Вердана - Страница 4

Она осторожно положила свою руку на руку Алика.

— Хочешь, я завтра поговорю с твоими родителями? — предложила она. — Мне не трудно.

— Нет. Я просто туда не вернусь. Придумаю что-нибудь, а пока поживу у Димки.

— Неужели все так плохо? — спросила она.

Алик кивнул.

— Еще одно исчезновение — и я больше не сын. Я решил их опередить и сам ушел. Не позволю, чтобы меня унижали.

Эл только головой покачала. Что тут скажешь? У Альки нрав гордый, если он обижается, то всерьез и надолго. Неужели эти люди не понимают, что могут потерять сына навсегда?

— Телеграммы — не вовремя. Нам бы сейчас держаться всем вместе, но тебе надо поехать домой. Попытайся еще раз, — посоветовала Эл.

— Вот еще. Не буду я унижаться, — заявил Алик. — Они хотят, чтобы я жил по их представлениям. А я другой. Тебе хорошо. Родители тебя поняли.

— Они просто не лезли ко мне с вопросами. Но чувствую, что с завтрашнего дня начнется, — отозвалась Эл.

— И что ты решила делать? — спросил Алик.

— Попробую рассказать правду. Для начала маме, потом видно будет.

— Это может быть опасно для них. Телеграммы. Забыла, — заметил он.

— Да, верно. Решение я еще до приезда отца приняла. Утром. Ты прав. Подождем, — согласилась Эл. — Судя по реакции, в гости вы не хотите?

— Может, сходим на часок? А? — обратился Димка к Алику. — Развеешься.

Алик мрачно посмотрел на него.

Эл осторожно толкнула его своим плечом.

— Пошли.

При этом она одарила его такой улыбкой, что сердце Алика забилось чаще и отказаться он уже не смог.

Бабушку отправили с Димкой и пирогами на лифте. Алик и Эл стали спускаться. Он, похоже, не спешил, потом вдруг обогнал Эл, остановил на площадке. Она глазом не успела моргнуть, как он уже целовал ее. Эл почувствовала, как сердце уходит в пятки, и голова начинает кружиться.

— Я тебя люблю, — прошептал он, отрываясь от ее губ. — Не могу не сказать. Подозреваю, что наш отпуск скоро кончится. Я хочу, чтобы ты была рядом, всегда. Я не представляю, что было бы со мной, если бы в моей жизни не появилась ты. Я хочу это сказать теперь, потому что не знаю, что будет завтра.

Он снова поцеловал ее. Эл не ожидала признаний прямо на лестнице. Она не знала, что ему ответить и сказала только:

— Я тоже тебя люблю. Бежим, нас ждут.

Пока они спускались до двери, Эл успела подумать, что в тот момент, когда отец пристал к ней с вопросом, она не подумала сообщить об Алике. Побоялась.

Их уже встречали возгласами.

— А вот они, скитальцы и бродяги, — приветствовал Саша молодых людей.

Оба хитро улыбнулись.

За столом было тесно, но от этого никто не чувствовал себя неуютно. Ели мало, зато разговоры лились рекой. Темы пошли по новому кругу: армия, милиция, геология, педагогика. Когда дошли до воспитания, Эл шепнула ребятам:

— Сейчас начнется диспут по нашему поводу. Готовьтесь.

Димка беззаботно кивнул. Алик нахмурился, таких разговоров ему хватило утром. Он знал, что в семье Светловых любят спорить, но редко ссорятся. Все равно ему стало не по себе.

Неожиданно разговор пошел совсем в другое русло, чего трое никак не ожидали.

Павел Терентьевич встал и провозгласил:

— Хочу поднять тост за нашу молодежь, — он обвел Эл и ее друзей взглядом. — За их благородную работу. Вы — люди самостоятельные, и хотя мы не раз пытались меж собой говорить на эту тему…

— Перемывали косточки, — вставил Саша.

— Да, и такое было, — согласился отец и продолжал. — Мы единодушно пришли к выводу, что наши дети — люди честные. Пороть вас поздно, а может и не за что. Делайте то, что вам долг велит, но и родителей не забывайте. Я горжусь дочка и тобой, и твоими друзьями. Я не дифирамбы вам пою, я говорю искренне, от всего сердца. Желаю вам дальше быть полезными, и себя найти, и друг друга не потерять. За вас!

Он осушил бокал.

— Спасибо, папа, — взволнованно сказала Эл.

— Спасибо, — кивнул Димка.

— Да, — кивнул Алик.

