Вернуть и завоевать, или Курортный роман с продолжением (СИ) - Страница 14

Но вместо этого мужчина увидел ужас в ее глазах и ужаснулся сам. А непроизвольный защитный жест, которым она закрылась от него, добил окончательно. Синеглазая девчонка боялась его, и это неожиданно оказалось хуже ножа.

Он ведь знал, что все может быть по-другому. Достаточно просто подойти к ней и резко притянуть к себе. Так, чтобы она распахнула свои синие глаза, и прикоснуться там. И их снова накроет страстью. Кричать она будет под ним! Имя его кричать и течь ему на язык и на пальцы.

Но он не мог подойти. Шагу не мог ступить.

Нельзя. Надо избегать сильных стрессов.

У нее на него негативная реакция.

Это было несправедливо. Она влезла в его размеренную жизнь, перевернула все. Зачем это ему было нужно?! Да если бы он знал! Он искал ее как сумасшедший. Вернул.

«Меня тошнит от вас»

Неважно. Сейчас она в его доме. А выжигавшие его изнутри досада и неудовлетворенность ничего не значили.

***

Оставшись одна, Аня несколько секунд сидела в прострации. Потом полезла в сумку, вытащила телефон и стала искать розетку, чтобы поставить его на зарядку. За этим занятием Волошин и застал ее.

Он вернулся с подносом, на котором была тарелка бутербродов и большая кружка ароматного чая. В первый момент Аня же сжалась и напряженно на него уставилась, а мужчина поставил на столик и, не глядя на нее, сказал:

— Тебе надо поужинать.

Да, ей хотелось есть. Да, она понимала, что он, вообще-то, из-за нее целую медклинику на ноги поднял и сейчас делал нечто для себя несвойственное, практически из ряда вон выходящее. Но она не просила об этом!

Но вежливость никто не отменял.

— Спасибо, — пробормотала Аня.

— На здоровье.

И тут же вышел снова. Вернулся через несколько минут, в руках держал стопку постельного белья. Поверх всего лежала большая белая мужская рубашка. Аня сразу обратила внимание на нее.

— Вот. — Положил это все на кресло. — Сейчас уже поздно, поешь и ложись спать. Ванная там.

Она хотела возразить, что ей надо домой.

Но уже мужчина повернулся и направился к выходу из комнаты. Его крупная широкоплечая фигура почти полностью заслонила проем, а Аня вдруг почувствовала дикую усталость. Ничего ведь страшного не будет, если она уедет не сейчас, а завтра с утра? А на работе никто не узнает, что она ночевала у Волошина.

В конце концов, у нее был трудный день. Стресс. Это все надо было смыть. Она направилась в ванную.

Все-таки это был большой дом. И Аня не ощущала себя здесь безопасности. Чувство такое, как будто она в лабиринте, и где-то рядом бродит грозный хищник, который может ее съесть.

Именно с хищником, матерым, опасным, этот мужчина у нее и ассоциировался. Аня не могла видеть его, но ей казалось, что она слышит его дыхание сквозь стены. Это заставляло нервно оглядываться и втягивать голову в плечи.

Страх унизителен.

Она шла, прислушиваясь, и ругала себя на все лады. Дура инфантильная, приключений захотелось, полезла к нему, не думая о последствиях! Не знала, что к таким, как он, нельзя приближаться на пушечный выстрел. Он же — как танк, раздавит ее, перемелет косточки и не заметит.

И то, что случилось чуть больше двух недель назад, было закономерно. От розовых очков и уверенности, что она такая умная, может контролироваться ситуацию и на равных играть с серьезными дядями, он ее избавил. Аня мрачно усмехнулась. Спасибо господину Волошину за это, на всю жизнь теперь опыта хватит.

Но было и другое, горячее, безумное. Ей хотелось зажмуриться, стереть все ощущения, забыть, как будто этого не было. Этот… секс с ним. Это недоразумение.

Довольно. Сказала себе.

Добралась наконец до ванной, закрыла за собой дверь и только после этого немного выдохнула напряжение. И все равно ощущение подспудной опасности не оставляло и здесь, за закрытой дверью.

А ванная у господина Волошина была просторная. В половину ее студии точно, чтоб не сказать больше. Строгий дизайн, все в лаконичных тонах, светлая плитка, черный пол. Дорого, стильно. И ведь в этом доме наверняка не одна ванная, а несколько.

