Весы змея - Страница 72

С помощью призрака Малика Ульдиссиан добрался до места, которое дух назвал личными покоями Примаса. Там не было ничего привлекающего взгляд за исключением изящного трона в первой, внутренней комнате. В конце концов, Примас был всего лишь прикрытием для Люциона и его сестры.

Он достиг двери, ведущей наружу, но Малик вдруг снова заговорил. «Держи кость высоко и наготове! — потребовал призрак. — Приготовься её бросить!».

Ульдиссиан весь напрягся. Резкое отличие от прежних инструкций указывало на то, что Малик знал о какой-то серьёзной угрозе снаружи, которую даже сын Диомеда не мог ощутить.

С этими мыслями Ульдиссиан распахнул двери…

«Бросай!» — приказал Малик тоном срочной необходимости.

В равной мере при помощи своей руки и своих сил Ульдиссиан выбросил кость. Она вылетела из покоев Примаса и понеслась по тёмному коридору. Затем, как раз когда Ульдиссиан был готов потерять его из виду, кусочек резко отклонился вправо.

Он слышал, как кость ударилась обо что-то, за чем немедленно последовал вскрик боли. Вслед за этим, в свою очередь, раздался глухой стук, который Ульдиссиан знал слишком хорошо.

Он ринулся к месту происшествия. И точно, фигура в мантии Диалона растянулась в углу. Кровь от раны на лбу отмечала место, куда ударила кость.

Ульдиссиан потянулся было к кости… А затем выпрямился. Она была здесь.

— Бедный, бедный дорогой Дюррам! Он так сильно хотел послужить Примасу!

Позабыв о фрагменте кости, он огляделся вокруг. Но как ни старался, Ульдиссиан не мог определить, где именно она находилась. Тем не менее, в конце концов он подумал, что понял, почему это так. Это был главный храм Триединого, спроектированный и построенный в соответствии с ожиданиями Люциона. Конечно же, как и древнее строение, в котором Лилит планировала обратить всех эдиремов, это место располагалось на звене, в одной из точек, откуда ангелы и демоны начали создавать мир. Люцион узурпировал силы этого звена для своего храма и поработал над ними, чтобы скрыть зло, неотъемлемое от этого места.

И, маскируя зло Пылающего Ада, эти силы теперь закрывали от него Лилит.

— О, мой дорогой, милый Ульдиссиан! — насмехалась демонесса. — Всегда так близок к победе, всегда готов дать выхватить её из твоих рук…

— Не в этот раз, Лилит! — ответил он, напрягая волю до предела, чтобы найти её. — Не в этот раз!

— Но любовь моя! Твой брат и твои друзья мертвы, а твои драгоценные эдиремы уже маршируют сюда, к себе домой! Разве может быть большее поражение?

На какой-то миг её слова пробудили в нём страх и отчаяние, но затем Ульдиссиан спохватился, кто говорит.

— Довольно твоей лжи. Довольно твоих игр.

С этими словами он бросился вперёд, где, он считал, находилась она.

Внезапно на его пути оказались массивные двери. Ульдиссиан, готовый к любому препятствию, направил свою силу на взрыв, который уничтожил их. Спустя секунду он уже пронёсся мимо этого места.

Он приземлился на ноги и на руки, словно кот… А затем уставился с широко раскрытыми глазами.

Ульдиссиан припал к земле в одном из входов в огромную залу, где верующие собирались перед проповедями их почитаемых жрецов. Он достаточно хорошо знал проектировку других храмов, чтобы понять, он ещё не должен был добраться до этого места. Снова Лилит обвела его.

Высокие, как башни, статуи двух ложных духов нависли над ним. Статуя Мефиса — отца Лилит, Мефисто — почему-то отсутствовала. Наличие пьедестала для неё указывала на то, что однажды она была разрушена. Что-то подсказывало Ульдиссиану, что вряд ли это был несчастный случай.

Помня Тораджу, он продолжал присматривать за двумя оставшимися фигурами. Лилит не просто так заманила его в эту залу. Следовательно, ко всему, что внутри, следовало относиться с подозрением.

Как раз в этот момент её смех заполонил залу.

— Игра окончена, мой дорогой, милый Ульдиссианушка! — крикнула она отовсюду и из ниоткуда. — Ты былпросто великолепен, ты превзошёл все мои ожидания, но пора заканчивать — ещё столькодел нужно переделать!

