Верхом на атомной бомбе - Страница 8
Куратор сел за письменный стол в деревянное вольтеровское кресло с высокой прямой спинкой и раскрыл личный ноутбук.
– Гера, прости, что беспокою в такое время, но не сомневаюсь, что ты и не ложился спать…
Талеев действительно был одет в мягкий теплый домашний пуловер, а задремал только несколько минут назад, сидя на диване и откинув голову на высокий валик. Большие электронные часы в гостиной его московской квартиры показывали без пяти пять утра. В горле до сих пор першило от неимоверного количества выкуренных за ночь длинных тонких ароматных сигар. Журналист пожевал губами: специфичный привкус никотина во рту не забили даже несколько больших чашек крепчайшего кофе. «Надо было все-таки стакан коньяка принять! Хотя бы выспался».
– Боюсь, что в течение дня не сумею выкроить и пяти минут, чтобы пообщаться. Нужные материалы я уже получил, сейчас переброшу тебе. Маловато, правда. Думаю, что ты успел принять решение помочь нашему другу и готовишься в путь…
Талеев усмехнулся. Куратор хорошо его изучил.
– Облегчу и, так сказать, легализую для тебя процесс путешествия. Ближайший большой город – Мюнстер. Там ежегодно проходит международная медицинская выставка. Начинается послезавтра и продлится три дня. Ты наш официально аккредитованный корреспондент от… сам не помню, посмотришь в документах, которые ожидают тебя в «Шереметьеве» вместе с заказанными билетами на вечерний рейс и бронью на гостиницу… А, так и называется – «Мюнстер». Разберешься на месте. Связь по обычным каналам. Вопросы?
– Какие сейчас вопросы… Спасибо.
– До связи.
Талеев принял душ – все равно спать уже не придется – и взялся за изучение полученных от Куратора материалов.
«Карл, Карл… Имя незнакомое, но я не работал по Германии. Тут, пожалуй, может помочь Гюльчатай. Она как-то провела там несколько месяцев под видом эмиссара турецких «Серых волков». Но это потом… Вот Хасан – фигура известная, крупнейший посредник в торговле оружием на Ближнем Востоке. Значит, цель Карла – оружие? Вряд ли только это. Хасан выступает и как главный «сводник». Тогда возможно проведение совместной операции. Интеграция, черт побери, у них теперь тоже в моде! Экстремисты в Германии не сказать что слабы, но… Это тебе не Баадер-Майнхофф. Да и после их разгрома столько лет прошло! Не было практики крупных акций. Значит, понадобились опытные боевики. А где их взять, как не среди мусульманских террористов, отмороженных и очень неплохо подготовленных? Логично. Молодец, Карл, комплексный подход. А вот нам, татарам, один… хрен, кого ты с собой приведешь!»
Гера мысленно – в который уже раз – вернулся к своему разговору с Рединым.
«Похоже, этот Карл пошел в народ: налицо постоянные контакты с активной верхушкой «зеленых». И в Россендорфе, и здесь, в Ахаусе. Недаром ведь ни одного выступления этих природозащитников не случилось в самый подходящий для их профиля момент. К тому же их многочисленные ряды – прекрасный «детский сад» для подготовки будущих бойцов РАФ. Неглуп мужик, на том и приподнялся. Пока вот только остается неясность с этой маркировкой контейнеров. Будем надеяться, что у Гейденрейха все получится. А нет – так сами на месте разберемся: до отплытия судов Карл будет сидеть тише воды, ниже травы, чтобы ненароком не привлечь к себе внимания. Без сомнения, любые действия террористов спланированы на период перехода морем».
Талеев начал машинально готовить себе кофе.
«Хотя по большому счету не царское это дело. Мы, то есть Россия, к этим пароходам пока ни малейшего отношения не имеем. Ни юридического, ни фактического. Вот если в наших водах…»
И тут же сам себе возразил:
«А к торпедированию американского авианосца у африканских берегов имели, да? А к захвату туристского лайнера на Шпицбергене? В общем, Россия, может, и не имеет, зато мы, Команда, – самое прямое. На одном из кораблей будет находиться наш друг и верный товарищ. А Сережа молча сидеть не станет! Значит, корабли – это уже территория наших личных интересов и зона активного спасения лучшего подводника всех времен и народов Сергея Редина. Возражения не принимаются!»
Москва, Лубянская площадь, ФСБ РФ
В дверь кабинета заместителя начальника одного из управлений сдержанно постучали, и на пороге застыл подтянутый человек в военной форме с кожаной папкой для бумаг в левой руке.
– Разрешите, товарищ генерал?
– Заходи, подполковник. Что у тебя?
– Вчера поздно вечером из Администрации Президента запросили архивные документы…
– Надеюсь, не наши внутренние?
