Венгерские народные сказки - Страница 30

Как только подъехал младший сын Железноносой карги к мосту, конь его вздрогнул, заартачился и никак не хотел въезжать на него.

— Что, лошадка моя, целы еще кости Хорошего-Пригожего?

— Целы! — ответил Хороший-Пригожий.

У моста сошлись они друг с другом, схватились. Долго боролись, ни один не мог совладать с другим. И снова над ними пролетел ворон и закаркал:

— Карр!.. Карр!

Младший сын Железноносой карги крикнул ему:

— Ворон, ворон, милый ворон! Урони на меня хоть каплю воды, и я дам тебе мертвое тело.

А Хороший-Пригожий сказал на это:

— Ворон, ворон, милый ворон! Урони на меня хоть капельку воды, я дам тебе два мертвых тела. Четыре ты уже получил от меня.

Ворон уронил каплю воды на Хорошего-Пригожего, и тот сразу же одолел младшего сына Железноносой карги. Потом он накинул на солнечно-лунного жеребца попону, чтобы он не светился, и разбудил своих братьев.

Проснулись они, даже не ведая того, что здесь произошло.

— Поедем обратно, — сказал им Хороший-Пригожий.

Ехали они, ехали, наконец подъехали к дому Железноносой карги. Хороший-Пригожий привязал коня к дереву, оборотился кошкой и пошел скрестись к дверям. Его впустили, он вскочил на лавочку и стал слушать.

Снохи Железноносой карги сидели и плакали по своим мужьям, которых убил Хороший-Пригожий.

Самая старшая сказала так:

— Скоро Хороший-Пригожий будет возвращаться обратно; я выйду на обочину дороги, стану там прекрасной яблоней. Коли он хоть одно яблоко сорвет и съест, то лютой смертью помрет, а не съест, то яблоня схватит его.

— А я стану грушей, — сказала средняя сноха. — Ни один из братьев не пройдет мимо, чтобы груши не сорвать. Коли он ее съест, то лютой смертью помрет, а не съест, груша схватит его.

Младшая сказала:

— А я стану водой, чистой, как хрусталь. Хороший-Пригожий умается в пути, захочется ему водицы испить или выкупаться в ней — и тогда ему конец.

Соскочила кошка с лавочки, к дверям подобралась, выйти захотела. А Железноносая карга сказала своей старшей снохе:

— Давай-ка сюда эту кошку, уж не Хороший-Пригожий ли это? Ну, ежели он, — горе ему!

Схватили женщины кошку, смотрят — и впрямь это Хороший-Пригожий.

— Ну и собака ты, Хороший-Пригожий! — закричала Железноносая карга. — Теперь ты в моих руках! Ты, средняя моя сноха, разыщи топор, а вы обе кота за ноги держите, на порог положите и ему голову отрубите.

Но пока они искали топор, кошка выскочила — и в окно! Выбежал Хороший-Пригожий на улицу, там встряхнулся, человеком обернулся, вскочил на коня и понесся, словно вихрь, — боялся, что братья его попадут в беду.

Еще немного, и он опоздал бы: хотели уже братья сорвать яблоко.

— Постойте! — крикнул Хороший-Пригожий братьям. — Я сам сорву!

Он выхватил саблю, вытер ее платочком, сбил одно яблоко, рассек его пополам, и яблоко тут же кровью излилось.

Поехали они дальше.

Вдруг смотрят, возле дороги груша растет. Только они подъехали к груше, Хороший-Пригожий снова выхватил саблю из ножен, вытер ее платочком, сбил грушу, рассек пополам, а груша тоже кровью излилась.

Когда они доехали до воды, ударил саблей Хороший-Пригожий воду, и она в кровь превратилась.

Только тогда рассказал он братьям, почему так поступал.

И отправились они дальше, к дому дяди-кузнеца.

Железноносая карга ждала, ждала своих снох, но, не дождавшись, села на помело и помчалась вдогонку.

Вдруг солнечно-лунный жеребец насторожился и сказал своему хозяину:

— Брось свою скребницу, милый мой хозяин, догоняет нас Железноносая карга!

Хороший-Пригожий оглянулся и видит, настигает их Железноносая карга. Он бросил скребницу, которую получил от старухи, и скребница сразу превратилась в такую непролазную грязь, что Железноносая карга как в нее попала, так и увязла по уши. Вот она уже выкарабкалась из грязи, поднялась и снова завалилась в нее. Долго билась карга, пока выбралась из грязи и помчалась вслед за Хорошим-Пригожим и его братьями. Но они тем временем уже успели ускакать далеко.

