Вернуться с призраком - Страница 54

Правда была в том, что мне это было нужно. Все еще. Даже с отогнанной Самантой, хоть я и ощущала себя с мужем как никогда близко, я все еще боролась с этой тьмой. Она все еще давила на меня, хотела утопить меня. Я все еще справлялась с тем, что отпускала жизнь, которую хотела, которой желала. Мы с Дексом больше не обсуждали ребенка, было еще рано, и мы оба были слишком хрупкими, но это добавляло веса ко всему, с чем я уже боролась.

И я была уверена, что с таблетками будет много плюсов и минусов. С ними нельзя было много пить, для их действия нужно было подождать хотя бы три недели, и порой побочные эффекты были не идеальными. Но я надеялась, что правильные таблетки и встречи с доктором Ливо помогут мне одолеть это.

Декс подошел к моей стороне машины и открыл дверцу, помогая мне выйти.

— Нам стоит сначала поздороваться, или просто принесем Жирного Кролика и выпустим его беситься?

— Он все хорошо смягчит. Возьмем его сразу.

И Декс забрал Жирного Кролика с заднего сидения, подхватил его на руки, и мы пошли к дому. Он опустил собаку на газон, чтобы пес смог пописать, но когда отец открыл дверь, Кролик устремился к нему на полной скорости.

Он обожал моего папу, а мой папа не очень — то любил собак. Я могла поклясться, что Жирный Кролик делал это намеренно.

— Привет, пап, — сказала я, мы поднялись на крыльцо. Жирный Кролик прыгал на него снова и снова, тщетно пытаясь поцеловать его в лицо, хотя не мог допрыгнуть выше бедер.

— Кроля, уймись, — упрекнул его Декс, схватил собаку на руки, и пес стал извиваться, пытаясь зализать всех до смерти.

— Он просто рад Санте, — сказал отец, смеясь. Это звучало глупо, но мне стало лучше, потому что это все делало нормальным.

А потом, когда я подошла, чтобы обнять папу, я увидела, что нормального не было.

— Ты похудел, — сказала я, и я знала, что это были не лучшие слова, и я не говорила это как комплимент. Он сильно похудел, его живот от пасты драматично сдулся, но я не знала, было ли это из — за его попытки следить за здоровьем.

— Как и ты, — сказал он, крепко обнимая меня. — Ты — кожа и кости, тыковка.

Это было не так. И вес, который я потеряла, я точно верну за праздники.

— Нет, — сказала я, отодвинулась и быстро улыбнулась ему. Было больно видеть его таким. Он тоже улыбнулся, но он храбрился. Теперь я знала, что происходит, с чем он справлялся, так что меня не удивляло, что он выглядел утомленно, истощенно. Он только и делал, что переживал за меня и Аду.

И маму.

Этой ночью я хотя бы могла обсудить с ним это.

Декс и мой отец обменялись любезностями, хотя теперь я знала, что они общались на постоянной основе. Я видела, как удобно им было друг с другом, и как много они не говорили.

Мы прошли внутрь, дом был теплым, пахло имбирным печеньем. Я не могла понять, был это освежитель, который все время использовала мама, или кто — то из них испек печенье. Но Декс опустил собаку и стал искать на гостиной и кухне Аду.

— Ада сделала печенье, — сказал отец. — Не так и плохо получилось.

— Ада? — удивился Декс. — Она же их не отравила? Она знала, что я приеду, и она знает мое отношение к печенью.

— Декс, ты говоришь это о любой выпечке, — отметила я.

— Я о том, что я знаю, что люблю, — он улыбнулся мне. — Сладости.

«Без странностей», — предупредила я его в голове, пока он не дополнил комментарий чем — то остроумным.

Мы прошли на кухню, где отец налил нам красное вино и указал на остывающее печенье на противне. Он проверил лосося в печи, наше традиционное рождественское блюдо. Пахло божественно.

Я хотела спросить, где была Ада, когда она появилась на пороге.

Я опешила.

Она выглядела удивительно хорошо. Я говорила это, потому что отцу стало хуже, а она в прошлый раз выглядела ужасно уставшей и тощей. Она все еще была худой, все еще казалась немного уставшей, но ее макияж был светлее, и она обрезала волосы до плеч, они были прямыми, гладкими, а цвет напоминал пшеницу, а не белила.

— А вот и маленький помощник Санты, — сказала она, и я поняла, что она говорила о Жирном Кролике, который отчаянно пытался подняться на нее. Она подхватила его, закрывшись им от объятий, и прошла на кухню.

