Весь Кир Булычев в одном томе (СИ) - Страница 3999

Черт сел, а потом стали выступать другие.

Поднялся Сидорчук. Он многое понял. Он сказал:

— Я сомневался. А теперь мне ясно — мы же не против людей выступаем, а против тех, которые наказаны за дело. То есть помогаем порядку и дисциплине.

Жена Сидорчука аплодировала громче всех. Они планировали купить новый телевизор.

— Подумаем о чести родного завода, — сказал директор. — Сегодня мне звонили, поздравили с тем, что наше предприятие вышло из прорыва. Не для себя стараемся, для народа.

Директор мечтал уехать в область. Подальше от чертей и маминого призрака. Но уезжать можно только с передового предприятия, иначе на хорошее место не рассчитывай.

Выступила Сенькина из месткома. Она уже знала, что в обкоме профсоюза рассматривают этот вопрос о переходящем вымпеле для завода.

— Я собрала цифры по району, — сказала она. — Среди работников нашего завода резко сократилось пьянство и рукоприкладство. Вчера ко мне обратилась учительница Кучкарева из третьей школы. Просит привести в цех детей на экскурсию. У нее в классе много шалунов и даже хулиганов. Она надеется, что экскурсия поможет укреплению дисциплины. В связи с этим у меня просьба к нашему заказчику. Вы не могли бы присутствовать на экскурсии? Пускай дети убедятся. Без шляпы, конечно.

— А хвост показывать? — ухмыльнулся шустрый.

— Если вы сможете. — Сенькина смутилась, в зале засмеялись. — Если вы сможете, не снимая брюк… Там девочки будут.

— Я босой приду, — сказал шустрый. — Пускай посмотрят на копыта.

— Так что я заканчиваю на оптимистической ноте, товарищи! — закричала Сенькина. — Мы с вами вступили на более высокий морально-трезвый уровень и постараемся его неустанно повышать.

Алик Хренов из ОТК высказал пожелание, чтобы сотрудники «А.Д.» помнили о принципах высокого гуманизма.

Шустрый грубо оборвал его:

— Ты за качеством следи, чтобы швы не текли, гуманист.

В самом конце тетя Шура, уборщица, постаралась внести отрицательную ноту в общее торжество.

— Что же это получается? — сказала она. — Получается, что мы на врага человеческого работаем?

Шустрый поморщился.

— Какой же я враг? Приведите мне конкретные факты моей вражеской деятельности, женщина?

— А ты приведи, приведи! — крикнула жена Сидорчука.

— На пенсию уйду, — сказала тетя Шура. — Чтобы твою мерзкую рожу не видеть.

— До встречи, — ответил шустрый. — А фактов у вас нет.

Несмотря на то что из этого поединка шустрый вроде бы вышел победителем, какая-то неуверенность воцарилась в зале. Так хорошо до этого было — все друг друга любили, все соглашались. И сомнения были похоронены коллективно. А тут тетя Шура с ее старозаветными нормами…

Положение спас начальник планового отдела. Он уже имел беседу с директором, получил твердое обещание, что при расширении административного корпуса ему достанется отдельный кабинет.

— Мы тут взрослые люди, — сказал он. — Может, перестанем друг друга сказочками кормить? Что за разговоры: черт, дьявол, враг человеческий. Наука уже твердо доказала — дьявола нет. Ничего этого нет. Так что расходимся по рабочим местам и куем котел.

— А как же рога? — спросила недалекая Лычикова из бухгалтерии.

— Какие рога?

— На ихней голове.

— Тебе еще рано знать, откуда у мужчин бывают рога, — ответил плановик.

Зал облегченно засмеялся. Всегда найдется простое и реалистическое объяснение странному событию. И многие мужья начали шустрому сочувствовать. Он, правда, крикнул с места, что не женат, но потом махнул рукой и тоже смеялся вместе со всеми.

Потом все разошлись по рабочим местам, а шустрый зашел к директору в кабинет. Они за последние недели сблизились.

— Вы уж простите, — сказал директор, — что так получилось.

— Ничего, я даже доволен. Теперь, по крайней мере, полная ясность отношений, — сказал шустрый. — А про рога даже смешное объяснение. Правда?

— Почему у нас так получается?! — в сердцах воскликнул директор. — Мы честно трудимся, никому не мешаем, а некоторые люди сеют сомнения.

