Вернуть дракону крылья (СИ) - Страница 4

Короче, своих попыток вырваться на свободу я не оставлю.

— Может, познакомимся хотя бы? Тебя самого-то как звать? — осторожно спросила я.

Надо же знать, с какими данными потом идти в полицию.

— Я из стаи буревестников, — ответил чокнутый на всю голову Том Круз.

О, приехали.

— То есть, ты — типа птица?

Он нахмурился.

— Я дракон.

Ага, а я тогда наездница на драконе.

Вслух я, разумеется, ничего не сказала, просто наградила его широкой понимающей улыбкой, которая означала, что и тебя, милый, вылечат…

Мне бы только добраться до цивилизации, и тогда обязательно вылечат. Мягкие стены очень способствуют душевному здоровью, а ему явно именно этих стен и не хватает.

— Ты мне не веришь? — нахмурился он.

— Что ты, конечно, верю! Ты — дракон. У тебя есть своя стая. А вчера я встретила тебя в кофейне. Ведь именно в кофейнях драконы и обитают, это все знают, где им еще обитать?

—  В твоем мире я побывал впервые. И, кстати, это пойло было отвратительным на вкус.

Переводя на нормальный язык, это звучит как: «Вчера меня впервые выпустили из психушки и кофе у нас лучше».

Вот зря вообще выпустили!

—  Так, может, давай вернемся? — закинула я пробную удочку. — Там столько интересного, в моем мире! А уж сколько других девушек, которые мечтают подружиться с драконом, ты не поверишь!...

Их, правда, тоже держат в смирительных рубашках, но думаю, они как раз подружатся с моим Бредом «Несу чистый бред» Питтом.

—  Нет, в твой мир мы больше не вернемся.

Сказал, как отрезал.

Ну, ничего-ничего. Мы еще повоюем.

А я пока пойду простынку с куста сниму.

— Имя-то у тебя есть, дракон? — спросила я, замотавшись по грудь в этот колючий мешок.

Какое грубое плетение, ну явно не в Китае делали. Как будто действительно на станке ткали.

— Можешь звать меня Эрик. Мое полное имя ты все равно не выговоришь. А обо всем остальном узнаешь, когда мы присоединимся к другим парам.

— Когда присоединимся? К каким парам? — сразу навострила я уши.

Другие люди это хорошо, если только это не такие же беглецы из психушки. И хорошо бы они не ржали над моим похищением, как тот рыжий возница.

— Ты обо всем узнаешь, — повторил дракон. — В свое время.

— И долго еще ждать? А что мы будем делать все это время?

Эрик криво улыбнулся.

А потом его взгляд потемнел, и вот мне снова не по себе из-за того, что стою полуголой посреди поля перед незнакомым мужчиной.

Нетушки. Нема дурных. Вернее есть, но это точно не про меня.

— Так, больше не касайся меня. Как там тебя… Эрик. По глазам вижу, что ты задумал.

Я сделала несколько шагов назад. Трава колола ступни.

А ведь так прекрасно было, вот еще миг назад все отлично, подумаешь, голая и голая, у нас разговор серьезный. А сейчас — хоба! А трусиков-то и нет! И этот факт серьезному разговору уже не способствует.

Эрик стал медленно надвигаться на меня.

— Прежде, чем куда-то идти, я должен оставить на твоей коже руны, — сказал он, и меня бросило в жар от этих слов. — Здесь ты не выживешь без меня. Я привязал тебя к себе, так что не смей убегать, как сегодня.

— Да ладно… — слабо сопротивлялась я, не прекращая при этом пятиться. — Ну подумаешь, помучаюсь чуток? Не так уж плохо мне и было. Так, небольшая отдышка.

— Если ты оказалась в Гийллире, значит, ты — пара дракону. И теперь без меня не выживешь, пока не привыкнешь к магии моего мира. И чтобы это прошло легче и быстрее, тебе нужны руны.

Да как можно пороть чушь с таким серьезным лицом?!

— А если с тобой что-то случится? Лошадь задавит? Телега с горы налетит? — спросила я. — Что тогда будет со мной?

— Ты умрешь, — отрезал он, и я похолодела. — Я не могу оставлять тебя одну. Не могу быть далеко от тебя, как и ты от меня. Пока я буду вести тебя к стае, ты должна быть рядом.

