Венец Фемиды - Страница 3

Нож в сердце.

Но Алексей уважал право любимой на размышление и давал ей время, чтобы принять решение. И уж тогда сказать о нем мужу.

Посему запутанное дело Сереги было весьма кстати, весьма. Отвлечься на несколько деньков, пока Александра созреет.

– Значит, киллер заранее подготовился к обоим убийствам, знал, кто-где-когда, – продолжил он разговор. – Между жертвами отношения были? Семейные связи? Мог кто-то из родни заказать обоих?

– Маловероятно. Захаркин с Клешковым дружили в юности, но уже больше шестнадцати лет не общались. По бизнесу тоже никаких связей.

– Однако киллер откуда-то знал о планах своих жертв. И о дне рождения внука, и о любовном свидании. Персонал опросили? Кто-нибудь к ним подкатывал, интересовался?

– Все дружно отвечают, что вопросов никто не задавал. Но и с помощью простой слежки можно было подловить нужный момент. Август, время отпусков, больше половины домов в поселке пустует, при элементарных навыках перелезть через забор и забраться на крышу к соседям нетрудно даже подростку, а уж профессиональному киллеру и подавно. Это только хозяевам кажется, что битое стекло по верхнему краю стены может их защитить. А вор накинул брезент, и никакие осколки ему не препятствие.

– Да уж… А погода хороша, в сад охота выйти, даже когда по телефону говоришь. Прогуливаешься себе с трубкой в руках, предстоящие дела обсуждаешь – а с соседней крыши тебя слушают. А уж если стрелок прихватил с собой чувствительный микрофон, то мог слышать разговоры не только в саду, но и в доме с учетом распахнутых в солнечный сад дверей. Узнать, и когда запланирован праздник у внука, и когда встреча с любовницей намечается… Камеры на доме, с которого стреляли, есть? Проверили?

– Обижаешь.

– И?

– В обоих случаях все камеры с той стороны, где киллер забирался на крышу, выведены из строя несколькими точными выстрелами. Звук никто не слышал, оружие было наверняка с глушителем.

– Хозяева отсутствуют, ладно, а охранников в этих домах нет?

– Сейчас граждане предпочитают сигнализацию. Электроника надежнее мужиков, которые якобы пялятся в мониторы наблюдения, а на самом деле кинушку-порнушку смотрят или в стрелялку играют. И дешевле.

– Ага-а-а, – протянул Кис, – мне твоя историйка нравится все больше и больше. Надо думать, улик на месте стрельбы не обнаружили?

– Правильно думаешь. Ни бумажки, ни соплей, ни волоска. Даже следов пороха немного. Судя по их контуру, киллер с ковриком приходил, с ним же ушел. И все свои следы унес. Мы крышу-то вычислили лишь потому, что там плоская часть имеется, на которой залечь можно. Остальные вокруг островерхие.

– И погода сухая.

– Башмаков не засветил, – кивнул Громов.

– Грамотный, гад.

– Грамотный, – согласился Серега. – Гильз тоже не оставил.

– А по пулям что?

– В пулегильзотеке карабин не числится, по старым делам не проходил. Скорее всего, оружие новое.

– И левое, – добавил Алексей. – Где такое нонеча приобретают?

– Ничего не изменилось с тех пор, как мы работали вместе, – усмехнулся Громов. – Теневое производство, хищение. Разве что Даркнет прибавился.

– Ясненько. А мотивы? Просматриваются?

– Очевидных ни одного, а вероятных – пруд пруди. По бизнесу, как я сказал, они не пересекались, общаться перестали много лет назад. Но дружили в юности и, похоже, бандитствовали по мелочи, когда еще салагами были. Нарыть толком ничего пока не получилось, но отцы обоих в «братках» ходили в областном центре, а пацаны то ли в деревне, то ли на дачах сдружились. Помнишь, какие тогда дачи были?

Кис помнил. Бедные скворечники на шести сотках, ничего общего с нынешней роскошью. Место летней ссылки жен с детьми, чтобы под ногами у конкретных пацанов не крутились да под горячую руку (а то и пулю) невзначай не попали.

– К середине нулевых бандиты-отцы – те, что дожили, – стали «уважаемыми бизнесменами», – продолжал Громов. – Пацаны подросли и по проложенной папашками дорожке тоже в бизнес вошли. Обзавелись женами, детьми, у Захаркина даже внуки.