Говорить ему было трудно. Ссора с родителями всплыла в душе, даже плакать захотелось.

Эл пожала ему руку под столом.

Заполночь гости стали уходить.

Димка шепнул Эл:

— Надо же. Ни разу не упрекнули, даже не спросили. Моя бабуля растаяла, а то с утра ворчала чуть-чуть, мол: «я старая, а ты внук единственный».

— Все будет нормально. Справимся. Смотри, чтобы Алик не раскисал. Завтра часов в восемь у нашего гаража. Телеграммы прихватите.

— Хорошо, что Алик у меня остается, — кивнул Димка. — Вдруг, аврал.

— Пусть домой позвонит.

Димка кивнул и ушел догонять бабушку. Алик одарил Эл красноречивым взглядом, если бы можно было, он поцеловал бы ее. Эл улыбнулась в ответ.

— До завтра, — сказал он.

— Да, — согласилась она.

Эл закрыла дверь. Мама и Катя гремели посудой на кухне. Отец курил на балконе. Саша собирал посуду со стола в гостиной. Эл присела на пуфик у двери и посмотрела на телефон. Она подумала, что он сейчас зазвонит, и точно так и вышло.

— Алло, — отозвалась Эл.

— Можно услышать Элли?

— Да, я слушаю.

— Я мать Алика, если вы меня не узнали.

— Здравствуйте, — сказала Эл.

— Не подскажете ли, милочка, где мой сын? — тон на другом конце был не дружелюбный.

— Он ночует у Дмитрия.

— Я звонила Дмитрию, их нет дома, никого. Только не лгите мне.

— Они только что поднялись. У нас было маленькое торжество. Они были здесь у нас, — Эл говорила ровно, но чувствовала, как сильно раздражена ее собеседница. Она стала ощущать волнение, потому что не могла подобрать нужных слов, чтобы убедить эту женщину простить сына.

— Ах, у вас праздник. Поздравляю. А я тут схожу с ума.

— Успокойтесь. Алик в порядке, только сильно расстроен, что вы поссорились. Я думаю завтра все уладиться.

— Зато, я так не думаю. Пока существуете вы — в нашей семье не будет мира.

— Это не от меня зависит, — ответила Эл.

— Что там? — спросил у Эл озабоченный брат.

Эл прикрыла трубку рукой.

— Мама Алика, — прошептала она.

— Держись. Это надолго, — сочувствующе сказал Саша и ушел.

— Вы меня вообще слушаете? — раздался вопрос в трубке.

— Извините. Меня отвлекли. Вот что: такие темы по телефону не решаются. Если хотите, мы встретимся завтра. Я постараюсь убедить Алика приехать…

Эл не успела закончить фразу, как в нее полетел град упреков.

— Спокойно! — резко сказала Эл. — Если вы не прекратите истерику, то можете сына потерять. Подумайте об этом. До завтра.

Эл повесила трубку. Алик прав, позволять себя оскорблять не стоит.

Телефон зазвонил опять. Эл схватила трубку и приготовилась отразить следующую атаку.

— Эл, — раздался в трубке мужской голос, она не сразу узнала кто это, — я внизу, у двери твоего дома. Можешь спуститься? Я послал телеграммы.

— То-ом, — выдохнула Эл.

Она повесила трубку, схватила куртку и сообщила громко:

— Я пройдусь. Проветрюсь перед сном.

Она шмыгнула за дверь, пока ее никто не остановил. Она мчалась вниз через ступеньку, забыв про лифт, выскочила на крыльцо дома и начала вглядываться в темноту. Эл сошла по ступенькам и снова огляделась. Из темноты на нее вышла темная фигура. Эл не узнала этого человека. Он так ловко схватил ее за руку, что ее даже хваленая реакция не спасла.

— Я не Том. Я воспользовался симулятором голоса. Я ничего не сделаю вам, я хочу поговорить.

— Не здесь, — Эл уверенно толкнула его в темноту. — Вы кто?

— Я служу Галактису. Вы нужны.

Эл опешила. Он отлично говорил по-русски без запинки и акцента.

— Это я послал телеграммы, но не знал, что напугаю вас, — повторил незнакомец.

— Вы следили? — спросила Эл.

— Да, простите, все время. Это ради вашей безопасности.

— Я больше не занимаюсь такими делами. Я дала понять, что ничем не обязана Галактису. Вы зря тратите время, — заявила она.

— Вы имеете конкретный опыт общения с другими культурами на Земле. Для вас есть важное сообщение. Мне сказали, что вы можете согласиться.