилит считала, что в ней повинна она сама, но нет…

Ангел стоял над ней во всём своём великолепии. Лилит одновременно ненавидела и желала его.

ДА, СПАС ТЕБЯ, МОЯ БЫВШАЯ ЛЮБОВЬ! МНОГО СТОЛЕТИЙ НАЗАД Я ПООБЕЩАЛ, ЧТО Я НИКОГДА НЕ УБЬЮ ТЕБЯ, И НИКОМУ НЕ ДАМ СДЕЛАТЬ ЭТОГО!

Однако, по её мнению, он совершил даже худшее. Лилит живо припомнила пустоту, в которой она отбывала заключение до того, как ей посчастливилось бежать.

Шипя, демонесса попыталась атаковать, но проще мухе было одолеть коня. Инарий рассеял её ослабленные атаки как незаслуживающие внимания.

Я ДАЖЕ НЕ ДАЛ НАШЕМУ СОБСТВЕННОМУ ЧАДУ НАЙТИ ТЕБЯ, ИБО ОН ПОСЧИТАЛ БЫ ДОЛГОМ ЗАКОНЧИТЬ ТО, ЧТО ПОСЧИТАЛ ЗАВЕРШЁННЫМ ЧЕЛОВЕК! —капюшон трясся взад-вперёд. — РЕБЁНОК НЕ ДОЛЖЕН УБИВАТЬ СВОЮ МАТЬ, И НЕВАЖНО, КАК НЕБЛАГОДАРЕН ЭТОТ РЕБЁНОК ИЛИ КАК ЗЛА ЭТА МАТЬ… НЕТ, ТОЛЬКО Я, ВСЕГДА ТОЛЬКО Я ОДИН ДОЛЖЕН ВЕРШИТЬ ТВОЮ СУДЬБУ… СУДЬБУ БЕЗ СМЕРТИ, КОНЕЧНО ЖЕ, КАК Я И ОБЕЩАЛ!

— Ос-оставь свои проповеди…

КАК ПОЖЕЛАЕШЬ, —Инарий поднял руку. В ней образовалась блестящая сфера, прозрачная почти до невидимости.

Ужас отразился на лице демонессы.

— Нет! Инарий! Не…

Но в следующую секунду Лилит влетела в маленькую сферу, её размеры стали подобающими ей.

Я ДОБАВИЛ ТО, ЧЕГО НЕ ДОСТАВАЛО В ПРОШЛЫЙ РАЗ, —бесстрастно сказало крылатое существо. — ОШИБКА НЕ ПОВТОРИТСЯ. ПРОЩАЙ, МОЯ БЫВШАЯ ЛЮБОВЬ.

Она плюнула на него, хотя из-за сферы это и не привело ни к какому результату.

— Ты думаешь, Санктуарий принадлежит тебе? Ты увидишь, что наделал этот человек! Он повергнет и тебя, Инарий!

НЕ ПОВЕРГНЕТ, ВЕДЬ ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ МОЕЙ ПОМОЩИ ОН ОДОЛЕЛ ТЕБЯ, —не желая дальше спорить, Инарий добавил. — ПРОЩАЙ, МОЯ БЫВШАЯ ЛЮБОВЬ… ПРОЩАЙ…

Лилит закричала, стала извергать проклятья, но её голос — как и она сама — становился всё меньше и меньше. Вскоре сфера стала размером с горошину.

И затем и вовсе стала незаметной человеческому глазу.

СЧИТАЙ, ЧТО ТЕБЕ ПОВЕЗЛО, МОЯ БЫВШАЯ ЛЮБОВЬ, —сказал Инарий пустоте. — СЧИТАЙ, ЧТО ТЕБЕ ПОВЕЗЛО ПО СРАВНЕНИЮ СО СМЕРТНЫМИ, КОТОРЫЕ ОСМЕЛИЛИСЬ ВОЗОМНИТЬ СЕБЯ БОЛЬШИМ, ЧЕМ ОНИ ЯВЛЯЮТСЯ! —он широко распахнул свои изумительные крылья и воспарил в воздух, зависнув над обломками храма ровно настолько, чтобы посмотреть в сторону смертного, Ульдиссиана уль-Диомеда, и его наивных последователей.

ОНИ УВИДЯТ, ЧТО НИЧТО НЕ ПРОИСХОДИТ БЕЗ МОЕГО ПРИКАЗА… НО, КАК И ТЫ, ОНИ УВИДЯТ ЭТО СЛИШКОМ ПОЗДНО…

С этими словами он, никем невидимый, улетел в своё святилище, чтобы решать судьбу этого мира.

Об авторе

Ричард Кнаак родился 28 мая 1961 года в Чикаго, в настоящее время часть времени проводит в Чикаго, часть — в Арканзасе. Учился на факультете химии в университете штата Иллинойс, но перевёлся на риторику и закончил со степенью бакалавра. Публикуется с 1987 года, его работы переведены на немецкий, итальянский, французский, датский, японский, испанский, польский, финский, чешский, венгерский, турецкий и русский языки.

Впервые начал интересоваться и читать фэнтези и научную фантастику, когда ему попалась в руки книжка «Буря над чародеем» Андре Нортон. Прочитав её запоем, он перешёл к «Созданиям света, созданиям тьмы» и «Хроникам Амбера» Роджера Желязны, а потом к рассказам о Марсе Эдгара Райса Берроуза. Наряду с Эдгаром Аланом По Кнаак считает этих авторов наиболее повлиявшими на его творчество. Его другие любимые писатели: Глен Кук, Лайон Спрэг де Камп, Лоуренс Уотт-Эванс, Гарри Тартлдав, Дженнифер Роберсон, Лорел Гамильтон, Гарри Гаррисон и Роберт Сойер.