Вернувшиеся (сборник) - Страница 5
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Да, там вышла такая… как бы это сказать… такая история с матерью Дины. О, я помню все как сейчас. Юхан Тённесен служил тогда в конторе старой госпожи Берник, а Карстен Берник только вернулся из Парижа, он еще не был помолвлен…
Г о с п о ж а Л ю н г е. Но что за скверная история?
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Видите ли, в ту зиму здесь играл Передвижной театр Мёллера…
Г о с п о ж а Х о л т. А в нем выступали актер Дорф и его жена. И все молодые люди сходили по ней с ума.
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Одному Богу известно, что они находили прекрасного в этой дамочке. Но однажды вечером актер Дорф вернулся домой…
Г о с п о ж а Х о л т. Когда его никто не ждал…
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. И увидел… нет, это невозможно рассказать…
Г о с п о ж а Х о л т. Ничего он не увидел, госпожа Руммель. Дверь была заперта изнутри.
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Я так и говорю – он увидел, что дверь заперта изнутри. А дальше, сами понимаете: тому, кто был в доме, пришлось прыгнуть в окно.
Г о с п о ж а Х о л т. В окно мезонина, с эдакой высоты!
Г о с п о ж а Л ю н г е. И это был брат госпожи Берник?
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Именно что.
Г о с п о ж а Л ю н г е. И он потом сбежал в Америку?
Г о с п о ж а Х о л т. Вынужден был сбежать, как вы поняли.
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. А позже выяснилось и другое обстоятельство, едва не столь же неприглядное. Представляете, он покусился на кассу фирмы…
Г о с п о ж а Х о л т. Этого мы не знаем наверняка, госпожа Руммель. Может, это просто слухи.
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Скажете тоже… Да об этом весь город знал! Старуху Берник та история чуть не разорила. Мне сам Руммель рассказывал! Все, все, Господи, удержи мой язык от злословия.
Г о с п о ж а Х о л т. В любом случае на мадам Дорф эти деньги не пошли, потому что она…
Г о с п о ж а Л ю н г е. Да, как родители Дины жили дальше?
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Дорф бросил жену, ребенка и уехал. А у мадам хватило наглости остаться в городе еще на целый год. Выступать в театре она все же не решилась, жила стиркой и шитьем на чужих людей.
Г о с п о ж а Х о л т. Еще открыла школу танцев.
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Из этого ничего не вышло, понятное дело. Какой родитель доверит ребенка такой особе? Но протянула она недолго. К работе наша красотка была непривычна, занемогла легкими и умерла.
Г о с п о ж а Л ю н г е. Действительно, прескверная история!
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Берникам нелегко было ее пережить, сами понимаете. Это темное пятно на солнце их счастья, как сказал однажды Руммель. Так что никогда не поминайте эту историю здесь в доме, госпожа Люнге.
Г о с п о ж а Х о л т. И Бога ради, ни слова о сводной сестре!
Г о с п о ж а Л ю н г е. Да, ведь у госпожи Берник есть еще и сводная сестра?
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. По счастью, можно сказать «была», потому что сейчас они отношений не поддерживают. Да уж, еще та дамочка! Вообразите, она остригла волосы и носила в дождь мужские сапоги.
Г о с п о ж а Х о л т. А когда сводный брат – тот самый, пропащий, – сбежал, взбудоражив, конечно, весь город, угадайте, что она сделала? Поехала к нему!
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. А какой скандал она учинила перед отъездом, госпожа Холт!
Г о с п о ж а Х о л т. Тише! Ни слова об этом!
Г о с п о ж а Л ю н г е. Господи, она еще и скандал учинила?
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Дело было так, госпожа Люнге. Берник аккурат тогда обручился с Бетти Тённесен, и вот он заходит об руку с ней в дом ее тетушки, чтобы сообщить о помолвке…
Г о с п о ж а Х о л т. Тённесены росли без родителей, надо вам знать.
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. …И тут Лона Хессель встает со стула и с размаху отвешивает элегантному образованному Карстену Бернику звонкую пощечину.
