Вернуть любовь - Страница 24

Она улыбнулась и поцеловала его.

— Я всегда думала то же самое о тебе. И всегда замечала, что ты невероятно нравишься девушкам.

Он удивленно поднял брови.

— Неужели? Впрочем, признаюсь, что и сам это знаю. Но я никогда не понимал направления твоих мыслей. Может быть, это и хорошо. Ведь тайна, неразгаданность всегда украшают женщину.

Рейвен снова поцеловала его.

— Уверена, ты самый лучший мужчина на свете.

— Это приятно… в данных обстоятельствах.

— И еще я уверена, что должна нравиться тебе еще больше при таких «обстоятельствах». — Лежа рядом с ним, она слышала, как учащенно бьется его сердце. — Брэнд… — она наклонилась к его уху, — ты так хорош со мной, так добр, так нежен…

Она услышала тяжелый вздох, в его взгляде появилась напряженность. А глаза стали совсем темными и напомнили ей момент, когда он схватил ее там, в самолете.

— Любовь не всегда добра, Рейвен. И не всегда нежна. — Его губы обрушились на ее губы с такой настойчивостью, словно он решил отбросить всю сдержанность и растерзать ее. Теперь он был нетерпелив, все заглушила страсть. — Так долго! Я хотел тебя так долго! — Его губы скользнули по ее шее и нашли чувствительную точку. Больше Рейвен ничего не слышала. Она сгорала в пламени страсти и погружалась в темноту

Брэнд почувствовал ее отклик. Его охватило страстное желание коснуться ее, вкусить ее. Он был отчаянным, безжалостным и изголодавшимся.

В первый раз он был осторожен, но сейчас брал, то что так хотел в течение многих лет. Она была его, и именно такой, как ему мечталось — под ним, мягкая и страстная. Он мог слышать ее стоны, чувствовать, как ее ногти вонзаются в его спину, когда он ртом терзает ее груди. Кожа Рейвен была гладкой, ее тело вздрагивало от прикосновений его языка. Брэндон скользнул рукой между ее бедрами и она напряглась. Но он все еще медлил, отягивая момент полной близости. Его язык следовал за руками. Рейвен шла туда, куда он ее вел. Она вдруг осознала, что желание может быть намного губже и сильне, чем ей когда-либо представлялось.

Брэндон доводил ее до вершин наслаждения. Но она хотела большего. Его руки были шерщавыми и царапали ее кожу. Но она и не хотела нежности. Рейвен тонула в страсти. Она отчаянно просила его взять ее. Она знала, что большего наслаждения быть просто не может. Оно не могло быть более острым, чем в этот момент. Они перешли все границы.

Но то, что она почувствовала, когда Брэндон наконец вошел в нее, превзошло все испытанное до сих пор. Его губы скользили по шее Рейвен. Его дыхание смешивалось с ее дыханием. Они двигались вместе как одно целое и он больше не мог думать ни о чем. Была только Рейвен. Оргазм обрушился на них с такой силой, что он подумал, что сойдет с ума.

Потом они долго лежали. Брэнд вытянулся на ней, уткнувшись лицом в ее спутанные волосы. Полностью расслабленный, он прерывисто дышал. Тело Рейвен под ним еще дрожало от испытанного наслаждения. Она обхватила его за плечи, не желая нарушить чувства единения. Если в первый раз он показал ей нежность и страсть любви, то теперь — ее темные глубины.

Брэнд поднял голову и глянул на нее. Его затуманенный взгляд скользнул по ее опухшим губам. Нежно поцеловав ее рот, он чуть подвинулся, чтобы подняться.

— Нет, не уходи! — Рейвен тоже поднялась и взяла его руку. — Только зажги камин.

Подтянув колени к груди, она наблюдала как Брэнд разжигает огонь. Рейвен зачарованно смотрела на блики огня, танцующие на его теле. Страсть была так неожиданна в этом холодным, спокойном мужчине. Но теперь, когда Рейвен видела, каким пылающим взглядом он смотрит на нее, она знала о ней. Они смотрели друг на друга, ошеломленные тем, что происходило между ними. Брэнд тряхнул головой.

— Господи, Рейвен, я снова хочу тебя.

Она протянула руки к нему.

