Верховная: по тропе из еловых веток (СИ) - Страница 37

И это суждение подтвердилось, когда я вошла в гостевые покои. Там, отчаянно стуча по стеклу с улицы, явился потрёпанный Йон. Ворон широко раскрывал клюв, но не мог вскрикнуть и, к моему ужасу, не мог вздохнуть. Кинувшись к окну, я распахнула его. Паника накрыла мою голову удушающим куполом, ведь я не знала, как помочь фамильяру Клемента. Целительной магией обладали немногие из нас. А мази и отвары вряд ли бы помогли птице. Тем более, счет шел на секунды. Йон распростерся по подоконнику, пока его тушку била мелкая дрожь. Ворон вот-вот мог навеки закрыть свои глаза.

Я отчаянно вскрикнула:

— Нет!

Пусть наши отношения с этой своенравной птицей никогда не были слишком хорошими, потерять его означало лишиться частички Клемента.

— Кто это сделал⁈ — я беспомощно метнулась к сумке, но вспотевшие руки не могли найти ничего путного.

Ни одно изобретение не могло вернуть способность дышать.

— Отойди.

Твёрдый голос Каисы поначалу показался мне наваждением. Но когда девочка уверенно потеснила меня в сторону, я поняла, что она действительно оказалась рядом.

Вскинув ладони над Йоном, принцесса приступила к лечению. Её кожа никак не мерцала или светилась, вопреки всем поверьям о целителях. Просто ворон с каждой секундой будто заново учился дышать. Пробитая грудь и крыло с хрустом стали нарастать новыми хрящами и тканями, кровь втягивалась с оперения обратно в тело.

— Так ты целитель, — пробормотала я, когда фамильяру больше ничто не угрожало.

Зато принцесса, тяжело дыша, осела на пол:

— Сейчас важно не это, он пытается тебе что-то сказать.

Я присела, поддерживая Каису, и мы обе уставились на ворона. Тот, как только когти смерти перестали сдавливать горло, истошно завопил. Оба крыла указывали на раскинувшийся вдали Яжный лес.

— Что это значит?

Вопрос Каисы оставил на губах солоноватый привкус крови. Я слишком сильно укусила себя за губу. Страх липкими ладонями обхватил лицо. К сожалению, посыл Йона был ясен, как летний солнечный день.

— Мой друг, Клемент, в смертельной опасности.

17. Битва в Яжном лесу

Джерте, Яжный лес, ночь

«Отправляясь в бой, необходимо здраво оценивать свои силы».

Бегать на дальние расстояния, пожалуй, было не самым приятным для него занятием. Особенно, когда вокруг взрывались комья земли и стволы деревьев. Некоторые из вековых дубов и елей падали, лишившись половины своего древесного тела. Их кроны укрывали дорогу, будто нарочно стремясь придавить двух беглецов. Похоронить среди сухих веток и пожелтевших листьев. Клемент едва мог видеть дорогу из-за режущего глаза ветра, но мелькающую сбоку фигуру разбирал отчетливо. Безумно смеясь, она то и дело насылала проклятья на преследующих их боевых ведьм. Черные тени, скользя по земле, хватали за ноги и утаскивали за собой нерасторопных новобранцев инквизиции. Но более опытные и матерые ведьмы отряда продолжали наступать беглецам на пятки.

Клемент тоже старался не отставать от своей случайной напарницы. Отбивая от себя летящие в спину заклятья, мужчина возвращал их обратно. Оглушающий свист вынуждал до боли сжимать челюсти, чтобы не закричать. Но в какой-то момент он стих, и колдун ощутил хлынувшую из ушей кровь. Безумная улыбка исказила его лицо. Вместе с отражением, в боевую ведьму, что так настойчиво хотела его поймать скорее остальных, врезалось черное облако. Оно обволокло ее голову и сжимало до тех пор, пока та не лопнула. Благодаря наполняющей Клемента ярости это заняло не больше трех секунд.

— Ва-а-а-ау! — завизжала вторая узница. — Ты кру-у-у-ут, мужик!

Девушка явилась из-за дерева, приближаясь к мужчине. Пожалуй, в этой жизни его могло удивить немногое, но она прекрасно вписалась в эту категорию. Взлохмаченная, израненная, худая, как сама смерть, и по-настоящему бесстрашная. Стоило повернуть в ее сторону голову, как на него, несмотря на бег, уставились два черных глаза. Они следили непрерывно, пристально, с интересом. Как будто впервые увидели что-то занимательное. Колдун хмыкнул. Правду говорили старые колдуны и ведьмы — демон голову не опускает, он всегда смотрит прямо.

