Великолепно! - Страница 47

Когда десятью минутами позже она садилась в карету, то с ужасом заметила первые признаки рассвета. Слуги в Блайдон-Мэншн, должно быть, уже принялись за свои обычные утренние дела.

Эмма устало вздохнула. Возможность избежать скандала явно была упущена. К тому времени, когда карета остановилась перед Блайдон-Мэншн, солнце уже взошло и Лондон начинал просыпаться; однако герцог, спокойно выйдя из экипажа, нисколько не смутился, предлагая руку Эмме.

– Я сама, ваша светлость. – Эмма быстро спрыгнула на землю и стала, спотыкаясь, подниматься за ним по ступенькам.

Алекс круто обернулся и, приподняв ее лицо за подбородок, посмотрел ей в глаза.

– Меня зовут Алекс, – отчеканил он. – И поскольку наша свадьба в конце этой недели, я был бы признателен, если бы ты это запомнила.

– В конце недели? – Эмма почувствовала, как у нее слабеют колени.

Не отвечая, Алекс принялся яростно барабанить в дверь.

– Ради Бога, что ты делаешь! У меня же есть ключ! – Эмма попыталась помешать ему, а когда ей это не удалось, просто вытащила из кармана ключ и открыла дверь.

– Может быть, хоть теперь вы уйдете? – Она умоляюще посмотрела на Апекса. – Я как-нибудь сама доберусь до своей спальни.

Алекс язвительно улыбнулся.

– Генри! – крикнул он. – Кэролайн!

– Послушайте, что вы делаете? – зашипела Эмма.

– Я, кажется, говорил, что решил жениться на тебе…

– Ради Бога, что здесь происходит?

Эмма подняла глаза: Генри и Кэролайн торопливо спускались по лестнице: лицо каждого выражало смущение и шок.

Алекс упер руки в бока.

– Я скомпрометировал вашу племянницу, – громко объявил он. – Не будете ли вы так любезны настоять на том, чтобы она вышла за меня замуж?

Кэролайн внезапно улыбнулась:

– Пожалуй, хотя это в высшей степени необычно.

Эмма прилагала отчаянные усилия, чтобы устоять на ногах; колени ее подгибались, сердце бешено гнало кровь по жилам, и она очень страдала от раскаяния. На мгновение она даже закрыла глаза, не будучи в силах выдержать все это. На этот раз она навлекла на себя позор по-настоящему, и ей не оставили никакой возможности исправить положение.

Тут она заметила, что у ее дяди Генри такой вид, будто он сейчас лопнет.

– Немедленно отправляйся в свою комнату! – рявкнул Генри, тыча пальцем в сторону Эммы, после чего она помчалась вверх по лестнице, не осмеливаясь оглянуться назад.

С лестничной площадки первого этажа Белл рядом с Недом изумленно наблюдала, как Эмма промчалась мимо. К тому же она отметила, что никогда еще не видела отца в таком гневе.

– А вы, – Генри обратил взгляд на Алекса, – немедленно в мой кабинет. Сперва я поговорю с женой, а потом займусь вами.

Алекс ответил кратким кивком и вышел из холла.

– Что же касается двух моих покорных детей, – крикнул Генри не оборачиваясь, – то им я предлагаю разойтись по комнатам и подумать, почему они не сообщили мне о местопребывании своей кузины прошлой ночью.

Белл и Нед с необычной живостью исполнили его приказание, и Генри, оставшись наедине с Кэролайн, спросил со вздохом:

– Ну, моя дорогая, что будем делать?

Кэролайн ответила усталой улыбкой:

– Не могу отрицать, что предвидела подобное, но все же я надеялась, что это случится после свадьбы.

Генри наклонился к жене и поцеловал ее, чувствуя, как ярость оставляет его.

– Почему бы тебе не подняться наверх к Эмме? А я пока займусь Эшборном. – С этими словами он повернулся и медленно направился в свой кабинет.

Когда он вошел, Алекс стоял у окна со скрещенными на груди руками и наблюдал за оранжевыми полосами на утреннем небе.

– Не знаю, выкинуть ли вас в окно или пожать вам руку. – Генри прошел к столику у стены. – Выпьете виски? Понимаю, пить в это время рановато, но сегодня довольно необычное утро, вы так не думаете?