Сверкающая полоса солнечного света упала на глаза Рейвен. Было тепло, в воздухе дрожала алая дымка. Она медленно подняла веки и повернулась к Брэндону. Он еще спал, глубоко и ровно дыша. Она не хотела его будить, пока еще нет. Это было первый раз в ее жизни: она проснулась рядом с любимым. Рейвен чувствовала полноту жизни, на душе было тепло и хорошо.

Он прекрасен, думала она, глядя на его лицо. Как он деликатно сострадал мне, слушая мой рассказ вчера ночью.

— И я люблю его! — Она не только подумала, но и прошептала это вслух. — Я всегда любила его, с самого начала и все прошедшие пять лет, а сейчас, когда мы вместе, я люблю его еще больше.

Рейвен вдруг обуял страх оказаться в зависимости от другого человека. Этот страх потерять свободу преследовал ее всю жизнь. Никаких требований друг к другу, никакого давления! Мы просто будем вместе, это все, что мне нужно. Она устремила глаза на его губы. Этой ночью он был сначала нежным, потом неистовым. Но барьер был разрушен. Пять лет, пять пустых лет! Рейвен продолжала размышлять. Для нее не существовало ни вчера, ни завтра, а только сегодня.

Внезапно она улыбнулась, вспомнив о чудовищных завтраках, которые он съедал. Обычно они спускались в кухню, чтобы выпить кофе, а он очищал полную тарелку с едой. Рейвен, увы, не любила готовить. Но сегодня ей захотелось преподнести ему сюрприз. Даже во сне Брэндон крепко держал ее в объятиях. Рейвен осторожно освободилась от них. Не вставая с постели, она протянула руку и нащупала халат.

Кухню заливал солнечный свет. Первое, что она сделает, это сварит кофе. Странно, она так рано проснулась и не почувствовала обычной утренней вялости, которую преодолевала лишь выпив кофе. Она ощущала себя бодрой, энергичной, такой, как во время концерта.

Она была счастлива, что призналась Брэнду в своих чувствах и сломала барьер, разделяющий их. У нее было такое радостное настроение, что она стала напевать одну из своих любимых песен.

Брэндон проснулся, протянул руку и обнаружил, что рядом никого нет. Он вскочил и осмотрел комнату. Портьеры были раздвинуты во всю ширину, и комнату заливал солнечный свет. Ночная рубашка Рейвен лежала на том же месте, где она сбросила ее вчера.

Значит, это не сон, он действительно лежал с ней рядом, обнимал ее, погрузив руку в ее волосы. Они были вместе всю ночь, пока она не заснула в изнеможении. Он снова взглянул на подушки. Но где… Где она сейчас, черт возьми?! Брэндона охватила легкая паника, он быстро натянул джинсы и отправился на поиски. Не дойдя до конца лестницы, он услышал ее голос.

Когда я просыпаюсь,

Я вижу твои глаза,

Но я не удивляюсь, —

Уже прошла гроза…

И сердце бьется тише,

В душе — веселый май.

Я больше не услышу:

Прощай, прощай, прощай!

Брэнд узнал песню, которую она исполняла на гастролях за неделю до того, как он посадил ее в машину и повез сюда. Он был голоден, и у него засосало под ложечкой. Он спустился в холл, слушая сильный, по-утреннему свежий голос, но, подойдя к открытой двери, остановился, наблюдая за ней.

Она двигалась по кухне и пела — веселая и счастливая. Кухня была наполнена утренними звуками и запахами: шумел кофейник, шипела на сковородке колбаса с салом, звенела посуда. Волосы Рейвен, еще в беспорядке после ночи, струились по спине. Вот она потянулась к верхней полке посудного шкафа, и ее короткий халат поднялся, открывая длинные стройные ножки.

Рейвен перестала петь и, досадуя на свой маленький рост, все же ухитрилась достать сверху блюдо, обернулась и увидела Брэндона. От удивления она уронила вилку, но умудрилась спасти блюдо.

— Брэнд! Ты испугал меня! — воскликнула она. — Я не слышала, как ты вошел.

Брэндон, любуясь ею, не сдвинулся с места.

— Я люблю тебя, Рейвен!

— Я тоже люблю тебя, Брэнд, — просто сказала она. Сейчас ей не хотелось бурных проявлений страсти.

Он нахмурился, когда Рейвен повернулась к раковине, чтобы вымыть посуду.

— Ты говоришь таким тоном, словно ты моя сестра. У меня есть две, и я не нуждаюсь в третьей.