Легенду чокнутый Бред Питт, конечно, продумал основательно. Оно и понятно. Когда сидишь в комнате с мягкими стенами и в смирительной рубашке, и не такое можно выдумать.

— Но ты же уехал утром, на телеге, — нашлась я.

— Я был недалеко. И надеялся успеть до твоего пробуждения.

— Эрик, а как докажешь, что ты дракон? А то ты, конечно, видный мужчина, но все-таки человек. Крыльев или морды нет.

Вот хвост имеется, да не тот.

— Я оборотень, — бросил он так небрежно, что аж захотелось «Оскар» ему вручить.

Да как же ему удается быть таким убедительным?

— Оборотень, говоришь? Отлично! Тогда обернись. Смени облик. Перекинься. Или какая у местных драконов терминология? Докажи, Эрик, что ты тот, за кого себя выдаешь.

— Я не менял облик уже больше трех столетий.

Я оглядела его черные, как смоль, волосы, торс, выглядывающий из выреза рубахи, крепкие плечи и длинные ноги в высоких сапогах.

— Хочешь, чтобы я поверила, что тебе триста? Три и два нуля, Эрик? Ты как-то чересчур хорошо сохранился для своего доисторического возраста.

— На самом деле, мне гораздо больше, Рин. Это только тот срок, за который я ни разу не менял облика.

— Меня зовут Марина.

Он пожал плечами.

— Я буду звать тебя Рин.

Ах, ну конечно, с какой стати похитителя будет волновать мое мнение.

Он развернулся к брошенному мной нараспашку сараю.

Занятно.

Даже не держит. Я не связана, да и оружия у него нет, чтобы угрожать мне. Такой самоуверенный. Что он там говорил, что я не выживу без него? Да черта с два!

Хорошо устроился. Он, значит, дракон, но крыльев нет и взятки с него гладки. А еще убежать я от него из-за какой-то там связи не могу, иначе умру. Никакой он не дракон. Гипнотизер-НЛПшник — вот он кто.

А ведь как уверенно идет! Даже не оборачивается, чтобы убедиться, рядом я или нет. Настолько верит в свою непрошибаемую легенду. И в то, что ему удалось так быстро убедить в ней меня.

Я сорвалась с места и побежала совершенно в другую сторону.

Выкуси, Эрик!

Стокгольмский синдром — это не про меня!

Простыня развевалась за моей спиной белым флагом, когда я кубарем скатилась с холма, перемахнув через пустую тропу, на которой телеги и след простыл. Я побежала через траву. Вдали темнел густой лес. Еще чуть-чуть и я буду далеко. Очень далеко. И на свободе.

И тут что-то закололо в боку.

Ну не будем паниковать раньше времени. Никакие драконы не причем. Такое и в обычной жизни бывало, когда догоняла уезжающий автобус.

В груди появились знакомые неприятные ощущение. А вот это уже хуже…

Легкие вдруг резко сдавило тисками. Да что за черт? Ведь не так уж много я и пробежала, чтобы падать в обморок.

Перед глазами замаячили мухи. Черт, черт, черт! Только не это!

Ладно, сбавим обороты. Перейдем на быстрый шаг. Главное двигаться. Вперед и только вперед, подальше от этого…

Ох, блин, как же мне плохо… Дышать почти не могу. В глазах темнеет. Сердце бьется вразнобой.

Вместо того чтобы бежать, я теперь едва передвигала ноги. Давай, Маринка! Давай! Никаких драконов не существует. Ты же знаешь. Беги, детка, на свободу…

Но вокруг стало темно, как ночью.

Я опять ослепла.

Дышать стала часто и неглубоко, а воздух опять вырывался с ужасающим хрипом, царапая изнутри глотку. Ноги меня больше не держали.

Я рухнула в траву, чувствуя, как немеет тело. Как заходится ходуном сердце. Адски ломило кости, как при сильнейшей гриппе.

Господи, что же я наделала? Зачем сбежала? Тут ведь ни скорой, ни больниц, ничего нет.

Горло сдавило. Я уже распрощалась с жизнью, как вдруг услышала:

— Довольна? — холодно произнес Эрик. — Или, может, дать тебе умереть, чтобы ты окончательно убедилась, что теперь не можешь без меня?

Я почувствовала, как он сдернул с меня простыню, но в тот момент нагота была последним, что меня волновало.  

Его прикосновения действительно возрождали меня к жизни.