— Когда ты обрезала волосы? — спросила я, ощущая себя неловко и отставшей. — И ты покрасила их. Хорошо выглядит.

Она слабо улыбнулась мне.

— Спасибо. ДиБи с улицы позвала меня. Сказала, что хотела устроить девичий день. Она отвела меня в суперсалон для старых леди, и я была убеждена, что выйду оттуда как Бланш из «Золотых девушек», но парикмахер хорошо постаралась, — она похлопала по кончикам волос. — Короче, чем я хотела, но и пусть.

Она посмотрела на меня, на Декса и обратно на меня.

— Вы выглядите… утомленно.

— Мы все так выглядим, — сказал отец, закрыл духовку и снял рукавички. — Уверен, мы все устали, — он переглянулся с Дексом.

Я хотела начать разговор, выпустить все, но знала, что лучше подождать до ужина. Сейчас это только сделает все неловким, и я ненавидела это, и хоть Ада выпила вина и осталась с нами на кухне, мы болтали о мелочах. Я обычно не болтала с сестрой о мелочах.

Вино постепенно согрело нас, пес успокоился, ужин был подан. Мы все сели за стол, на фоне тихо играла рождественская классика, и когда отец произнес молитву, мы приступили к еде.

Я решила дать всем поесть (лосось, как всегда, был хорош) перед моей речью.

Я посмотрела на Декса, он кивнул мне. Я сделала большой глоток каберне — совиньон и постучала ножом по бокалу, словно хотела произнести речь на свадьбе.

Ада и отец, сидящие напротив нас, удивленно посмотрели на меня.

— Я хочу кое о чем поговорить, — сказала я, и судя по тому, как они напряглись, они знали, что их ждало.

— Этот как освобождение от обид на Фестивус? — осторожно спросила Ада.

Я ухмыльнулась от ее отсылки на «Сайнфилд», потому что она была права.

— Может так казаться, но просто побудь со мной, — сказала я и глубоко вдохнула. — Ада, я знаю, тебе сейчас тяжело. Я знаю, что ты любишь Джея, а Джейкоб отослал его.

Глаза Ады округлились, потому что, скорее всего, отец не знал об этом. И, судя по лицу отца, так и было.

— Джейкоб отослал Джея? — спросил он. — Я думал, он просто переехал?

— Пап, — сказала я ему. — Я расскажу то, что покажется безумным, но ты должен принять это как правду, ладно? Это пойдет вразрез с тем, чему тебя учили в церкви, и со всей логикой в твоей голове, но ради себя и рани нас ты должен принять это.

— Перри, — прошипела Ада. — Что ты делаешь?

— Я делаю то, что нужно сделать. Для всех нас.

Она посмотрела на Декса в поисках поддержки.

— Декс, — взмолилась она.

— Пусть твоя сестра говорит, — строго сказал он.

Я благодарно улыбнулась ему, а потом повернулась ко всем.

— Ада, я знаю, что ты думаешь, что Джейкоб ошибся, я тоже так думаю. Я знаю, как обидно, что приходится работать с ним дальше, хотя он отослал Джея. Я с тобой в этом. Я просто не хочу, чтобы ты замыкалась, потому что если я чему и научилась в последнее время, то это тому, что такое может уничтожить. Особенно людей, как мы.

— Что значит, как «вы»? — спросил папа. Он повернулся к Аде. — И как ты работаешь с Джейкобом? Что делаешь? У тебя работа?

Ада взмолилась:

«Не говори ему».

Я ответила ей:

«Я должна».

— Пап, мы с Адой видим призраков. И другое. Это не новость для тебя, но, думаю, теперь ты понимаешь, что мы говорим правду. У нас есть способности с энергией, порталами и кучей безумства, которую даже мы еще полностью не понимаем. Мы унаследовали это от мамы, которая скрывала это лекарствами, а она получила это от Пиппы, и мы все знаем, что с ней случилось.

Я дрожала, пока говорила, но было приятно выпустить это.

— Аду тренировал Джей, теперь ее учит Джейкоб, чтобы убирать демонов на их место. Да, настоящих демонов, пап, — я хотела раскрыть большую правду, что она ходила в ад за нашей мамой, но это казалось темой для другого раза. Я не знала, как он выдержит это, новость, что она была там, хоть и временно. Я не знала, как сама с этим справлялась. Видимо, это доктор Ливо звала подавленной травмой.