— Держись, мужик!

Отбившись еще от двух членов отряда инквизиции, Клемент и одержимая оказались на небольшой поляне. Позади кто-то закричал, требуя немедленно схватить их. Это было разумно, ведь вдали уже виднелся дворец. По большому счету, погоня заканчивалась здесь. Мужчина больше не чувствовал в себе сил бежать, иначе бы упал замертво от нехватки воздуха. Вторая беглянка думала так же. Она, пытаясь отдышаться, с усмешкой следила за перемещениями врага среди деревьев, чтобы отразить атаку или ударить самой.

— Пов-в-ыполз-з-з-зали! — прошипела одержимая, сплевывая кровью.

Вскоре, из чащи вышли восемь выживших. Они были измотаны, но точно бы выстояли против двоих. Самодовольные лица говорили сами за себя — живыми беглецы не уйдут. Хотя Клемент мог поклясться, что одержимую они хотели лишь вырубить. Слишком осторожными и выверенными были их удары в ее сторону.

— Восемь против двух, нечестно, — нервно усмехнулся колдун. — Вам не кажется?

— Не бойся, половину беру на себя! — бодро заявила его напарница. — Они только с виду грозные! Я таких ем на ужин и даже костей не оставляю!

— Вы уж с нами полегче, дамы!

Вместо ответа в мужчину полетело стихийное заклинание. Боевая ведьма, черпающая силу из воздуха, пыталась поймать его в ловушку. Сбоку к ней присоединилась вторая, нанося удары землей. Только их водные и огненные соратницы едва могли применить хоть какую-то магию и пытались вступить в ближний бой.

Чувствуя, что выдыхается, Клемент пытался рисковать и насылал невпопад смертоносные черные облака. Однако ни одно из них не достигло своей цели. Но ведьм, благодаря одержимой, стало шесть. Отвлекшись на два бездыханных тела, колдун не заметил, как в него полетело сменившее привычный вектор заклинание. Зажмурившись, он готовился к удару, но его не последовало. По щеке мазнуло холодом, а удушающий воздушный купол был отражен.

Когда Клемент открыл глаза, рядом в своем зримом теле взревел Льетольв.

* * *

Джерте, королевский дворец, ночь

Часом ранее.

Боль распоротой ладони была ничем по сравнению с ужасом, что сковывал внутренности. Хотелось отключить эмоции, думать холодной головой, но этого не получалось. Судьба в очередной раз оставляла меня без козырей и кидала по лицу пустышками.

Почему?.. Почему так сразу⁈ За что⁈

Неужто сильно нагрешила на своем веку?

Никто не смог бы ответить на этот вопрос.

— Зову тебя из-за поля, из-за гор, из трясины, из песков зыбучих, — шептала я, склонившись над своей книгой. — Ты чума, ты горе, ты боль, ты кошмар из лесов дремучих. Ты велик, ты ужасен, ты могуч и опасен. Всю цену отдам, когда буду в гробу, а сейчас помоги прокля’тому рабу. Помоги-помоги-помоги…

Льетольв, ощутив мое отчаяние, беспрекословно явился на зов. В этот раз, в отличие от случая в поместье маркиза Орнелла, я вызвала зримое тело своего третьего фамильяра. Не впустила его в свое тело, создала оболочку. Незримым Льетольв помогал увидеть сокрытое, восстановить события прошлого, а сейчас мне была нужна его боевая мощь. Чуть недовольный, он боднул носом мое лицо. Коснувшись щек, я поняла, что от напряжения по ним потекли кровавые слезы. Глаза обожгло, как от ослепляющей вспышки света. Пришлось стиснуть зубы, чтобы с губ не слетело и стона. Фамильяр такого не привечал.

Один из парящих рядом увлажнителей подлетел ближе, оставляя холодную влагу на моих волосах и коже. Благодаря этому стало проще дышать. Дав себе пару секунд, чтобы справиться с болью, я обратилась к сущности:

— Прости, что без должного подношения, возьми мою жизненную энергию, остальное уплачу позже.

Пересохшее горло сдавило спазмом, и я согнулась пополам от кашля, сплевывая на пол. Смотреть на цвет своей слюны совсем не хотелось. Вместо этого стоило сосредоточиться на другом.