Вернуться и вернуть - Страница 9

– Но… – Больно смотреть, как рушатся надежды и мечты Шэрола. Очень больно. Даже если учесть, что они были ложными.

– Плюньте и забудьте, граф! Роллена стоит многого, но не жизни. Особенно ВАШЕЙ жизни. Вы и так натворили столько глупостей… Не делайте последнюю, не жертвуйте собой впустую!

– Впустую?

– А то как же? Думаете, ваша смерть избавит девушку от подозрений и обвинений? Лишь частично, дорогой граф, лишь частично! Правосудию, положим, все равно: взявший на себя вину казнен, можно умыть руки. Но я-то знаю, КТО и НАСКОЛЬКО виноват, об этом вы не подумали? Не подумали, что днем позже я подстерегу Роллену в каком-нибудь укромном уголке и проведу всестороннее исследование ее внутренностей?

– Вы… Вы не сможете… – Ну наконец-то в глазах графа появилось нечто отдаленно напоминающее мысль!

– Почему? – усмехаюсь. – Чтобы вспороть человеку живот, не надо быть ни особо сильным, ни особо злым, достаточно лишь уверенности в собственной правоте. А я – уверен.

– В чем? – Хриплый шепот.

– Видите ли, граф… Вас приговорили за использование «рубиновой росы» во вред. Справедливо, между прочим! Но гораздо более жестокого наказания заслуживает тот, кто снабдил вас отравой, потому что негодяй нарушил и запрет на ввоз, и запрет на распространение. А мне почему-то кажется, что достать «росу» вы могли, только воспользовавшись связями вашей возлюбленной. Верно?

Шэрол молчит, но мне не нужно подтверждение того, что и так очевидно. Поэтому продолжаю:

– Кто еще, кроме мага, пользующегося покровительством короля, может безнаказанно и безбоязненно получать и хранить у себя запрещенные зелья? Так что, граф, сами посудите – вину Роллены даже не надо доказывать. У меня есть только один вопрос: кто именно дал ей «росу»? Вряд ли ее брат; он, конечно, самодур, но на откровенного идиота непохож… Итак, кто?

– Я не знаю… Но Герис нам не помогал.

– Вы в этом поклянетесь?

– Да.

– Хорошо… – Что ж, остается вторая кандидатура, но с ней я буду разбираться позже. А пока… – Все еще настаиваете на том, чтобы умереть? Если хотите, я вам помогу. Лично. У меня есть чудесный ножичек…

– Н-нет. – Молодой человек нервно отшатнулся.

– Зря! Я бы не сделал вам очень больно… Ну только не падайте! Я пошутил. Его высочество принц Дэриен великодушно позволил вам остаться в живых. С одним условием.

– Каким же?

– Условие, если вам интересно, высказано мной, и проверять его выполнение тоже буду я. Обвинение остается в силе, но исполнение приговора откладывается. На неопределенный срок. Все будет зависеть от вас: преданное служение интересам короны со временем обязательно перевесит преступление, совершенное под влиянием чувств. Понятно?

– «Преданное служение»? Ваше предложение больше похоже на шантаж. – Ну вот, он уже разумно мыслит! Замечательно!

– Одно другому не мешает, дорогой граф! Я не призываю вас лизать кому-то ноги… Я лишь предлагаю вам выполнить долг дворянина, чьи предки служили земле, на которой жили. А некоторое принуждение… Оно только подстегнет, заставляя принять решение как можно быстрее!

– Вы опасный человек, лэрр. – Шэрол смотрит на меня грустно, но уже небезысходно.

– Я знаю. Но я опаснее для самого себя, чем для других… Итак, вы согласны?

– На что?

– На службу во славу Западного Шема – в общем и принца Дэриена – в частности?

– У меня есть выбор? – О, мы уже пытаемся улыбнуться… Какой же я молодец!

– Выбор есть всегда! Но не все умеют его делать правильно, – подмигиваю.

– Вы очень убедительны, лэрр… Пожалуй, я соглашусь.

– Не буду утверждать, что вы не пожалеете, граф. Пожалеете, и не раз! Но еще чаще вы будете с благодарностью вспоминать это зимнее утро и…

– И несносного человека, который заставил меня жить правильно?

– Именно, дорогой граф!

– Ваше решение, Мастер?

