Весы змея - Страница 1

Annotation

Нацеленный уничтожить злобный культ Триединого, Ульдиссиан ещё не подозревает, что Инарий — таинственный Пророк Собора Света — исподтишка помогает ему в этом деле. Обуянный идеей вернуть Санктуарию былое процветание, Инарий играет с Ульдиссианом, поставившим перед собой безрассудную задачу уничтожить две крупнейшие мировые религии. Но в игру замешан ещё один участник, который уравнивает силы. Демонесса Лилит, бывшая любовница Инария, сама старается использовать Ульдиссиана как пешку, стремясь сделать из людей армию нефалемов — богоподобных созданий, более могущественных, чем любой ангел или демон, которые могут перевернуть всё сущее и возвысить Лилит до недосягаемых высот.

Ричард Кнаак

Пролог

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвёртая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцатая

Глава двадцатая

Глава двадцать первая

Глава двадцать вторая

Глава двадцать третья

Об авторе

Ричард Кнаак

Весы змея

Перевод с английского осуществлён Гутковским Дмитрием (aka [email protected]) в 2012 г. специально для http://indiablo.ru/ — официального фансайта по игре Diablo III. Изменение переведённого текста без уведомления переводчика не приветствуется. С другой стороны, сообщить о найденных ошибках, а также оставить свои пожелания и предложения вы можете, написав по адресу: [email protected]

Перевод любительский и предназначен для общего ознакомления с книгой. Все права на книгу принадлежат её автору Ричарду Кнааку и компании Blizzard Entertainment.

Для всех преданных и очень терпеливых поклонников мира Санктуария

Пролог

…Мир был навсегда изменён вторым пришествием нефалемов, но более всех изменился первый из их рода, Ульдиссиан уль-Диомед. Ничего для себя не желая, кроме как простой и достойной жизни фермера, теперь он был вынужден стать катализатором переворота. Благодаря ему будет открыта правда о мире Санктуария, как называют мир те, кто более всех жаждет управлять им. Благодаря ему остальные узнают о бесконечной войне между ангелами и демонами под личиной Собора Света и Храма Триединого.

Зная, что Ульдиссиан может перечеркнуть все их планы, как Собор, так и Храм, каждый своими способами, стремились сделать из него свою марионетку либо полностью уничтожить его. Что ещё хуже, испытав предательство той, кого он считал своей возлюбленной, Ульдиссиан стал опасен для самого себя, ибо он рисковал не увидеть происходящего вокруг него, пусть даже хотел освободить людей из-под гнёта тех, кто считал себя полноправными хозяевами людской расы.

Но хотя Ульдиссиан чувствовал, что судьба Санктуария целиком возложена на его изнурённые плечи, он не мог знать о существовании других, кто на протяжении столетий сражался с теми же врагами, сражался, несмотря на кажущуюся безнадёжность их попыток.

Он не мог этого знать, и, возможно, это было к лучшему… Ибо они, в свою очередь, не были уверены, стоит ли его приветствовать… Или уничтожить, как считали правильным ангелы и демоны.

Из Книги Калана

Пятый том, первый лист

Глава первая

Тораджа горела…

Хотя и никогда не могла потягаться с грандиозным Кеджаном размерами и величием, Тораджа всё же была широко известна своими достопримечательностями, привлекающими странников и местных. Сразу за северо-западными воротами располагался в ней огромный и открытый рынок, где практически любой товар с освоенных земель мог быть куплен или продан по справедливой цене. Неподалёку от городского центра много сотен лет назад были разбиты затейливые сады, в которых можно было любоваться спиралевидными деревьями или знаменитыми цветками фало, на каждом лепестке которых насчитывалось более дюжины вариаций ярких расцветок и запах которых никак не могли воспроизвести парфюмеры. Позади них возвышалась арена Клитос — место проведения ниролийских игр, привлекающих посетителей даже с разросшейся столицы.

Но все эти прославленные места, часто забитые до отказа, пустовали в этот ужасный вечер. В самом деле, активность наблюдалась в единственной части города, и уж это было заметно из глубоких джунглей за милю вокруг от Тораджи.

Тораджа горела… И центром воспламенения был Храм Триединого.

Пламя освещало небеса высоко над трёхбашенным треугольным строением, крупнейшим храмом секты после главного храма неподалёку от Кеджана. Чёрный дым вился над передней башней, что была посвящена Мефису, одному из трёх направляющих духов. Огромный красный круг, знаменующий вместе орден и любовь— предполагаемую сферу влияния Мефиса — висел наискось. Вылитый из железа, огромный круг теперь представлял угрозу для тех, кто находился внизу: урон от огня уничтожал последние его опоры. Первоначальные строители никак не предполагали, что такая судьба ожидает строение, и потому не добавили дополнительных опор.

Если бедствие неизбежно угрожало башне Мефиса, то Диалона справа оно уже поглотило. Гордая голова барана — символ упорства — всё ещё висела высоко, но выше её строение было обращено в руины. Странное дело, но мало что с верхних этажей упало на улицы внизу; большая часть камней и древесины лежала кучей наверху, словно башня была каким-то образом взорвана.

Сотни фигур заполонили область вокруг ступеней, ближайшие к выходу были облачены в лазурные, золотые и чёрные робы трёх орденов. С ними стояли десятки закрытых капюшонами фигур в нагрудниках — храмовые надзиратели мира — с мечами и пиками в руках. Верные последователи Храма сражались с отрядом, чьи передние ряды были одеты в простые крестьянские и фермерские одежды верхних земель далеко к северо-западу от огромных джунглей. Бледная кожа и более плотные одежды этих первых фигур составляли резкий контраст не только в большинстве своём смуглым служителям храма, но также тем, кто совершал большую часть успешных наступлений позади передних нападающих. В самом деле, в массе своей Триединое атаковали коренные жители Тораджи, приметные своими широкими, струящимися красными и фиолетовыми одеждами, а также длинными чёрными волосами, связанными на затылке.

Хотя именно нападавшие держали бо́льшую часть факелов, пламя, поглотившее многие соседние участки города, не было, по большей части, делом их рук. На самом деле никто не мог с уверенностью сказать, откуда взялись первые огни; похоже было только, что поначалу их направляли жрецы… И этого оказалось достаточно, чтобы симпатия к Триединому уступила место ярости.

Эта ярость и стала той побудительной силой, которая была необходима, чтобы подстегнуть Ульдиссиана разрушить храм без дальнейших промедлений. Когда он только прибыл в Тораджу — и как только превозмог ошеломление от такого большого числа людей, сгрудившегося в одном месте, — Ульдиссиан думал постепенно оказывать влияние на население, призывая просто выгнать жрецов и их подопечных из города. Но после такого гнусного злодеяния, — из-за которого погибли десятки местных и даже кое-кто из его первоначальных приверженцев, — ни капли сожаления не осталось в сердце бывшего фермера.

«Я пришёл сюда в надежде научить, наставить людей, — с горечью подумал Ульдиссиан, подбегая к ступеням. — Но они вынудили нас к этому».

Толпа расступалась, хотя и не видела его. Любой, кого касалась внутренняя сила Ульдиссиана — сила нефалемов, — мог почувствовать его приближение. Движущая сила толпы приостановилась, когда она осознала, что у Ульдиссиана есть что-то на уме.