Вершина - Страница 31

В баре сидели две девушки. Фигуру одной из них Бенни не смог разглядеть сквозь свободное розовое- платье. Вторая была сложена прекрасно. Всей своей фигурой она как будто показывала идеал, к которому нужно стремиться.

— Привет, — сказала ему девушка в розовом.

Бенни улыбнулся гораздо шире и искренней именно девушке в розовом, чем той, что была в красном. Это был лучший способ безболезненно показать девушке в розовом, что она его абсолютно не интересует; Девушка философски вздохнула.

— Это — Марита, — кивнув на подружку, сказала она. — Купи мне что-нибудь выпить, и я тут же испарюсь.

Марита не была похожа на проститутку, как, впрочем, и другие наиболее высокооплачиваемые представительницы этой профессии. На ней было красивое платье, и выглядела она довольно интеллигентно. Может, только немного переусердствовала в загаре.

Когда на следующий день он пришел в “Музикосмос”, от денег Сюзан не осталось и следа. Голова побаливала с похмелья и чувствовалось общее недомогание.

Дженингс положил тонкую папку на стол Вейгенда.

— Я протестировал Бенни Райса, как вы и просили. Хотите узнать результаты?

— Ну, если там есть что-нибудь интересное…

— Смотря что подразумевать под интересным!

Дженингс, высокий, неряшливо одетый мужчина всегда выглядел смертельно усталым. Он мало чем интересовался, движения его были медленными, словно он работал на малых оборотах. Если же что-нибудь вдруг привлекало его интерес, он мгновенно преображался: энергия начинала бить из него, как шампанское из бутылки.

Дженингса огорчало безразличное, а иногда и насмешливое отношение коллег к делу, которым он занимался. Половину своей жизни Дженингс потратил на выявление потенциала личности. Если кто-нибудь обладал огромным музыкальным потенциалом (МП), например, в сто восемьдесят пять единиц, это, конечно, еще не означало, что он обязательно станет гениальным композитором, известным исполнителем или выдающимся дирижером. Это просто означало, что МП человека — сто восемьдесят пять единиц. Но при правильном воспитании и образовании, если заниматься музыкой с раннего возраста, можно значительно развить свои данные. Если же таких условий нет, из человека может получиться или хороший водитель автобуса, или просто заурядный служащий.

— Он что, — полный профан в музыке? — спросил Вейгенд.

— Не совсем так. У полного профана МП — семьдесят — восемьдесят единиц, а у Бенни — сорок две единицы. Это означает, что в музыке он просто полный идиот.

Вейгенд вздохнул:

— Спасибо, Дженингс.

— А все-таки, что вы хотели узнать, дав указание на тестирование?

— Сюзан Зонненберг этого хотела. Какая-то женская логика, я думаю.

Выражение усталости и безразличия моментально слетело с лица Дженингса, и он с энтузиазмом заговорил:

— Если этого хотела Сюзан Зонненберг, то я, кажется, подозреваю, что она имела в виду. Возрождение!.. Она чувствовала, что Бенни не такой уж болван, как может показаться на первый взгляд. И вы знаете, она права!

— Вы хотите сказать, что он кандидат на Возрождение? С таким-то МП?

Выражение усталости снова появилось на лице Дженингса.

— У президента Фуллера МП составляет шестьдесят одну единицу. И это ему ничуть не мешает пребывать в числе десяти процентов кандидатов на Возрождение по шкале ЦДО.

Лицо Вейгенда выразило легкое недоумение:

— Между прочим, мой МП соответствует моему месту по шкале ЦДО.

— Вы же занимаетесь администраторской работой в музыкальном заведении!

— Ну и что из этого?

Дженингс болезненно поморщился. Этот зануда Вей-генд уже действовал ему на нервы.

— Нужно ли проводить тестирование Бенни по шкале ЦДО?

— Если бы у него был высокий рейтинг, это бы уже выяснилось, не так ли?

— Да, но…

— Тогда забудем все, о чем мы тут с вами говорили. Просьбу Сюзан я выполнил.

Но Дженингс не мог так просто забыть этот разговор. По пути в свой отдел он прокручивал в уме данные тестирования Бенни. Кто-то посчитал, что МП администратора Раиса должен быть высоким. Оказалось, что это, мягко говоря, не так.