Алекс кивнул:

– Согласен: выпить сейчас – самое благое дело.

Генри налил виски в стакан и протянул гостю:

– Пожалуйста, присядьте.

– Благодарю, я лучше постою.

Генри наполнил стакан для себя.

– И все же я предпочел бы, чтобы вы сели.

Алекс подчинился.

Легкая улыбка тронула губы Генри.

– То, что вы пришли, – это хороший знак. И все же мне кажется, моя племянница была скомпрометирована прошлой ночью. Едва ли я могу это приветствовать. – Он отхлебнул виски и выжидающе посмотрел на Алекса.

– Я намерен на ней жениться, – ответил Алекс решительно.

– А она? Она готова выйти за вас?

– Пока нет.

– И все же она этого хочет?

– Полагаю, да.

Генри осторожно поставил стакан.

– Не слишком ли самоуверенное заявление с вашей стороны?

Алекс вспыхнул:

– Два дня назад Эмма пришла в мой дом без сопровождения и попросила меня жениться на ней…

Генри удивленно поднял бровь:

– Неужели это правда?

– Правда. И я принял ее предложение.

– Вижу, – заметил Генри сухо.

Алекс смущенно заерзал на стуле, снова и снова повторяя себе, что пора дать Генри некоторые пояснения.

– У нас возникло недоразумение. Сперва я… отверг ее, но прошлой ночью мы все выяснили, к общему удовлетворению.

– Двадцати четырех часов оказалось достаточно, не так ли?

Алекс недоумевал, как случилось, что направление беседы ускользнуло от него. Он вдруг почувствовал себя школьником, которого отчитывает учитель.

– На этот раз я сделал ей предложение, но Эмма отказала, потому что она чертовски упряма.

Генри поморщился.

– Возможно. Однако отец Эммы поручил ее моим заботам. К тому же я люблю Эмму не меньше, чем собственную дочь. – Генри взял в руки стакан с виски и поднял его: – А теперь могу я предложить тост за предстоящую свадьбу, ваша светлость?

Алекс с изумлением взглянул на него.

– Имейте в виду, я благословляю вас не потому, что вы соблазнили Эмму, и не потому, что она хочет за вас замуж, а потому, что я в самом деле верю: этот брак принесет счастье моей племяннице. Думаю, вы один из немногих молодых людей, достойных ее, она будет вам хорошей женой. – Поднеся стакан к губам, Генри осушил его, а Алекс последовал его примеру.

Когда Кэролайн вошла в комнату, Эмма сидела, молча уставившись в окно.

– Ну и кашу ты заварила. – Дверь за Кэролайн захлопнулась с громким стуком.

Эмма медленно обернулась, глаза ее блестели от непролитых слез.

– Прошу прощения, тетя, я вовсе не хотела опозорить вашу семью.

Кэролайн выдержала паузу. Она понимала, что сейчас Эмма нуждается в утешении и поддержке, а не в нотациях, которых она, судя по всему, ожидала.

– Что значит «вашу семью»? Семья у нас общая. – Кэролайн не спеша села.

– Теперь тебе предстоит принять непростое решение и сделать это как можно скорее.

– Но я не хочу выходить за него! – в отчаянии воскликнула Эмма.

– Не хочешь? Ты уверена?

Плечи Эммы бессильно опустились.

– Точно не знаю, но…

– Но что?

Эмма отошла от окна, сбросила туфли и села на кровать.

– Просто я не знаю, что мне теперь делать.

– А отчего не хочешь выходить за Эшборна?

– Потому что он чересчур властный. Он меня подавляет. Вы не поверите, но он даже не попросил меня выйти за него, просто заявил, что все решено, и точка. Он даже не поинтересовался моим мнением.

Кэролайн вздохнула, отметив про себя, что ее племянница постепенно приходит в свойственное ей воинственное состояние.

– Это было до или после того, как он… скомпрометировал тебя?

Эмма отвела глаза:

– После.

– А тебе не кажется, что со стороны Эшборна вполне естественно такое поведение, раз женщина благородного воспитания вступила с ним в интимные отношения?

– Все равно он мог бы попросить меня.

– Пожалуй, тут ты права, – согласилась Кэролайн. – Это было его просчетом, но я не уверена, что это достаточное основание для отказа… Если, конечно, у тебя нет других причин отвергнуть его.