Веспасиан. Трибун Рима - Страница 11

Распугав цыплят и детвору, играющую во дворе, братья влетели в ворота. Пока они спешивались, из своей конторы выбежал Паллон.

– Паллон, скорее! – вскричал Сабин. – Вооружай всех свободных и рабов, которым доверяешь! Женщин и детей запереть внутри дома. Потом созови всех наших с ближайших полей, и как можно быстрее! Судя по всему, через полчаса у нас будут гости: два десятка беглых рабов, жаждущих мести. Они намерены застать нас врасплох, так что позволим им тешить себя такой мыслью. Ворота оставим открытыми, спрятав за ними пару человек. Если на подходах наших не окажется, разбойники влетят прямиком во двор. Тогда парни у ворот должны закрыть створки и запереть их снаружи. Негодяи окажутся у нас в руках. Всех наших, вооруженных дротиками и луками, мы расставим на крышах и в окнах над конюшнями. Гиерон, наполни водой побольше ведер и подними на крышу – ублюдки могут забросать факелами здания. Веспасиан, беги, расскажи родителям, что происходит.

Вскоре Веспасиан вернулся на двор вместе с отцом. Веспасия и рабыни забаррикадировались в главном доме. С ними остался и Варон, которому Тит велел помочь Веспасии покончить с жизнью на случай, если защитников поместья сомнут. То, что мать согласилась с этим планом, заставило Веспасиана осознать всю серьезность ситуации.

Во дворе кипела бурная деятельность. С внешней стороны ворот поместили фургон, которым можно будет подпереть створки. Раздавались мечи, кинжалы, связки дротиков и стрел, а также ведра с водой, которые предстояло поднять на крышу. Доступ на крыши осуществлялся посредством лестниц, которые предстояло убрать, как только задача будет выполнена. Группы скованных рабов заперли в амбарах, чтобы помешать им помочь нападающим, к которым они охотно присоединились бы, дай только шанс.

Веспасиан помог Титу взобраться на крышу главного дома и сам поднялся за ним.

– Соскучился я по драке, – хмыкнул отец, обращаясь к сыну. – Уж и не знаю, сколько времени не метал я по-настоящему дротик, а то, что цель достойная, только удваивает удовольствие!

Юноша обвел взглядом крыши, насчитав пятнадцать человек, и разглядел еще троих в окнах комнат рабов над конюшнями. Симеон и Людовик спрятались за воротами, готовые захлопнуть ловушку, Лик и Паллон разместились над ними. Басей с Атафаном выезжали на конях из ворот, беззаботно поигрывая луками.

– Куда они едут? – спросил Веспасиан у Сабина, располагавшегося чуть дальше по крыше главного дома. В руке старший брат держал веревку, уходившую вниз и далее через двор в окно напротив, где мелькало лицо Гиерона.

– Нужно, чтобы кто-то находился снаружи, иначе будет подозрительно тихо. Как только их заметят, Басей и Атафан вернутся, и будем надеяться, увлекут за собой разбойников.

Потом Сабин возвысил голос, чтобы его слышали все во дворе.

– Помните: не показывайтесь, пока беглые не въедут в ворота. Чтоб над крышей не торчало ни одной головы, способной вызвать подозрения. Пусть атакуют в блаженном неведении о том, что их тут ждут. Каждый раб, который проявит себя молодцом, получит свободу!

Со двора радостно завопили.

– Паллон, ты несешь дозор, – продолжил легионер. – Всем остальным спрятаться и сидеть тихо. Не стрелять, пока по меньшей мере десять из них не окажутся во дворе – к тому времени им поздно станет уже разворачиваться. Да будут Фортуна и Марс благосклонны к нам!

Жарясь под испепеляющим полуденным солнцем, защитники стали ждать. Время мучительно тянулось, а зловещая тишина, повисшая над двором, словно замедляла его еще сильнее. Веспасиан раздумывал: а вдруг это их с Сабином воспаленное воображение сыграло злую шутку, став причиной такого переполоха? Ему стало плохо при мысли об унижении, которое придется им пережить из-за ложной тревоги. Он почувствовал почти облегчение, когда услышал первые крики и вопли, донесшиеся с полей. Разбойники явно наткнулись на группу рабочих, которые были слишком далеко, чтобы получить предупреждение, и теперь разогревались перед боем, устроив резню. Люди во дворе напряглись, внимая крикам товарищей. Понимая, что шанс отомстить скоро представится, они проверяли оружие и разминали мышцы. Вопли прекратились. Снова в поместье воцарилась тишина. Затем издалека донесся приглушенный топот копыт. По мере того как он нарастал, можно было судить, что беглые скачут к вилле и с минуты на минуту достигнут ее.

