Вернадский - Страница 9

16 апреля 1866 года Дмитрий Каракозов, дворянин, стрелял в царя. Покушение не удалось (помешал крестьянин Комиссаров). Торжественные молебны и «всенародное ликование» не могли скрыть главного: назревают внутригосударственные катастрофы.

Но был глубокий пласт общественной жизни, далекий от политических дрязг, волнений, убийств. Начался стремительный рост научных исследований, главным образом в естествознании (биологии, геологии, географии, антропологии), а также в химии, физике, математике.

1862–1864 годы были, по выражению историка науки М. Джуа, «вулканическими» для химии. Шли горячие споры о строении атомов и молекул. Лотар Мейер в 1864 году составил таблицу химических элементов. Пять лет спустя Менделеев ясно выявил периодический характер повторения свойств веществ в зависимости от их атомных весов.

Мысль ученых проникала в глубины материи, тогда еще недоступные наблюдению с помощью приборов.

Поэты упрекали ученых в рассудочности, не желая мириться с успехами развивающегося капитализма. Евгений Баратынский отметил:

Постигнуть умом бессмертную и безграничную Природу! Поэту это казалось путем, ведущим в дебри сухих формул и цифр.

Да, есть учёные, засушивающие всё, к чему они прикоснутся, не любящие и не понимающие природу, озабоченные личными интересами.

Однако научные открытия совершают люди необычайной проницательности и силы ума, воли, вдохновения. Наука для них – творчество, требующее напряжения духовных и умственных сил.

В год рождения В.И. Вернадского немецкий химик Август Кекуле открыл строение сложных химических соединений, молекулы которых образуют замкнутые геометрические фигуры.

Он в своей небольшой лаборатории писал учебник органической химии. Устал, повернул кресло к камину, задремал и во сне увидел атомы: они мелькали, сплетались и рассыпались. Подобные картины воображал он и наяву. Но сейчас среди групп атомов, образующих молекулы, появились длинные нити. Они часто сближались и свёртывались, напоминая змей. Вдруг одна из них вцепилась в собственный хвост…

Кекуле пробудился и остаток ночи посвятил обдумыванию гипотезы, явившейся во сне.

Если бы подобный случай произошел с поэтом, то вещий сон был бы истолкован как посещение музы, порыв вдохновения. Ученый описал процесс рождения гипотезы деловито, спокойно, без ссылок на чудеса.

Многие представители науки фантазиям поэтов противопоставляли перечни сведений о реальных объектах. Не фантазировать, а собирать факты! Учёным – твердые знания, поэтам – легкокрылые мечтания.

Крупные мыслители были иного мнения. Собирание и заучивание фактов они признавали первичной работой. В 1863 году вышла книга английского ученого Д. Пэджа «Философия геологии». Там было сказано: «Собирание фактов при отсутствии стремления связать их становится делом не более полезным, чем собирание мусора, само же исследование становится сбивчивым и скучным, если не согрето надеждой, что будет наконец внесен закон и порядок».

Впрочем, собирание фактов – работа важная. Она облегчается труд того, кто осмыслит их и откроет научный закон.

Переводил книгу Пэджа на русский язык молодой офицер, закончивший Пажеский корпус (откуда был в свое время отчислен Баратынский), – Пётр Кропоткин. Он проводил в Восточной и Центральной Сибири геологические и географические исследования, вошедшие в золотой фонд мировой науки.

В 1863 году он открыл вулканическую область вдали от морского побережья (в Маньчжурии), что опровергало принятые представления о непременной связи вулканизма с морем. Собирая множество фактов, Кропоткин стремился постичь природу.

«Кто испытал раз в жизни восторг научного творчества, – писал он, – не забудет этого блаженного мгновения. Он будет жаждать повторения. Ему досадно будет, что подобное счастье выпадает на долю немногих, тогда как оно всем могло быть доступно в той или другой мере, если бы знание и досуг были достоянием всех».

Едва ли не первым в мире он заговорил об ответственности ученых перед обществом. По его словам, самое возвышенное научное творчество аморально, если не направлено на благо человечества.

Ученый работает не по принципу разумной машины: надо только подключить питание и нажимать нужные кнопки. Для научного творчества (и это хорошо понимал Кропоткин) необходимо моральное удовлетворение, духовный стимул, стремление к высоким идеалам. Любая ограниченность в мыслях сказывается на творчестве. «Гений и злодейство – две вещи несовместные», равно как гений и несвобода.

…В 1863 году в «Современнике» вышел замечательный «Проект» Козьмы Пруткова, позже существенно улучшенный и озаглавленный «Проект: о введении единомыслия в России». Строки его (во второй редакции) помогут нам – в зеркале сатиры – понять, против чего и за какие идеалы гласно боролась русская интеллигенция в середине XIX века.

У Козьмы Пруткова вполне определённые понятия о порядке. Прежде всего: «Разве может быть собственное мнение у людей, не удостоенных доверия начальства?!»

Предлагалось учредить официальное издание, «которое давало бы руководительные взгляды на каждый предмет. Этот правительственный орган, будучи поддержан достаточным, полицейским и административным, содействием властей, был бы для общественного мнения необходимою и надежною звездою, маяком, вехою.

Пагубная наклонность человеческого разума обсуждать все происходящее на земном круге была бы обуздана… Установилось бы одно господствующее мнение по всем событиям и вопросам. Всем редакторам частных печатных органов остается только повторять и развивать руководящие статьи, а всем начальствующим чиновникам полагается выявлять тех, кто не получает официального органа и… отнюдь не повышать их ни в должности, ни в чине и не удостаивать ни наград, ни командировок».

«Проект» утверждал необходимость свободы мысли, мнений, открытых споров. Его появление в печати показывало, насколько сильна тяга либеральной интеллигенции к обновлению России и как ослабли цензурные преграды. И если профессор Иван Васильевич Вернадский только в частных беседах критиковал самодержавие и доказывал пользу конституции, равенства граждан и свободы печати, то сын его сможет в начале следующего века открыто высказывать свое мнение, выступая против произвола властей и подавления свобод.

…Таковы были некоторые особенности «духовной атмосферы», в которой начинал жизнь Владимир Вернадский. Она сказывалась на его характере, складе ума, мировоззрении.

Каждый человек впитывает в себя воздух эпохи. Личность формируется под влиянием семьи и близких, услышанных разговоров, случайных событий и многого другого. Хотя не каждому суждено мыслить самостоятельно, искать новое и находить свой путь в мире.

12 марта 1863 года в Петербурге, на Миллионной улице, в семье профессора Вернадского родился сын. Назвали его Владимиром.

О первом десятилетии его жизни известно только из его собственных воспоминаний. Никто не приглядывался к нему с пристрастием. Он не был вундеркиндом, умиляющим и удивляющим своей похожестью на маленького игрушечного взрослого.