Она была здесь… И в то же время её здесь не было. Ульдиссиан проверил каждое направление. Каждый раз он чувствовал, что нашёл её, но затем на то же самое указывало уже другое место.

— Покажись, — взревел он. — Покажи мне, где ты!

— Ну как же, я прямо здесь, любовь моя.

Лилит появилась… И ещё… И ещё, снова и снова. Сотня образов демонессы материализовалась, за ней последовала другая сотня.

То, что они были всего лишь иллюзиями, Ульдиссиану было понятно. Однако когда он попробовал отличить правду от вымысла, всефигуры показались ему прежней Лилит. Ни одна из них не была простой фикцией…

— Подержи меня в последний раз в своих руках, — насмехались они в унисон. Тысяча Лилит сморщили губы. — Поцелуй меня в последний раз, любовь моя, — они придвинулись к нему, покачивая бёдрами, непристойно двигая телами. — Иди и ляг со мной в последний раз…

Они не могли все быть настоящими, однако были. Ульдиссиан попытался сосредоточиться, но бой, его личное сражение с морлу… Столько всего произошло, что отняло у него силы и концентрацию. Он знал, что демонесса рассчитывала на это. Ослабленный Ульдиссиан представлял меньшую угрозу для неё и, возможно, по её замыслу, был легче управляем. В конце концов, она всё ещё хотела заполучить его эдиремов, а он был наилегчайшим путём к ним.

Затем Ульдиссиан подумал, что Лилит позаботилась о том, чтобы отправить его в лабиринт и заставила сражаться с морлу внизу. Она ожидала, что он как-нибудь выживет. В этом он был уверен. Это, а так же её ошеломление, когда она материализовалась посреди поля боя, подсказало ему, что демонесса уважала его способности больше, чем делала вид. Вообще-то, Ульдиссиан вдруг подумал, что она даже была немного напугана. Зачем ещё стала бы она выстраивать всю эту изощрённую цепь заклинаний? Неужели Лилит не могла с ним разделаться, как хотела, после того, как забрала его от остальных?

Видимо, нет… Видимо, ей и в самом деле было нужно, чтобы сперва он оказался существенноослаблен…

Толпа Лилит сомкнулась над ним, все они протягивали к нему руки. Ульдиссиан подозревал, что если падёт её жертвой здесь, то ему конец. Он как-то должен был найти одну и единственную Лилит…

В его туманном сознании встал вопрос. Это был главный храм, средоточие жизни секты.

В таком случае где были все те, кто должен был находиться внутри? Лилит послала в джунгли только младших жрецов, надзирателей мира и морлу. Где были прислужники, высшие жрецы, стражники и все остальные, кто заботился о работе храма, но многие из которых не были обученными воинами? До сих пор он видел одного — того, в кого угодила кость Малика.

Внезапно он понял.

И поняв это, Ульдиссиан приказалсвоему разуму увидеть реальность.

Лилит растворились. На их месте стояли верующие. Жрецы, жрицы, прислужники, надзиратели мира и другие. Вся секта стояла перед ним.

Но Лилит среди них не было.

Он должна была быть там. Ульдиссиан напомнил себе, на кого он охотится. Ей ничего не стоило превратить себя в тот самый миг, как он одолел очередную её иллюзию.

Служители Триединого, должно быть, тоже поняли, что они больше не скрыты, потому что они кинулись на него всей безумной толпой. Они всё ещё думали, что служат Примасу, и Ульдиссиан знал, что никакое увещевание не поколеблет их веру в этом отношении.

Но ведь здесь и не было никого, кто бы не знал об истинной сущности секты, о том, что на самом деле это культ, следующий чудовищным указам владык Пылающего Ада. Всю его тревогу за этих добрых мужчин и женщин как ветром сдуло. Они-то не заботились о жизнях ни своих последователей, ни невинных, что пришли послушать их «святые» проповеди.

Как он это проделывал с морлу, Ульдиссиан смахнул ряды верующих. Крики разнеслись по всей огромной зале, когда тела полетели во всех направлениях. Одни поднялись высоко в воздух, другие ударились о стены. Ульдиссиан никого не упустил. Все слуги Трёх был отброшены по сторонам в знак неприятия их существования.