Вдруг солнечно-лунный жеребец снова насторожился и сказал своему хозяину:

— Брось свою подкову, милый мой хозяин, Железноносая карга настигает нас.

Оглянулся Хороший-Пригожий и видит, что Железноносая карга уже недалеко. Бросил он подкову, которую получил от дяди. Подкова острыми шипами вонзилась в ноги Железноносой карги. Заплясала она на месте от боли.

Увидал кузнец, что братьям грозит беда, открыл ворота. Железноносая карга уже огненным помелом коснулась лошади Хорошего-Пригожего, когда кузнец открыл ворота во двор. Братья влетели прямо туда и сразу закрыли железные ворота.

А Железноносая карга ничего не могла поделать, только ломилась в ворота и кричала:

— Просверлите дыру, чтоб мне хоть одним глазом глянуть на Хорошего-Пригожего!

— Не сверлите до тех пор, — сказал Хороший-Пригожий, — покуда клещи в кузнице не раскалятся.

Когда клещи в кузнице раскалились добела, братья просверлили дыру в заборе. Железноносая карга сунула в нее язык, они его ухватили раскаленными клещами и оторвали прочь.

Тут она не выдержала и убралась восвояси.

Вот уж тогда братья отдохнули.

Прошло время, Хороший-Пригожий сказал:

— Теперь можно с миром пойти и нам, больше Железноносая карга за нами гнаться не захочет.

Они попрощались с дядей-кузнецом и поехали домой.

По дороге встретили Мерзляка. На нем было девять шуб, девять доломанов и еще девять разных одежек, а он все-таки мерз. Хороший-Пригожий сказал ему:

— Пойдем с нами, мы еще доберемся до такого места, где и ты согреешься!

— Вот этого бы мне и надо! — сказал Мерзляк и пошел за ними.

Отправились они дальше. Вдруг встретили Бей без промаху. У того руки так и чесались — все хотелось ему метнуть кирпичом. Но некуда было метнуть, любая цель была не по нему — все казалась близкой.

Хороший-Пригожий сказал:

— Пойдем с нами, мы еще доберемся до такого места, где ты найдешь подходящую цель.

— Вот бы дожить до этого, — сказал Бей без промаху и пошел за ними.

Отправились они дальше. Встретили Остроглазого. Он видел, что делается и за лесами, и за горами, и все-таки этого ему было мало — хотелось все дальше и дальше заглянуть.

Хороший-Пригожий сказал ему:

— Пойдем с нами, придет время, и ты, может быть, сумеешь заглянуть в такую даль, что наглядишься вдосталь!

— Это мне и нужно! — сказал Остроглазый.

Пошли дальше. Встретили Ненасытного, который, сколько ни ел, все никак не мог наесться.

Хороший-Пригожий сказал ему:

— Пойдем с нами, мы еще найдем такое место, где я тебя накормлю досыта.

— Вот это мне и надо! — сказал Ненасытный и присоединился к ним.

Пошли дальше. Встретили Выпей море. Когда ему случалось отхлебнуть глоток из реки Тиссы, она на шаг отходила от берега. Вот как он пил! А напиться вдоволь никак не мог!

Хороший-Пригожий сказал ему:

— Пойдем с нами, еще настанет время, что мы тебя напоим вдосталь!

— Хоть бы скорее! — сказал Выпей море и присоединился к ним.

Пошли дальше. Встретили Быстроногого. Сколько он ни бегал, никак не уставал — набегаться не мог.

Хороший-Пригожий сказал ему:

— Пойдем с нами, мы еще доберемся до такого места, где и ты набегаешься вдоволь.

— Это мне и нужно! — ответил Быстроногий и присоединился к ним.

Пошли дальше. Когда подошли к королевскому дворцу, их было уже девять человек.

Хороший-Пригожий заявился к королю и сказал, что привел солнечно-лунного жеребца. А король ответил на это:

— Теперь другая тебе задача нашлась: видишь, эта печь топится триста лет, и жарче ее нет; я отдам дочку только за того, кто в эту печь не побоится спать лечь.

— Пустяки, — сказал Хороший-Пригожий и перекинулся словечком с Мерзляком.

— Вот этого случая я и ждал давно!

Дрова, что были во дворе, — шестьсот саженей, — он все сжег. А потом влез в печку и, просидев в ней всю ночь, все-таки не согрелся.