Вернуться и вернуть - Страница 20
«Все люди мерзавцы… Только некоторые успешно это скрывают даже от самих себя…»
И я – тоже?
«Причисляешь себя к людям? Смело!»
Я не об этом! В его поступках нет ничего такого, за что он заслуживал бы смерти. По-настоящему заслуживал бы.
«Разумеется… Хотя любая жизнь заслуживает смерти… Фактом своего существования…»
Не углубляйся в теорию познания! Я не расположен…
«Искать равновесие в собственной душе? Вижу… Ты слишком близко подпустил чужие переживания… Сосредоточься на своих, мой милый… Не нужно жалеть мир, если он не жалеет тебя…» – мягкое наставление.
Не нужно жалеть? Скажи еще: нужно поставить на колени!
«Этот вариант не так уж смешон… И не так невыполним, как тебе мнится… Вопрос только в том, желаешь ли ты смотреть в глаза или удовольствуешься затылком?»
Поганка!
«Не знаешь, как ответить, и опускаешься до грубости? Как не стыдно! С твоими-то знаниями – и не подобрать тончайшую остроту, чтобы раз и навсегда заткнуть мне рот?» Это даже не издевка, а приглашение к бою.
У тебя и рта-то нет!
«Как ты наблюдателен! Зато у меня есть кое-что другое… У меня есть крылья, которых тебе не дано… Я могу взлететь над миром, а ты… Ты можешь только смотреть в небо и…»
Замолчи!
«Я неправа?»
ЗАТКНИСЬ!
Жаркая волна рыдания рождается в груди. Где-то в межреберье. Разворачивается спиралью, постепенно затопляя легкие, и кипящей волной подступает к горлу. Почему-то сразу перестает хватать воздуха, и ты вынужден открыть рот, чтобы… Чтобы мир услышал твой глухой и отчаянный стон. Потом начнет гореть нос, и потоки слез солью обожгут щеки, а пока… Пока боль выходит наружу сухой. Острой. Колючей.
Зачем ты ТАК?
Я рухнул на постель, пряча лицо в ладонях. Нужно сдержаться. Нужно. Не хватало только расплакаться… Сколько лет прошло, а я до сих пор не привык…
«Извини…» Ни капли раскаяния в голосе.
Что мне проку в твоих извинениях?
«А, теперь понимаешь, каково было мальчику, которого ты обидел?»
Я и раньше понимал! Нечего было…
«Никогда не мешает напомнить о том, что не следует забывать…»
Ты права, конечно, но… Это слишком больно.
«Потому что ты не хочешь принять…»
Я хочу! Но у меня не получается.
«Значит, плохо хочешь… Недостаточно сильно… Если поставишь себе цель, то…»
Проще забыть!
«Ой ли?.. Не выбирай этот путь, мой милый… Забвение не всегда оправданно и не всегда безболезненно…»
Что ты хочешь этим сказать?
Дверь распахивается, и в проеме возникает Мэй. Довольный. Можно сказать, счастливый.
– Приходил королевский посыльный. Нас приглашают во дворец!
– Нас?
– Ну да.
– Я не расположен к увеселительным прогулкам.
Эльф морщит нос, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Что-то произошло? Что-то плохое?
– Что-то обычное.
– Ты странно выглядишь. – Мэй слегка помрачнел. – И снова лег… Может, ты заболел?
– Ага. Так что лучше не подходи, я заразный!
– Вредный ты, это точно! – Укоризненный вздох. – Ладно, останемся дома.
– Тебе, собственно, не запрещалось…
– Я один не пойду!
– Почему? Только не говори, что и минуты не проживешь без моего гнусного общества!
– Дурак… Я боюсь оставить тебя одного.
Ничего себе признание.
– По какой причине? Я мальчик взрослый.
– В том-то и дело! Если бы ты был ребенком, все было бы проще.
– Проще?
– Я бы купил тебе большую красивую игрушку, и ты бы обрадовался. – Нет, на него невозможно сердиться. Игрушку… Куклу? Тряпичного зверька? Деревянного коника? Впрочем…
– Кстати об игрушках. – Я вдруг вспомнил, что во дворце страдает от своей незавершенности Дэриен. – Пожалуй, я знаю, чем мне сегодня поиграться.
– Ты примешь приглашение? – Лиловый взгляд вспыхивает восторгом.
– МЫ примем приглашение. Ты будешь мне нужен. Очень. А еще мне понадобится воск и кое-что из масел…
Быстрым шагом войдя в покои принца, я сразу приступил к делу:
– Где наш больной? Доктор пришел!
– Доктор? – Дэриен растерянно тряхнул головой. – Какой еще доктор?
