Вещи века - Страница 10

В продаже появились сигары под названиями, которые не нуждались в пояснениях, – Chateau Latour, Chateau Margaux, Davidoff Chateau Mountor-Rotschild и др. Продажи пошли успешно, и это наконец позволило Зино заказывать в ресторанах одноименные вина.

Примерно в это же время – в 1948 году – появились сигареты «Давидофф». Зино лично придумал смесь табака и назвал новые сигареты собственным именем. На каждой пачке этих сигарет красуется оригинальный автограф Зино. Точно так же он подписывал свои контракты и чеки.

В 1950-е годы магазин Зино на улице Рудерив стал одной из достопримечательностей Женевы. Здесь можно было найти любое существовавшее на табачном рынке изделие – естественно, высочайшего качества.

Однако торговая фирма «Давидофф» стала известна главным образом среди истинных ценителей, а не широкой публики. Сигары с названиями французских вин и фирменные сигареты «Давидофф», которые изготавливались по заказу Зино на табачных фабриках Кубы и Новой Зеландии, продавались в одном-единственном месте на Земле – в его собственном магазине. Давидофф не спешил расширять свой бизнес, открывать сеть, приобретать табачные фабрики. Он был тяжело болен трудоголизмом и страдал воспалением гордыни. Он считал, что сделать работу так же хорошо, как он сам, не в состоянии никто другой.

Но в конце 1960-х произошло событие, не имевшее, на первый взгляд, никакого отношения к бизнесу Зино Давидофф. Его старинный друг и поверенный в делах доктор юриспруденции Эрнст Шнайдер женился. Однако в качестве приданого он получил семейное предприятие Oettinger – одну из наиболее значительных табачных компаний Швейцарии – и огромное состояние.

«Зино, если мы соединим твою безупречную репутацию и твое имя с моими капиталами, получится неплохой результат. А точнее – отличная торговая марка», – убеждал своего друга Эрнст Шнайдер.

Видимо, друзья сумели договориться.

В 1970 году магазин на улице Рудерив во второй раз за 40 лет был продан за нереально высокую сумму. Это дало повод жителям Женевы судачить о том, что доктор Шнайдер, который и был покупателем магазина, сошел с ума. На самом деле в результате этой сделки доктор Шнайдер получил контрольный пакет акций компании «Давидофф» и стал фактически ее полновластным хозяином. Зино остался совладельцем компании. Он сожалел только о том, что ему не удалось сохранить семейный характер бизнеса. Но его единственная дочь Софья страдала сильнейшей аллергией на табак.

Доктор Шнайдер вложил огромную сумму в рекламу продукции «Давидофф» для продвижения ее на мировой рынок. Фирменные сигареты «Давидофф» теперь производились на фабриках Oettinger.

Расчет старых друзей оказался верным. Сигары, табак и сигареты компании «Давидофф» быстро завоевали свое место на рынке. Благодаря Шнайдеру Зино из преуспевающего торговца превратился в мирового табачного магната.

В настоящее время компании «Давидофф» принадлежит множество предприятий и фирменных магазинов по всему миру (это помимо почти полутора тысяч отелей и ресторанов, которые получили официальное право продавать изделия компании). Кроме знаменитых табачных изделий, с 1985 года выпускаются также коньяки и водка «Давидофф», очки, мелкие изделия из кожи, рубашки, духи и аксессуары.

Бритва, например. Можно, конечно, и совсем не бриться или, скажем, бриться саблей. Но борода, некогда символ мужественности, давно стала уделом академиков и прочих зануд, а если и появляется на лице иного молодого человека, то, как правило, ненадолго. Нынче в моде бритые мужчины. И чем чище выбрит подбородок, тем мужественнее кажется нам его обладатель.

Кинг Кемп Жилетт не просто придумал и «раскрутил» безопасную бритву. Он привил покупателям новую культуру потребления – когда вещь после использования просто выбрасывается, а не служит годами. Он придумал новую идеологию, открыл эпоху одноразовых носовых платков, зажигалок, стаканчиков и тарелок. Блестящая идея, которая приносит свои плоды до сих пор. Каждый год идейные последователи Жилетта осваивают новые сферы производства, делая мир вещей все более одноразовым.

Однажды летним утром далекого 1895 года он посмотрел в зеркало на свою заросшую физиономию и пробормотал короткое и звучное ругательство, разные варианты которого ежедневно произносят все мужчины вне зависимости от языка, страны и профессии. Все они одинаково ненавидят процедуру утреннего бритья. В особенности тупой бритвой.

На этот раз исполнителем традиционной арии был 40-летний агент по продажам Кинг Кемп Жилетт, успешный распространитель бутылочных пробок нового типа. Его, однако, манили иные берега. Он мечтал что-то изобрести. Что-то такое простое и прекрасное.

Он родился и вырос в провинциальном городишке со звучным французским названием Fond du Lac (Озерная Глубь), в штате Висконсин. Здесь от всего веяло замшелостью и основательностью. Неторопливая жизнь, патриархальные устои, серьезные бородатые лица, долгие зимние вечера. Это было не для него. Как, впрочем, и не для его отца, от которого он унаследовал живость ума и немалое самолюбие. Чтобы заняться бизнесом и дать сыну образование, отец Кинга перевез семью в Чикаго: большой город – большие возможности, говаривал он. Там Жилетт-старший открыл мастерскую по ремонту и обслуживанию швейных машин. Она приносила неплохой доход, и это внушало надежды на лучшее. Все рухнуло из-за Чикагского пожара 1871 года – легендарной катастрофы в американской истории, которая смешала карты и переплавила многие судьбы. Мастерская сгорела, а с ней и все дело. Вскоре отец запил, и Кингу пришлось взять содержание семьи на себя.

Работу он нашел быстро. Небольшая компания по продаже бытовых мелочей – от зубочисток до мыла – приняла улыбчивого и энергичного юношу на должность торгового агента. Продавать Кинг умел и быстро завоевал репутацию перспективного работника. Он разъезжал с товаром не только по американским просторам, но освоил и Англию, прорубив компании, на которую честно трудился, окно в Европу. Но детская мечта сделаться изобретателем не оставляла его. Время только подстегивало его страсть: конец прошлого века был эпохой изобретений – телефон и радио, электрические лампочки и автомобили.

В 1891 году мистер Жилетт переехал в Балтимор и устроился на новую работу в фирме Baltimore Seal Company, производившей штопоры и пробки. Он подружился с Уильямом Пейнтером, изобретателем штопора и латунной крышки с внутренней пробковой прокладкой – той, которая в наши дни ассоциируется прежде всего с водочной бутылкой. В первое же воскресенье месяца тот пригласил Кинга на обед. Вскоре воскресные обеды сделались регулярными – приятели обсуждали инженерные новинки, фантазировали от души.

Разговор об очередном открытии непременно сопровождался открытием и распитием бутылки калифорнийского вина или даже французского коньяка. Однажды, откупоривая очередную бутылку и глядя на изящную крышку собственного изобретения, Пейнтер заметил:

– Кинг, ты вот все хочешь изобрести что-нибудь этакое. А знаешь, что мне пришло в голову? Ведь, может быть, главная прелесть моей пробки в ее дешевизне и недолговечности. Открыл бутылку, пару раз закрутил туда-сюда, и все – на помойку. Подумай!