— В этом беда человечества, — серьезно ответил шустрый.

— Ведь не мы же дрова под котлы подкладываем! — сказал директор.

— Тонко замечено, — согласился шустрый.

— Распустились у нас пресса и даже телевидение. Клеймят тружеников не по делу. Рыбы в реке нет — сразу кричат: проектировщики виноваты. А в чем проектировщик виноват? Он ни одной рыбешки в жизни не уничтожил. А то кричат: архитектор виноват — церквушку разрушил…

— Туда ей и дорога! — подхватил шустрый.

— А он, архитектор, ничего против церквушки не имеет. Не рушил он, не рушил. За что его обливают грязью?

— За что?

— За то, что честно выполнил свой долг. Стране нужна прямая магистраль, он ее и нарисовал.

— Приятный ты человек, Коля, — сказал шустрый. — Диалектически мыслишь. Я рад, что мы с тобой сотрудничаем.

— Спасибо, — потупился директор. И подумал: «Скорей отсюда, скорей в область. Забыть бы твою поганую рожу».

Когда же они вышли из проходной, черт вдруг остановился, словно только сейчас вспомнил о важном.

— Есть у меня предложение, — сказал он. — Хоть мы этого не делаем, но в виде исключения приглашаю тебя на ходовые испытания. Побываешь у нас в «А.Д.», посмотришь котел в деле, а то еще развалится. Ну как?

Директор вдруг смутился.

— А когда надо ехать?

— Через месяц тебя устроит?

— Через месяц не могу, — с облегчением произнес директор. — Через месяц я буду в туристической поездке. В Румынии. Так что в следующий раз.

— Ну как знаешь, — вздохнул черт. — А то пропуск тебе уже выписан.

Он протянул директору холодную влажную ладошку и стоял, смотрел ему вслед.

Директор прошел мимо газона и у своей машины рухнул в разверзшуюся под ним пропасть.

Здесь не место и не время объяснять, как могла возникнуть пропасть почти в центре города. И нет смысла тратить время на описание того, как одна бригада рыла траншею, но засыпала кое-как, потому что план был выполнен, да как в ту траншею прорвались сточные воды с соседнего завода, потому что кто-то еще не так спроектировал, да как углубилась эта пропасть, потому что кому-то, кто должен был ее ликвидировать, пришла пора уезжать в отпуск…

Тело директора унесло подземными водами, а нематериальная часть попала на технические испытания нового котла, который уже был доставлен в «А.Д.».

Директор стоял в стороне, наблюдая, как к котлу, украшенному цветами, гнали голых изможденных грешников и как грешники были вынуждены хлопать в ладоши, радуясь тому, что отныне их будут кипятить в более прогрессивных условиях.

— Эй, Коля! — крикнул из толпы обнаженный дядя Савелий.

Шустрый представил директора своему начальству, и начальство укоризненно сказало:

— И сдалась вам эта Румыния! Согласились бы с самого начала, не пришлось бы вас к нам на вечные времена перетягивать.

Начальство увидело, как побледнел директор, и сказало утешительно:

— Будете у нас консультантом по продукции вашего предприятия.

Когда вода уже согрелась, но еще не закипела, черти стали загонять в котел грешников. Когда загнали всех, шустрый обернулся к стоявшему рядом директору и спросил:

— А ты что не раздеваешься? Тебя что, в костюме кипятить?

— Как так? Да я же консультант!

— Консультировать можно и изнутри, — ответил шустрый, подталкивая директора к котлу, а тот, будучи бесплотной душой, не мог сопротивляться. Он только надеялся, что котел, выкованный на его заводе, обязательно развалится.

Мне нравится это слово. В нем есть лаконичная окончательность приговора. Оно куда точнее расплывчатого «убийцы» или хлюпающего «палача». Неважно, что оно иностранное. В нашем языке заимствованы все современные слова. И чем оно хуже слова «спонсор»?

Это я объяснил заказчику, когда он спросил, как меня называть.

Заказчик внутренне суетился и старался этого не показывать. Многие заказчики суетятся. Они переносят мою функцию по отношению к жертве на себя и воображают, что я не дождусь момента, когда выполню заказ и примусь за самого заказчика. Наверное, чтобы похоронить объединяющую нас тайну.