Г о с п о ж а Л ю н г е. Ой! В жизни ничего…
Г о с п о ж а Х о л т. Да, так и было.
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. А потом собирает чемодан и уезжает в Америку.
Г о с п о ж а Л ю н г е. Должно быть, она сама имела на него виды?
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Еще бы! Вы правы – когда он приехал из Парижа, Лона взяла в голову, что они будут парой.
Г о с п о ж а Х о л т. Не представляю, как она могла всерьез верить, что Берник, такой галантный, такой светский, истинный кавалер, любимец всех дам…
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. И при том сама благопристойность и строжайшая мораль, госпожа Холт.
Г о с п о ж а Л ю н г е. И чем занялась в Америке эта Лона Хессель?
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Сие, как сказал однажды Руммель, покрыто завесой, которую вряд ли стоит поднимать.
Г о с п о ж а Л ю н г е. Что это значит?
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Видите ли, она не поддерживает никаких связей с семьей. Но всему городу известно, что она, например, пела там по гостиницам за деньги…
Г о с п о ж а Х о л т. И читала публичные лекции…
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Издала совершенно безумную книгу…
Г о с п о ж а Л ю н г е. Что вы говорите?!
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Да, Лона Хессель для их семьи тоже, конечно, пятно на солнце их счастья… Но теперь вы знаете, что к чему, госпожа Люнге. Видит Бог, я рассказываю, только чтобы предостеречь вас.
Г о с п о ж а Л ю н г е. Я так и поняла, не волнуйтесь. Но бедняжка Дина! Сердце за нее болит.
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Для нее как раз это было счастьем. Представьте себе, осталась бы она в руках таких родителей. Разумеется, мы всем обществом стали заботиться о ней, наставлять по мере сил, а позже хлопотами Марты Берник ее забрали в этот дом.
Г о с п о ж а Х о л т. Она всегда была трудным ребенком. Еще бы – дурной пример перед глазами. Дина не то что наши дети, в ней надо лаской укоренять добро, госпожа Люнге.
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Тише, она идет. (Громко.) Да, наша Дина – большая умница. Ой, Дина, ты тут? А мы шитье разбираем…
Г о с п о ж а Х о л т. Дина, как чудесно пахнет твой кофе! Чашечка такого кофе перед обедом…
Г о с п о ж а Б е р н и к (с террасы). Прошу к столу, милые дамы!
Тем временем Марта и Дина помогли горничной накрыть стол для кофе. Дамы рассаживаются вокруг стола на террасе, все они преувеличенно любезны с Диной. Она вскоре возвращается в залу к своему шитью.
Г о с п о ж а Б е р н и к (с террасы). Дина, а ты не будешь?..
Д и н а. Спасибо, не хочется.
Она усаживается за шитье. Госпожа Берник и Рёрлунд перекидываются несколькими словами, вслед за чем он тоже переходит в залу.
Р ё р л у н д (делая вид, что ищет что-то на столе, вполголоса обращается к Дине). Дина!
Д и н а. Да.
Р ё р л у н д. Почему вы ушли с террасы?
Д и н а. Когда я принесла кофе, то увидела по этой новой даме, что они говорили обо мне.
Р ё р л у н д. А как любезна она была с вами, вы уже не увидели?
Д и н а. Терпеть такого не могу!
Р ё р л у н д. У вас непокорный дух, Дина.
Д и н а. Да.
Р ё р л у н д. Но почему, Дина?
Д и н а. Такая уж уродилась.
Р ё р л у н д. Почему бы вам не попробовать быть не такой?
Д и н а. Нет.
Р ё р л у н д. Почему нет?
Д и н а (глядя на него). Я из нравственно испорченных.
Р ё р л у н д. Фу, Дина!
Д и н а. И мать моя была нравственно испорченная.
Р ё р л у н д. Кто-то разговаривал с вами об этом?
Д и н а. Никто. Они никогда об этом не говорят. Ну почему они все молчат? И обращаются со мной как со стеклянной вазой, точно я могу разбиться. О, как я ненавижу это их доброхотство!