Дженингс хорошо знал Сюзан Зонненберг. С одной стороны, он знал ее даже лучше всех остальных, так как МП пианистки составлял 141 единицу. Как-то Вейгенд, узнав ее рейтинг, сказал: “Всего лишь 141. Это показатель стоимости ваших тестов. Вы так низко оценили величайшую пианистку мира”. Дженингс тогда попытался объяснить, что это две абсолютно независимые величины. Музыкального потенциала в 141 единицу, а, может, даже и меньше, вполне достаточно для развития интеллекта и способности человека. Но, чтобы добиться успеха в какой-то области, необходимо что-то еще. Он вспомнил другие показатели Сюзан: интеллектуальный уровень (ИУ) 155, физическое развитие (ФР) — 139, ЦДО — 198. Черт возьми, в тестах все было логично, если, конечно, использовать их правильно. Все три показателя Сюзан создавали правильное представление о ней. Было очевидно, что у Сюзан сильно развита интуиция. Еще не была разработана методика тестирования интуиции, и уровень ее развития определялся в результате сопоставления различных показателей.

Дженингсу, математику и ученому, очень хотелось доказать, что в отношении Бенни Сюзан не ошиблась. Конечно, старик был ему абсолютно безразличен. Дженингса интересовала только проверка собственной методики.

Вернувшись в свой отдел, он позвонил в Институт Возрождения, чтобы узнать рейтинг Бенни по шкале ЦДО. Через пятнадцать минут ему сообщили — 31 единица.

От такого сообщения у Дженингса перехватило дыхание. Оно так взволновало его, что он сразу завелся, как бульдозер. Что-то было не так, что-то было неверно в этой информации!

ЦДО в 31 единицу — просто невероятный случай! Да, Бенни был полным идиотом в музыке. Другие показатели говорили о том, что он не блещет и в иных областях знаний. Но рейтинг ЦДО в 31 единицу мог быть только у дебила, а никак не у администратора “Музикосмоса”, иначе он бы не смог работать в такой должности. Что-то непонятное было во всем этом, непонятное и интригующее.

Дженингс снова вызвал Бенни. Тот сразу явился.

— Вызывали, мистер Дженингс?

— Да, присядь, пожалуйста. Наверное, тебя удивили тесты, которым ты подвергался сегодня утром? Скажу тебе честно: этого хотела Сюзан Зонненберг. Полагаю, она считала тебя достойным Возрождения.

— Нет, — скромно ответил Бенни. — Если вы не против, мистер Дженингс, я больше туда не пойду.

— Из чистого любопытства я проверил твой рейтинг ЦДО. Он составил 31 единицу. Это просто невероятно. Я думаю, что где-то произошла ошибка. Может, ты помнишь какие-нибудь подробности предыдущего тестирования?

— Немного. Прошло ведь семьдесят лет с того момента.

Дженингс подскочил в кресле.

— Если бы у тебя была 31 единица, Бенни, ты бы не смог вспомнить, когда это происходило. Понимаешь?

— Как вам угодно, мистер Дженингс.

— А что ты еще помнишь о том тестировании? Что-то особенное тебе не запомнилось? Может, ты был болен или что-нибудь в таком роде?

— Не помню, мистер Дженингс.

— Хочешь, мы еще раз проведем тестирование?

— Нет, мистер Дженингс.

Простой, но очень четкий отказ сбил Дженингса с толку.

— Но, Бенни, твой рейтинг — это чушь, поверь мне. Я, конечно, ничего не могу обещать, но мне кажется, что он гораздо выше. И нам нужно узнать, насколько он выше.

Первые места среди десяти процентов счастливцев занимали те, у кого показатель ЦДО превышал 120 единиц, и Дженингсу не хотелось понапрасну давать надежду старику, даже если интуиция Сюзан Зонненберг частично оправдывается. Сначала нужно провести исследования.

— Понимаете, мистер Дженингс, — в голосе Бенни послышалась мольба, — всю свою жизнь я считал, что Возрождение — не мой удел. Я знаю, что многие люди мечтают о нем, но только не я. Я смирился с этим очень давно и теперь просто не хочу никакого Возрождения.

— Да, но людей не заставляют вопреки их воле идти на Возрождение, конечно, если их ЦДО настолько высек, что общество просто не имеет права терять их. Бенни, мне очень хочется, чтобы ты опять прошел тестирование. Нам просто необходимо установить истину. Твой показатель ЦДО не может давать 31 единицу, он таким никогда и не был. Вероятно, он может быть, ну, положим, 70 или 100, или даже 110 единиц. Разве тебе не интересно это узнать?