Версальская гиена (СИ) - Страница 26

** Гамелен (Gamelin) Морис Гюстав (20.09.1872 - 18.04.1958), французский генерал. В 1931-1935 гг. и 1938-1939 гг. начальник Генерального штаба, в 1935-1940 гг. заместитель председателя Высшего военного совета. С 3 сентября 1939-го главнокомандующий союзными войсками во Франции. В сентябре 1940 г. был арестован властями Петена. В 1943-м вывезен гитлеровцами в Германию, где находился в концлагере до конца войны.

*** Блюм (Blume) Леон (09.04.1872 - 30.03.1950), французский политический и государственный деятель, лидер французской социалистической партии. В июне 1936-го - июне 1937 г. и в марте-апреле 1938 г. возглавлял правительства Народного фронта. Выступал против Мюнхенского соглашения 1938 г. В сентябре 1940-го арестован властями Виши, в 1943-1945 гг. интернирован в Германии. В декабре 1946-го - январе 1947-го глава правительства.

Обрадованный Блюм пустился в рассуждения, что "германская опасность сознается Польшей все яснее". И что вот теперь-де Варшава одумается, и начнется "восстановление франко-польского сотрудничества" [8].

____________________

8. ДВП СССР, т.19, с.431.

Это был продемонстрированный польскими учениками Гитлера образец "новой дипломатии", согласно которой можно подписывать что угодно и с кем угодно - дабы впоследствии, улучив подходящий момент, нанести неожиданный удар. Подпись Рыдз-Смиглы стоила не больше, чем подпись нацистов под договором, гарантирующим независимость Австрии. Вербальные заверения генинспектора польской армии о готовности поляков выполнять свой союзнический долг перед Францией, включая помощь в защите Чехословакии, значили не больше, чем миротворческая демагогия в спичах Гитлера.

К концу осени появится т. н. "польский проект раздела Чехословакии", который будут активно обсуждать в дипломатических кулуарах. 1 ноября 1936 г. министр иностранных дел Чехословакии Камиль Крофта* даже будет иметь по этому поводу специальную беседу с советским полпредом в Праге Александровским. В соответствии с польскими замыслами, Чехословакию следовало бы разделить следующим образом: "Судето-немецкие части Чехословакии отходят к Германии. Словакия присоединяется к Венгрии. Польша получает Моравскую Силезию и ряд исправлений на своей границе в Татрах и на Карпатах. Закарпатская Русь отходит к Венгрии лишь в незначительной части. Карпатские же горы переходят к Румынии с тем, чтобы румынская граница приняла в стратегическом отношении "естественный характер". Жалкий остаток от такого раздела - почти Прага и ее окрестности - остается в качестве "самостоятельной Богемии", заключающей союзный договор с окружающими ее государствами".

____________________

* Крофта (Krofta) Камиль, (17.7.1876 - 16.08.1945), чехословацкий государственный деятель, дипломат. В 1927-1936 гг. заместитель министра, в 1936-1938 гг. - министр иностранных дел Чехословакии. В 1940 г. заключен немцами в концлагерь, откуда освобожден в 1945-м.

Но поляки не просто делили Чехословакию. Они сопровождали этот дерибан более широкими геополитическими раскладами. Тут вам и аншлюс Австрии, и "урегулирование" на Балканах, и решение проблемы колоний. В общем, мыслили глобально.

(...)

История не оставила следов, кто был автором этого прожекта, поданного как "польский проект раздела Чехословакии". Может, канцелярия Гитлера, и по ее поручению поляки забросили этот "пробный шар" (дело, напомню, было за полтора года до реально произошедшего аншлюса Австрии и за два года до действительного расчленения Чехословакии). Или ведомство Бека по собственнной инициативе расстаралось. Это не столь важно. Главное, что польские дипломаты выступали эмиссарами Гитлера и активными проводниками его планов.