Ксаррон смотрит на тусклый день за окнами кабинета сквозь наполовину опустошенный хрустальный бокал. Я, развалясь в кресле, наслаждаюсь терпким вином, подогретым с горстью южных специй. Рогар задумчиво поглаживает подбородок.

– Оно вам необходимо, милорд?

– Вы же знаете – порядок нужен во всем. Кроме того, я не люблю приказывать, если можно попросить и получить согласие. – Кузен серьезным и слегка торжественным тоном озвучивает одну из моих любимых жизненных позиций.

Бросаю недоуменный взгляд исподлобья в сторону милорда Ректора. Ну надо же… Ксо не любит приказывать? Да он только этим и занимается все то время, которое мне довелось его знать! Или это просто игра на публику? Согласен, публики мало. Собственно, зритель у действа, разворачивающегося в кабинете начальника тюрьмы, один. Я.

Ксаррон видит растерянность на моем лице и недовольно морщится, словно говоря: «Не мешай, я занят». Что ж, не буду, раз просишь. Но и объяснения услышать не откажусь. Позже. Когда будет решена одна небольшая, но насущная проблема…

– Хорошо, я займусь молодым человеком, – сообщает Рогар после паузы, заполненной нелегкими раздумьями.

– Со своей стороны окажу всяческую помощь, Мастер… Если понадобится.

– Это будет нелишне, милорд… Однако не понимаю, зачем вам понадобилось мое скромное участие, если есть и другой достойный претендент?

Претендент? А, он имеет в виду меня… Нет уж, взваливать на свои хрупкие плечи обузу в лице запутавшегося в истинных и мнимых ценностях Шэрола не буду. И нечего на меня так смотреть!

Основательно прикладываюсь к фарфоровой чашке. О, еще несколько минут – и вино совсем остынет… Надо поторопиться!

– Мой племянник? – Ксо качает головой. – Ему некогда.

– Мне, право, даже стыдно, милорд, – вполне искренне признаёт Рогар. – Вмешиваться в творение других рук в тот момент, когда оно уже в шаге от завершения…

– Ив не будет против. Правда? – Ехидный взгляд в мою сторону.

– Не будет, – буркаю себе под нос.

– Вот видите, Мастер, беспокоиться не о чем! – преувеличенно весело заявляет Ксо, но Рогара не так-то просто сбить со следа.

– Ваш племянник обучался под вашим руководством, милорд?

– Ну что вы! К счастью или к сожалению, нет. Он у меня… самородок.

– Самовыродок. – Не могу удержаться, хоть тресни. Знаю, что произойдет, но не могу.

Мастер на миг замирает, словно статуя. Перекатывает произнесенное мной слово в своих мыслях. Щурится и… На резко очерченные губы заползает улыбка. Медленно. Лениво. Довольно.

– Как вы сказали, лэрр? Само – кто?

Молчу, сосредоточенно рассматривая затейливую гирлянду цветов, опоясывающую чашку в моей руке. Только бы не рассмеяться… Только бы не рассмеяться… Только бы…

– Самовыродок, я правильно расслышал?

Наши взгляды встречаются, и я вижу, как в серых глазах разгорается веселье.

– Совершенно верно, Мастер.

– Скажите, лэрр… мы с вами уже встречались?

– Не в этой жизни.

– Вот что, господа, мне пора! – вдруг спохватывается Ксаррон. – Простите, что лишаю вас своего общества, но заведение, находящееся на моем попечении, вечно требует забот… С вами, Мастер, мы еще сегодня увидимся, я надеюсь… Ив! Веди себя прилично! Не забудь, что после праздников ты будешь мне нужен!

Когда последние отголоски торопливых шагов милорда Ректора стихают за закрытой дверью, Рогар усмехается:

– Не ожидал.

– Чего именно? Встретиться здесь или встретиться со мной?

– И того и другого, если честно. Но еще больше меня удивляют твои… таланты.

– Таланты? Ерунда! – Поднимаюсь из кресла и подхожу к окну, на подоконник которого присел Мастер. – Так, небольшая зарисовка… Наудачу.

– У тебя получилось. – Спокойная констатация факта.

– Думаешь?

– Уверен.

– Ты присмотришь за Шэролом? – жалобно заглядываю в смешливую глубину стальных глаз своего хозяина.

– Если ты просишь… – Улыбка. Добрая и довольная. – Хотя лучше бы ты занимался им сам.

– Не-а, не могу.

– Почему?

– Дядя же сказал: мне некогда.

– И чем ты занят, позволь узнать?