Вельтаншаунг. Уровень второй (СИ) - Страница 7

Несколько секунд я тупо ждал любого движения: удара, броска – чего угодно.

Но тварь не двигалась.

Я никак не мог понять, убил ли я паука окончательно, потому что не слышал предсмертного рева. Я не привык жить в пустоте, где нет ни четкого изображения, ни звуков.

На мгновение у меня возникла странная мысль, что именно сейчас, когда я не испугался, не отступил, когда вплотную приблизился к некоей абсолютной зловещей тайне, меня непременно захотят обмануть. Это было как прозрение.

И тут внезапно подул ветер: холодный, промозглый, точно ворвавшийся сюда прямо с морского побережья.

Есть! Это – открылась дверь, ведущая на свободу! Туда, где настоящие ветра и дожди, где светят солнце и луна, где, не смотря на войну с фашизмом, по-прежнему на рассвете поют соловьи!

Вот только почему она открылась сама? Как будто я прошел испытания, и демоны решили выпустить меня. Но так ведь быть не может! Там, наверняка, очередная засада!

Нагнуться, чтобы собрать рассыпавшиеся вещи? А вдруг от меня именно этого и ждут? Что если паук прикидывается дохлым? Я вот склонюсь, а он мне: «Здрасьте, я – ваша совесть!» А потом: хрясь, – и откусит полбашки!

Осторожно вытащил из кармана фонарь (не зря я его перекладывал – как чувствовал!). Тварь подо мной была гигантской. Черная шерстка покрывала всю тушу и напоминала щетину дикого кабана. Мои вещи раскидало во все стороны, собирать их пришлось бы долго.

Я перезарядил автомат. Выждал несколько секунд. Ведь если подул ветер, значит, где-то распахнуло двери. И во мраке вполне могли красться враги. Но шагов не было.

И вдруг я почувствовал под ногами движение. Ой-ей-ей!

К черту вещи! За поясом – еще два рожка. А там: бог не выдаст, фашист не съест!

Я соскочил с оживающего трупа и кинулся навстречу ветру. Убил я монстра или ранил – ох, как это все равно!

Господи, как давно я не ощущал настоящее дыхание природы! Кажется, я провел в этом замке целую вечность!

А вдруг время внутри этих стен и в реальности – разное? Я выскочу – а на дворе уже осень или зима…

И за мной из дверей высунется паук: «Куда это ты, не попрощавшись?»

Я совершил короткую перебежку до стены и увидел распахнутый зев потайной двери. Метнувшись внутрь, оказался в новом помещении.

Сквозняк исчез. Внезапно, как по волшебству. Это, точно, была магическая, непостижимая хитрость, чтобы выманить меня из той проклятой пещеры. Впрочем, возможно, это к лучшему. Перспектива второго раунда битвы с членистоногим упырем совсем не грела.

За спиной с лязгом закрылась дверь.

И в ту же секунду я осознал, что слух вернулся. Нет, это было не чудо. Похоже, я и не глох. Что-то по-прежнему там, рядом с пауком, испускает странные радиоволны, заставляющие испытывать фальшивые глухоту, страх, ужас. Но сейчас я оказался защищен от этого облучения.

Наверное, все дело во времени, которое я, кот и нацисты провели в логове паука. Возможно, я быстрее всех нашел настоящий выход. А открывается он только после смерти арахнита. Фашистов же вытаскивали свои, а зверек просто шмыгнул между ног – и был таков. Они все оглохли по-настоящему из-за более долгого облучения.

Да, там что-то осталось спрятанным: передатчик или генератор радиочастот! Иначе и быть не могло! Всему найдется научное объяснение. Когда-нибудь.

Вот только зачем выманивать меня наружу? Что от меня скрывают? А если бы я все время держал фонарик зажженным? Что мог бы увидеть в том мраке?

В следующее мгновение загудели вентиляторы воздухоочистителей. А потом вспыхнул и свет.

Я оказался в освещаемом старом тоннеле. Но здесь все было другим. Из подземелий разом выветрилась вся надменная немецкая чопорность. Я словно оказался не в логове нацистов, а в музее. Обшивка стен была той же, как в коридоре возле лифта, но сильно обветшавшей. Коридор был подкрашен, подлатан, точно возведен был лет сто назад – не меньше!

