Веселые истории про Антона Ильича (сборник) - Страница 9

– А с кем я должен быть?

На лестничной клетке никого больше не было.

– Антон, да что такое, объясни, наконец? Войти-то мне можно? Я здесь черт знает сколько времени уже торчу.

Антон Ильич медленно посторонился, впуская товарища.

– Α-a, – понимающе кивнул тот, увидев в прихожей женские сапожки на высоких каблучках. – Что же ты сразу не сказал? Хорошенькая? – Подмигнул он, снимая пальто, но Антон Ильич, казалось, не разделял его веселья.

– Послушай, может, мне лучше уйти?

Антон Ильич махнул рукой, дескать, чего уж теперь, и жестом пригласил друга пройти. Ни говорить, ни думать у него не было сил.

Прежде чем защелкнуть замок, Антон Ильич снова выглянул в коридор и убедился, что там больше никого нет. Еще некоторое время он постоял в холле, пытаясь оправиться от произошедшего и привести мысли в порядок, однако ясности не наступало: тот, кто звонил в дверь, оказался совсем не тем, кто несколько минут назад позвонил на мобильный и кого приготовился встречать Антон Ильич.

Голоса в гостиной прервали его размышления и заставили отправиться к гостям.

Те познакомились друг с другом, не дожидаясь хозяина дома.

Екатерина Андреевна была, по всей вероятности, немало удивлена, увидев перед собой дородного, привлекательного мужчину средних лет, однако виду не подала. Памятуя о строгом приказе Антона Ильича, она представилась его коллегой, оказавшейся тут по делу.

Антон Ильич, занятый своими мыслями, не сразу это заметил, ему и в голову не пришло предупредить гостью, что все отменяется и ничего выдумывать не нужно. Теперь он чувствовал себя перед ней неловко. Ему хотелось остановить ее и объясниться, но пока он раздумывал и решался, диалог между гостями уже завязался, и прерывать его было бы невежливым.

Бог знает, какие мысли посетили Екатерину Андреевну, так до конца и не понявшую причину случившегося переполоха. Время от времени она бросала на Антона Ильича изумленные взгляды, внимательно всматриваясь в его лицо, словно пытаясь найти подтверждение своим догадкам.

Однако единственное, в чем можно было не сомневаться, глядя на Антона Ильича, так это в том, что он только что пережил невероятное потрясение и все еще не мог прийти в себя. Оставив теперь всякие попытки включиться в разговор, он погрузился в кресло, оттер платком пот со лба, поправил очки и оставался сидеть так, отрешенный и ко всему безучастный.

Геннадий Петрович, друг Антона Ильича, балагурил не умолкая. Прекрасно зная, что в такие минуты Антона Ильича лучше не тревожить, он взял ситуацию в свои руки и развлекал барышню разговорами о том, о сем.

Екатерина Андреевна живо откликалась на его шутки. Как и большинство представительниц ее пола, она обладала способностью мгновенно ориентироваться в изменившихся условиях. Не прошло и пятнадцати минут, как не только Геннадий Петрович, но и Антон Ильич, казалось, искренне верил в то, что с Екатериной Андреевной его связывают исключительно деловые отношения.

Постепенно напряжение стало отпускать Антона Ильича. Мысль, что все обошлось и ничего страшного не произошло, его успокаивала. Он поднял голову и даже попытался улыбнуться, видя, как Екатерина Андреевна засмеялась очередной шутке его друга.

От ее смеха на душе отлегло.

– Антон, ну что же ты не угостишь чем-нибудь гостью? – От Геннадия Петровича не укрылось пробуждение друга.

– Давайте поднимем по бокальчику за знакомство, а?

Антону Ильичу ничего не оставалось, как вернуть на стол открытую коробку конфет, вазочки со сладостями и откупорить новую бутылку вина.

Когда поздним вечером Екатерина Андреевна засобиралась домой, Геннадий Петрович вызвался ее провожать.

Закрыв за гостями дверь, Антон Ильич устало и облегченно вздохнул: какое счастье, что все завершилось благополучно.

К ресторану, стоящему отдельным двухэтажным особняком на одной из центральных улиц Москвы, стали съезжаться автомобили. Те, что попроще, останавливались лишь на минутку, чтобы высадить пассажиров и ехать дальше, машины посолидней припарковывались на просторной, расчищенной от снега стоянке. Было около восьми вечера – время ужинать.