– Я их вижу! – раздался крик Паллона. – Они примерно в полумиле. У них горящие факелы!

– Отлично. Готовьтесь, парни, но не высовывайтесь! – проревел Сабин.

– Разбойники заметили Басея и Атафана! Они уже близко.

Стук копыт становился громче, уже слышались крики всадников. Веспасиану подумалось, что если беглые рабы рассчитывают застать обитателей виллы врасплох, то избрали для этого странный способ. Эта мысль испарилась, когда в ворота влетели Басей и Атафан – один принял влево, другой вправо, каждый направляясь к одной из лестниц, оставленных для них. Соскочив с коней и проворно забравшись на крышу, они втащили за собой лестницы в тот самый миг, когда ближайшие из преследователей влетели во двор, потрясая горящими факелами. По пятам за вожаками следовала основная масса беглых. Миновав протянутую через двор веревку, передовые с силой метнули факелы в открытые окна.

– Давай! – взревел Сабин.

Град метательных снарядов обрушился на нападающих, поражая как седоков, так и лошадей. Четверо разбойников рухнули в первую секунду. Взятый грабителями разгон был так велик, что остальные уже не могли остановиться и влетели через ворота во двор, топча павших товарищей. Когда все негодяи оказались внутри, Симеон и Людовик выпрыгнули из укрытий и закрыли створки. Возмущенный этим нападением на собственный дом, Веспасиан во второй раз ощутил вздымающуюся в нем волну жажды крови. На этот раз он будет убивать.

По мере того как дротики и стрелы находили цель, среди стен заметалось эхо предсмертных криков. Юноша нацелил дротик в ближайшего всадника, пожилого мужчину с густой бородой, рябым лицом и темными волосами, собранными в пучок на манер, принятый у германцев. Острие вонзилось разбойнику в середину туловища, пронзив грудину, и засело в позвоночнике, перебив спинной мозг. Паралич наступил мгновенно, ноги старика обвисли. Он соскользнул с коня, упал наземь и замер неподвижно, ощущая, как кровь булькает в горле, и с ужасом понимая, что это последние его вздохи.

Сабин изо всех сил потянул за свой конец веревки. Та оторвалась от грунта. Две лошади врезались в нее шеей и встали на дыбы, сбросив всадников, оказавшихся под копытами напирающих товарищей, кони которых в свою очередь напоролись на веревку. Удар вырвал канат из рук Сабина и сбросил его с крыши. Легионер умудрился приземлиться на четвереньки и мигом вскочил, выхватив меч. Двое из свалившихся с седел налетчиков, вооруженных копьями и зловещего вида кривыми кинжалами, бросились на него. Они находились слишком близко к Сабину, чтобы стрелять. Веспасиан и Тит, у которых осталось по одному дротику, побежали по крыше, стараясь найти удобный угол для броска.

Первый из нападающих, держа копье над головой, нацелил удар в лицо Сабину. Нырнув влево, молодой человек рубанул мечом поперек туловища грабителя. Живот лопнул, как перезрелая фига, внутренности полезли наружу. Разбойник завыл, уронил копье и обеими руками стал пытаться остановить поток кишок, хлынувший из зияющей дыры.

Второй противник – коренастый, мускулистый ибериец – сразу смекнул, что имеет дело с опытным бойцом, поэтому приближался с опаской. Тем временем двое из бандитов, оставшиеся еще в седлах, устремились к Сабину с дротиками. Заметив краем глаза их движение, молодой легионер сумел пригнуться, пропустив брошенное первым орудие над собой, зато второе, нацеленное гораздо ниже, вонзилось ему прямо в правую икру. Ибериец ухватился за шанс и скакнул вперед, намереваясь вонзить копье в незащищенную грудь римлянина, но внезапно замер, с удивлением разглядывая последний дротик Тита, торчащий из своих ребер.

Двое кавалеристов, выхватив мечи и дико взвыв, ринулись на подстреленного Сабина. Не раздумывая, Веспасиан спрыгнул с крыши, поднял выпавшее из рук выпотрошенного разбойника копье и встал, испуганный, но решительный, рядом с братом. Один из всадников, заметив новую мишень, кинулся на юношу. Свесившись с седла вправо, он нацелил острие меча в грудь Веспасиану и не спускал с врага безумно расширенных глаз. Хлынувший по жилам адреналин словно замедлил для молодого человека бег времени, пытавшегося угадать миг столкновения. Стук сердца гулко отдавался в ушах, и вопреки ужасу Веспасиан почувствовал, что им овладевает спокойствие. Он уже убивал, и убьет снова. В последнюю секунду юноша отпрыгнул вправо и упер древко копья в землю под углом в сорок пять градусов.