Тот самый Рыдз-Смиглы, с которым Блюм связывал надежды на корректировку польской внешней политики, в феврале 1937 г. будет ворковать с Герингом и даже придет в восторг от его (Геринга) "прямодушия и обаяния".

(...)

Со страниц польских газет французам объясняли, что главная угроза цивилизации - это Коминтерн. Об этом Бек и Дельбосу заявил: "Франции и Польше угрожает не гитлеровская агрессия, а Коминтерн, т. е. СССР" (15). Особый акцент польская пресса делала на закате системы коллективной безопасности и "победе концепции билатеральных договоров" (16) (прецедент которым был создан польско-германским пактом о ненападении в январе 1934-го). Дескать, даже Франция была вынуждена принять эти передовые подходы польской и германской дипломатии!

(...)

Таким образом, Гитлер мог праздновать успех. "Концепция билатеральных договоров" - это было именно то, что ему в тот момент требовалось. Применительно к польско-французскому союзу она означала, что Польша не выступит на стороне Франции, если последней придется защищать свои позиции в Центральной и Юго-Восточной Европе.

Это воспевание поляками "билатеральности" в пику коллективным системам безопасности не только характеризует недальновидность руководства межвоенной Польши, но в который раз воспроизводит ситуацию из известной песни - "на дурака не нужен нож..." Впрочем, в нашем случае нож тоже будет, но позже.

А в тот момент Гитлер, которому Польша временно(!) требовалась в качестве инструмента его политики, ловко подыграл польским шляхетским комплексам. Поляки бредили своим "национальным величием" и очень расстраивались, когда их не воспринимали "великими". Французские, английские, советские и т. д. дипломаты вели разговор с польским руководством с позиций реальности - не преуменьшая, но и не преувеличивая значение Польши. А вот Гитлер, в действительности глубоко презирая поляков и держа их деятелей за шутов, на словах (лично или устами Геринга) всегда был готов потешить шляхетское ухо высокопарными фразами о "великой Польше".

Дескать, зачем вам, панове поляки, эти коллективные системы, там ведущую роль будут играть другие, те, кто считают великими державами себя и не признают "великой державой" Польшу, не желают иметь с ней (Польшей) равноправных отношений. Зачем вам, полякам, к примеру, плестись в хвосте той же Франции с ее антантами и "восточными пактами", вы что, менее великие? Нет, панове, такой "великой державе", как Польша, не пристало плыть в чужом фарватере. Вы вправе и в состоянии вести самостоятельную политику, как и подобает "великому государству". Вот, например, Германия готова садиться с Польшей за стол переговоров как с равноправным партнером.

Если я где-то и утрировал, то не много. Ибо именно под этим соусом - что, дескать, двусторонние договора обеспечивают "равноправие" на внешней арене и "самостоятельность" политической линии - поляки и воспевали концепцию билатеральности международных соглашений.

Порт-пароль Гитлера в Европе

1937 г. знаменовал собой очередное укрепление позиций Гитлера в Европе и прежде всего за счет ослабления позиций государств, пытавшихся противостоять его замыслам. Профранцузские военные союзы - Малая и Балканская Антанты - трещали по швам, из коллективных систем безопасности страны-агрессоры выбивали одного участника за другим.

Активное пособничество Гитлеру и Муссолини оказывала Польша. Прежде всего Варшава взяла на себя "румынское направление". Значение Румынии в тот период переоценить сложно. Наряду с Югославией Румыния была членом обеих профранцузских антант - Малой и Балканской (т. е. своего рода звеном между этими альянсами). Но кроме того, румынская территория ввиду известной позиции Польши оставалась и единственным коридором, по которому советские войска могли бы прийти на помощь Чехословакии и Франции в случае военного конфликта с Германией. Чтоб перекрыть этот коридор, и поработала Польша в 1937 г., что впоследствии в немалой степени предопределило судьбу Чехословакии (да и вообще судьбу Европы).