Аня некоторое время осматривалась, потом подошла к столешнице, оперлась на нее ладонями и уставилась на себя в зеркало. Вид у нее был тот еще. Бледная, губы бескровные, круги вокруг глаз. Красота, да и только.

Потом она придвинулась ближе. Волосы как-то быстро зажирнились, распались на прядки и потемнели у корней. Выглядело откровенно не очень. Хотя, учитывая сегодняшние стрессы, могло быть и хуже. Но голову мыть надо, иначе завтра вообще вид будет непотребный. Потом подумала, что вид и так будет непотребный, потому что мокрые волосы как попало высохнут.

Плевать. Сейчас ей просто хотелось под горячую воду.

Она огляделась, в углу на длинной столешнице были стопкой сложены полотенца. Банный халат висел на вешалке. Халат был его. На нем сохранился его запах, Аня не рискнула к нему притронуться. Та белая рубашка, которую он ей принес, (ее Аня захватила с собой, надо же было во что-то переодеться), тоже была его. Но рубашка была новая, из упаковки.

А вообще, глядя на это все, у Ани невольно мелькнула мысль, что в этом доме, сверкающем идеальной чистотой, должен быть кто-то, кто эту чистоту поддерживает. Не сам же Волошин. Даже стало смешно.

Какая-нибудь прислуга, домработница. Жена.

В ванной не было следов женщины, но это еще ничего не значило. Мысль о том, что у Волошина может быть жена, оказалась неприятной и заставила ее внутренне собраться. В конце концов, она разделась, взяла с полки полотенце и пошла в душевую кабину.

Сантехника здесь тоже была навороченная, кто бы сомневался. Аня включила горячую воду и сначала стояла под струями, закрыв глаза. Потом решила вымыть голову.

Шампуни тут были мужские, но выбирать не приходилось. Она намылила волосы и потянулась, чтобы поставить флакон. И надо же было, чтобы в этот момент ее неожиданно повело. Рука соскользнула, все эти гели и шампуни со стуком посыпались с полки, а она сама каким-то образом умудрилась поскользнуться. Нелепая ситуация, ничего не видно, стекло запотело, глаза щиплет. Надвинулась паника, что она сейчас снова грохнется в обморок.

Она с шумом поехала на пол.

И тут сначала снаружи раздался грохот, а потом резко отворилась дверь.

***

Максим оставил девушку в гостиной, но очень трудно было заставить себя уйти. Она притягивала его, достаточно было просто знать, что где-то в его доме, и невольная дрожь бежала по плечам. Мужчина выдыхал, закрывая глаза и запрокидывая голову.

Если бы не чертов стресс, она давно бы уже стонала в его объятиях.

Но он сдерживал себя, чтобы не соваться к ней и не нервировать лишний раз. Но он был рядом и постоянно прислушивался. Это было что-то иррациональное, не поддающееся определению, но ощущал ее сквозь стены. Малейший шорох, ритм ее дыхания.

Бродить словно зверь вокруг добычи.

Не-е-ет. Как зверь вокруг самки. Инстинкты низводили его в собственных глазах на животный уровень. Но это была правда. Истинная сущность, нечто, скрытое в каждом мужчине, глубинное подсознательное, первобытное. И отрицать это было бессмысленно. Зверь желал свою самку, но он должен был ее стеречь.

Шаги.

Тихие, осторожные. Максим замер прислушиваясь.

Она направлялась в ванную.

Мужчина медленно выдохнул, а потом бесшумно приблизился и замер за дверью. Некоторое время там царила тишина, он даже встревожился, потом наконец послышался шум текущей воды. Пошла в душ…

И вдруг он услышал сначала какой-то приглушенный шумом текущей воды грохот, а потом Максиму показалось, что он слышит звук падения. Что с ним в тот момент было! Он разом похолодел. Толкнул дверь — закрыто. Метнуться за ключом, отпереть и влететь внутрь — это заняло доли секунды. Он успел подхватить ее.

Голая, мокрая, скользкая. У него мутился разум от вожделения, ладони сами тянулись дотронуться и сжать аккуратную грудь, накрыть плоский живот, накрыть ладонью гладкий лобок, касаться, мять, стискивать, гладить, проникая все глубже. Перед глазами уже мелькали дикие картины, дыхание вырывалось с шумом, но он отогнал наваждение.