Старенькая «Волга» грязно-желтого цвета затормозила резко и шумно.

По обледенелой дороге машину протащило вперед, и она остановилась едва не в десяти метрах от входа в заведение. Через мгновение включились белые фонари заднего хода, но не тут-то было: место позади уже было занято другим автомобилем. С минуту машина стояла без движения, затем ее дверцы с лязгом распахнулись, и из них вышли две ярко одетые барышни. Обе они были явно недовольны произошедшим и не стремились скрыть своего гнева: с грохотом захлопнув двери такси и не переставая громко ругать водителя, не заботясь о том, что их слова привлекали внимание окружающих, они стали пробираться к ресторану по заснеженной обочине, высоко поднимая ноги и придерживая руками полы длинных одежд.

– Ну, рассказывай скорей, – нетерпеливо попросила одна, когда они, наконец, устроились за столиком на втором этаже и сделали заказ.

– Ну что рассказывать, сейчас сама увидишь. – Не торопясь, ответила вторая, доставая из сумочки поочередно телефон, зажигалку и пачку сигарет. – Многого, конечно, не жди, внешне он так себе, ничего особенного. Зато… обеспеченный. Со связями. И очень умный. Да, кстати, – добавила она, немного подумав, – не удивляйся, если он поцелует тебе ручку. И будет называть тебя по имени-отчеству – с незнакомыми он всегда так.

– Шутишь?

– Говорю тебе, он ужасно культурный, первое время так и звал меня: Евгения Паллна то, Евгения Паллна сё…

Произнося это, она набрала номер на своем телефоне и заговорила нежным и слегка обиженным голосом:

– Котик, ну ты где, мы уже… – Ее речь, по всей видимости, тут же прервали на другом конце. Отложив телефон, она вздохнула:

– На совещании. Такая уж у него работа.

Та, что назвала себя Евгенией Павловной, была девушкой весьма привлекательной. Пожалуй, в первую очередь обращали на себя внимание ее длинные белые волосы, ниспадавшие на плечи и спину ровными шелковистыми прядями. Взгляд ее светлых глаз был твердым, несколько даже упрямым. Роста она была невысокого, потому, вероятно, каблуки на ее сапогах травянисто-зеленого цвета были невероятно высокими. В своем обтягивающем трикотажном платьице Евгения Павловна, даже сидя за столом, невольно демонстрировала соблазнительные формы своей фигуры.

– Слушай, так у вас все серьезно?

– Ну естественно! – Жеманно ответила Евгения Павловна. – Стала бы я вас знакомить, если бы это было несерьезно. Он в меня по уши влюблен.

– А где вы будете жить?

– У него, конечно. Квартира его мне понравилась, с видом на Москва-реку летом белые теплоходы проплывают, туда-сюда, туда-сюда… – Евгения Павловна оторвалась от салата и мечтательно откинулась в кресле. Но тут же резко придвинулась обратно. – Внутри, конечно, на мой взгляд, немного старомодно. Ну, это и понятно, – будто бы оправдывая того, о ком шла речь, продолжала она, – здесь нужна женская рука. Да, да, ты знаешь, я уже все обдумала: кровать, возможно, еще терпит, но мягкую мебель надо сменить, обязательно сменить! В гостиную я хочу поставить что-нибудь яркое, современное. Так что, как только свадьбу отгуляем…

– Так он тебе уже предложение сделал?!

– Еще нет. – Евгения Павловна зажгла сигарету и, затянувшись, выпустила длинную струю дыма. – Но вот-вот сделает, – твердо произнесла она. – Я это чувствую.

– Ну ты даешь! А на счет мебели, ты это с ним обсудила?

– Галка, ну кто такое обсуждает? Ты что, не знаешь, как они трепетно к таким вещам относятся? Я тут у него посуду решила после обеда помыть, тарелку не удержала – краешек отбился. Хотела выбросить, ну кто из расколотой посуды есть будет, правильно? Так он не дал. Я говорю, вот, мол, и фен-шуй советует ничего битого в доме не держать. А он мне знаешь, что ответил? Мы, говорит, Евгения Паллна, слава богу не в Китае находимся, так что извольте мою тарелку на место поставить. И вообще, можете себя не обременять, для меня посуду помыть – дело вовсе не затруднительное. Так вот и сказал. А ты говоришь – мебель!