– Кто-то осенью жаловался, как ему плохо, бедняжке. А теперь что? В кусты? Ну нет, не получится! Ищущий да обрящет, просящий да… Нарвется на исполнение своих просьб. Главное – обеспечить необходимые для работы условия!
– Какой работы? Какие условия? – Кажется, принц испугался. Я бы на его месте тоже струсил. Особенно зная, что «доктор» еще не заслужил право так себя именовать.
– Тихое место и отсутствие свидетелей. Подойдет ваша спальня, например. Там, надеюсь, немноголюдно?
– С чего ты взял… – Легкий румянец на щеках. Ай-вэй, твое высочество, ну зачем быть таким скромным? Здесь все свои, все взрослые люди.
– Я ничего еще не брал! Так там кто-нибудь есть?
– Никого.
– И славно! Значит, перемещаемся в спальню!
Оставив Борга на страже за дверьми упомянутой комнаты, я строго приказал его высочеству:
– Раздевайтесь!
Дэриен оторопел окончательно:
– Зачем?
– Можно подумать, вас никогда не лечили! Или думаете, что мне интересно посмотреть, как вы выглядите без одежды? Спешу огорчить: голое мужское тело мне хорошо знакомо. Как, впрочем, и женское.
– Очень смешно! – фыркает принц. Почти оскорбленно.
– Я не шутил, ваше высочество. Мне необходимо, чтобы вы… оголились. Исключительно для удобства – и моего, и своего. Если мои требования вызывают у вас неловкость… я тоже могу раздеться. И господин Хиэмайэ не откажется, – подмигиваю начинающему рдеть эльфу.
– Н-не надо! – Наверное, Дэриен представил, какие мысли возникнут у возможных зрителей происходящего. Я тоже представил. А что, очень даже мило. Шикарно, я бы сказал. Если соединить серебро волос Мэя, картинку у меня на спине и золотистый шелк простыней под принцем… Пожалуй, следует пригласить живописца, который запечатлеет сию красоту для потомков. Или кузена пригласить – состряпает пару «миражей», потом будет развлекать гостей на семейных праздниках. Семья будет довольна. Донельзя.
– Ну как хотите… – Делаю вид, что сожалею. Эльф, по моему настроению вовремя догадавшийся, что я всего лишь шучу, робко улыбается.
– Что ты собираешься делать? – Наконец-то правильный вопрос!
– Чинить ваше Кружево, что же еще?
– Ты… сможешь? – Изумление, перетекающее в потрясение.
– Постараюсь. Конечно, ломать легче, чем строить, но… Да не дрожите вы так, ваше высочество! Все будет в наилучшем виде!
– Хотелось бы верить. – Принц начинает избавляться от одежды.
– Верьте. Хуже не будет. Вот что, мальчик мой, – обращаюсь к Мэю, – необходимо музыкальное сопровождение. И больному будет приятнее, и доктору легче. Устраивайся поудобнее и подбери несколько аккордов, пожалуйста!
– В каком стиле? – Эльф потихоньку настраивается на рабочий лад.
– Стиле… – Приходится задуматься. Очень серьезный выбор. Что же меня устроит? – Ты когда-нибудь был на море?
– Да. На Юге.
– Нет, то море не подойдет… Представь себе… Ковер пепельной синевы. Сверху и снизу. Линия горизонта почти неразличима. Тяжелые волны степенно и устало накатываются на берег. Мокрые камни скользят под ногами. Холодный ветер лениво раздумывает: дуть ему или упасть в объятия вод. Ни одной души вокруг, но здесь и сейчас нет пустоты. Ничто слилось со Всем в тягучем поцелуе любовников, давно уже ищущих в своих встречах не страсть, а прелесть обыкновения. Ярких красок нет, но они и не нужны, потому что даже пепел способен быть РАЗНЫМ…
Тонкие пальцы легли на струны лютни, и плавный, немного сонный ритм коснулся моего сознания.
– Да, именно так. – Я взглянул на принца, стоящего посреди комнаты в чем мать родила. – Может быть, ляжете? Я не собираюсь прыгать вокруг вас!
Пока Дэриен (все же с некоторым беспокойством) располагался на своей постели, я тоже слегка разоблачился: снял камзол и закатал рукава рубашки, чтобы не мешали. Потом натер ладони свежеприготовленной мазью, основное назначение которой состояло в том, чтобы, тонким слоем покрыв кожу, не позволить ни одной капельке моего пота соприкоснуться с телом принца. Скажете: а как же… Лоб я тоже повязал шарфом. Во избежание. Мне предстоял долгий и кропотливый процесс, во время которого отвлекаться… не то чтобы нельзя, но крайне нежелательно: можно упустить настроение, а настроение – это такая вещь…