И – самое странное – нигде больше не было видно вездесущих красных полотен со свастикой. И даже уже набившая оскомину лепнина вдоль стен в форме фашистского герба оказалась сколота и аккуратно закрашена. Нацистского орла, судя по всему, убрали не один десяток лет тому назад. Как такое может быть?

Я осторожно коснулся стены рукой.

Возникло странное, забытое ощущение.

С тех пор, как я начал продвижение по подвалам и этажам проклятого замка, я ни разу не чувствовал пальцами холод. Я убивал, падал, кувыркался, но мир вокруг был другим. Он казался настоящим, потому что некогда было об этом думать. Теперь же я осознал, что многое в логове фашистов до сего момента было не совсем реальным, точно во сне. Как в театре.

И вдруг все волшебным образом вернулось. И еще как! Меня словно перенесли в то будущее, в котором мы разгромили фашистов! Немцы ведь не могли сами убрать свою символику.

Неужели паук, и в самом деле, охранял магическую границу царства галлюцинаций, из которого мне непостижим образом, но удалось выскользнуть?

Жаль, я не смог собрать растерянные вещи из порвавшегося рюкзака. Хотя, с другой стороны: кто знает, вдруг кровь паука ядовита? Напорешься второпях на лапу или желваки-присоски, да так и останешься там, во мраке, на пару с чудовищем.

Место, из которого я только что предположительно вышел, выглядело простой стеной. Я ощупал и простучал каждый сантиметр: ни пустот, ни скрытых механизмов, ни тайников. И назад – пути нет!

Хорошо все-таки, что мне вернули свет и слух.

Да еще шампанское шумело в голове. Возможно, именно пьяная удаль и спасла мне жизнь.

Итак, у меня два полных магазина. Шестьдесят четыре девятимиллиметровых патрона, поражающих на расстоянии до двухсот метров. Еще повоюем!

Я огляделся.

Коридор вел в обе стороны от точки, в которой я очутился. И слева, и справа были запертые двери – этим меня уже не удивить. Вот только куда сейчас?

Налево пойдешь – мозги потеряешь; направо свернешь – смерть найдешь. Ну, и что выбрать?

И вдруг раздался шум шаркающих шагов и голоса. Военные так не ходят! Гестаповцы вразвалочку не передвигаются, они вечно маршируют, как на параде, и грохот их каблуков уверенный, твердый, ведь они считают себя правителями мира!

Это, точно, двигались гражданские, причем они были вовсе не изможденными смертниками из лагеря. Так переваливаются разжиревшие банкиры и капиталисты, путешествующие по миру, чтобы развеять свою модную хандру.

Я прислушался.

– В конце XIX века Теодор Хаген, настоятель бенедектианского монастыря в австрийском городе Ламбах, совершил длительное путешествие на Ближний Восток и Кавказ. Целью был поиск эзотерических знаний. – голос был дряблый, старческий. Так ведут экскурсии гиды. И вещал он по-английски.

Что это? Молодых предпринимателей и прожженных буржуев нацисты обучают своей новой истории?

Я пробежал к первым ближайшим дверям и привычно пнул их. Дверь оказалась запертой. Впервые в замке я зашиб пальцы ног так, что потемнело в глазах. Я даже взревел от боли.

– Ой! – вскрикнули где-то вдали. Видимо, они услышали мой вой.

Ну, вот и все: сейчас они прибегут всей толпой и расстреляют меня точно зверя, которого им все-таки удалось загнать в ловушку.

– Успокойтесь, фрейлин. Это аниматоры. Впереди нас ждет встреча: и с призраком сумасшедшего доктора Хирта, и с вурдалаком, и с другими интересными мифическими персонажами. – голос рассказчика немного дрожал, из чего было ясно, что никто в это время в коридорах выть не должен.

Неужели это мирные туристы? В самом сердце империи Зла? И с ними нет идеологически подкованного политического работника? Ни единого эсесовца? И даже просто охранников не приставили?

Может быть, этот экскурс в мифическую нордическую историю устроен именно для высших чинов СС? Но, тогда, тем более, нужно ждать гостей с овчарками и автоматами! И почему они общаются не по-немецки? В целях конспирации?

– Итак, продолжим… – принялся снова нудеть старик. – Хаген привез огромное количество древних манускриптов, но содержание этих свитков осталось загадкой даже для братии. Известно только, что настоятель сделал заказ на новые барельефы. И их основой стала свастика – древний языческий знак кругообразного вращения мира.