– А почему они разошлись? Поссорились?

– Просто время развело. Эпоха летних дач и бандитской дружбы ушла в прошлое вместе с юностью. Делить им уже давно нечего.

– Между собой – нечего. Но убил-то обоих некто третий. Это с ним они что-то не поделили.

– В том-то, друг мой Кис, и проблема. Третий должен быть связан с прошлым, раз в настоящем у обоих ничего общего. А в прошлом слишком много наворочено. Молодняк под отцами-бандитами ходил, наверняка многим зло причинили.

– А что, разузнать нельзя? Раз они из одного поселка, сделать запрос в местное РУВД… Ну ты лучше меня знаешь.

– Понимаешь, после первого убийства, Захаркина, мы его молодыми годами не интересовались. А вот после убийства Клешкова, когда мы поняли, что у обеих жертв общее прошлое, сразу запрос и послали. Вчера. И сегодня утром нам сообщили: архивы местного отделения за девяностые годы не сохранились. Что-то сгорело при пожаре, что-то от воды размокло, трубы там прорывало несколько раз… Теперь не особо узнаешь. Компьютеров ведь тогда не было. То есть были, но не в отделениях милиции, как ты помнишь. Мужики из РУВД обещали поспрашивать коллег, вышедших на пенсию. Может, что-то вспомнят, чтобы хоть направление поиску задать.

– Серег, но я же не волшебник. Чем помогу, если старых дел не найти?

– Ну включись в мозговой штурм. Ты же любишь это дело, мозги поломать.

– Не знаю… Кто ждать будет столько лет, чтобы отомстить им?

– Говорят, месть – это блюдо, которое подается…

– Холодным? Чушь это, Серег. В «Крестном отце» фразочку использовали, и все повторяют. А фразочке двести лет, между прочим. Впервые ее в каком-то французском романе восемнадцатого века написали. Александра говорила, да я не запомнил.

– Сашка у тебя по части литературы сильна, – кивнул Серега. – Интеллигенция.

– Интеллигенция, – согласился Алексей. – А еще умница и красавица.

– Уж мог бы и не повторять. О том, как ты жену любишь, ходят легенды.

– А о том, как она меня любит, не ходят, что ли? – сделал большие глаза Кис. – А должны бы, – хмыкнул он. И снова с тревогой подумал о загадочной задумчивости жены.

– Да ладно, – заржал Серега. – Че, правда?

Друзья чокнулись изрядно опустевшими кружками.

– Погоди, а почему ты сказал, что фраза – чушь? Так всё и есть, грамотную месть нужно долго продумывать.

– В кино, ага. А ты, например, много ли таких «холодных мстителей» посадил? Хоть одного припомнишь? Зуб даю, что нет. Все твои мстители норовили отомстить обидчику если не сразу, то в ближайшие пару дней.

– Ну, это само собой. Так то ж народ простой. Водяры хлебнул – и вперед.

– Ага, а бандиты – народ сложный.

– Кис, но в каких-то особых случаях может ведь быть…

– Может, – перебил друга Кис. – Если чел психопат. Представь, жить долгие годы с одним желанием: причинить зло обидчику. Нормальная психика этого просто не выдержит. И потом, изготовитель «холодного блюда» должен был выжидать не просто удобного момента. Их наверняка было множество. Он ждал чего-то другого… Помнишь, у Пушкина… Нет, ну ты наверняка не помнишь.

– А ты, значит, такой крутой, Пушкина наизусть знаешь, да? Ты бы поскромнее вел себя, Кис, ведь не читал ты, это Сашка тебе цитировала, зуб даю!

– Разумеется, – усмехнулся Кис. Читать он читал, но разубеждать друга не стал. – Так вот, есть у Пушкина повесть «Выстрел». Там один злобный чувак несколько лет ждал возможности отомстить. И знаешь, чего именно ждал? Пока герой станет счастлив. Потому что раньше он жизнью не дорожил. А когда влюбился, тогда и прочувствовал цену жизни. Вот тут-то Сильвио, так злобного чувака звали, и заявился его убивать.

– Хм. Это, между прочим, версия. Ну, почти.

– Серег, прежде чем копаться в прошлом, давай закончим с настоящим.

– Так я же тебе сказал, мужики давно не в контакте.

– То мужики. А что насчет баб? В смысле, дам?

– Ты о ком?