– Нет-нет, текущие. Мы обычно сами составляем обзорную докладную, а тут запросили все бумаги.
– В этом есть что-то необычное?
Подполковник чуть заметно пожал плечами.
– Ну, иногда такое уже случалось…
– Кто конкретно запросил эти бумаги?
– Они были доставлены лично помощнику президента.
– Алексахину?
– Так точно.
Теперь пожал плечами генерал.
– Не вижу в этом ничего экстраординарного.
Подполковник сделал два шага вперед, достал из своей папки лист бумаги и положил его на стол перед хозяином кабинета.
– Наши эксперты из отдела безопасности и контроля обратили внимание на некоторую связь этого неожиданного запроса с полученными и осуществленными телефонными вызовами помощника президента. Здесь имеется распечатка этих вызовов и расклад по времени…
– Так-так-так, – генерал внимательно вглядывался в столбики цифр на бумаге, время от времени переводя взгляд на правую половину листа, где сжато описывались происходившие события. – Значит, поводом к запросу послужил вот этот телефонный звонок? – Указательный палец генерала уперся в одну из строк. – Который, кстати сказать, был принят Алексахиным, а не отменен, как следовало бы ожидать, в самый разгар важного совещания у президента…
Подполковник кивнул.
Хозяин кабинета нахмурил брови и недовольно пробурчал:
– Что у тебя за дурацкая манера ожидать от начальства наводящих вопросов! Чей был звонок?
Офицер достал второй лист.
– Телефонный аппарат принадлежит журналисту Герману Талееву.
– Оп-па-па! Какие до боли знакомые лица!
– Но это еще не все. – Подполковник достал следующую бумагу. – Эти события последовали далее.
На этот раз генерал читал текст долго, даже шевелил губами. Потом снова вернулся к первому листу.
– Когда рейс? – отрывисто спросил он.
– Сегодня, в двадцать пятьдесят две по Москве.
Генерал выпрямился в кресле, перевел взгляд на приоткрытое окно и задумался. Потом снова повернулся к молча ожидавшему офицеру.
– Какие конкретно бумаги доставлялись в Кремль?
Подполковник, словно только и ожидал этого вопроса, мгновенно вытащил из своей кожаной папки стопку сколотых степлером листов и положил на стол перед генералом. Тот хмыкнул и принялся просматривать бумаги, бросив подполковнику:
– Садись, садись…
Пять минут в кабинете стояла полная тишина. Потом генерал поинтересовался:
– Ну, а эти наши… эксперты… Что, по их мнению, заинтересовало помощника?
Подполковник слегка смутился. Или очень умело это изобразил.
– Я посчитал, что без вашего указания преждевременно задавать им такие вопросы и вообще… акцентировать их внимание на кремлевском отчете. Им пока известен только факт его запроса Администрацией, но не само содержание бумаг.
Генерал поверх очков очень внимательно посмотрел на подчиненного. Казалось, он хочет сказать что-то важное, но ограничился коротким:
– Вы правильно поступили. – И добавил: – Но в таком случае вместо них вам самому придется указать мне на… предполагаемые пункты, вызвавшие повышенный интерес Алексахина.
Подполковник привстал со стула и, не колеблясь, указал пальцем в одно место отчета.
– И еще второй абзац сверху на следующей странице.
Генерал даже не стал проверять. Интерес, с которым он смотрел на офицера, вернувшегося на свое место, был абсолютно неподдельным.
– А вы хорошо сумели разобраться в ситуации, подполковник. Значит… – Он не договорил и подошел к окну, заложив сцепленные руки за спину. Несколько секунд спустя он продолжил, казалось, о другом: – Герман Талеев уже неоднократно попадал в поле зрения нашего ведомства. Это, впрочем, не говорит ни о чем плохом. Как и о хорошем. Конечно, с ним неоднократно проводились беседы на разных уровнях, которые заканчивались предложениями о сотрудничестве. И всегда он очень мягко и вежливо, но категорично отказывался. Он великолепный журналист, репортер, корреспондент. Сделал блестящую карьеру за короткое время. Отличительная черта – нелюбовь к популярности. Да-да, именно к тому, чем люди его круга просто бредят. Он никогда не выступает на телевидении, даже отказался от очень заманчивых предложений государственных и многих других телеканалов создать собственную передачу. У нас появлялись подозрения, что он сотрудничает «со смежниками»: ГРУ, ФСО, Службой внешней разведки, на худой конец МВД. Но проверка ничего не выявила! Зато, особенно в последние годы, его имя постоянно всплывает на задворках весьма крупных дел. И, что интересно, большинство из них не только не имеют отношения к нашему ведомству, а вообще никак не связаны с Россией! То это остров Шпицберген, то американский авианосец у берегов Африки, то натовская ударная подводная лодка…