Великолепная корпоративная вечеринка - Страница 9

А в моей сумке никто не рылся. Потому что совокупный вес моего золота – три грамма. И я не выставляю его напоказ, чтобы не искушать преступные элементы. Да, кстати… И «шикарного мужчины», одаривающего золотыми медальонами, в моей биографии никогда не было…»

В восемь утра в маленькой двухкомнатной квартире Здоровякиных развернулись, если судить по шумовым эффектам, боевые действия. Майор Здоровякин собирался на рыбалку. Ему рьяно помогали дети.

– Лучше всего клюет рано утром, – со знанием дела доложил Илюша. – Надо поторапливаться.

Маша вспомнила о том, что до озера Саманкуль, избранного супругом в качестве места рыбацких забав, добираться полтора часа. А значит, ее муж прибудет к месту феноменального клева как раз в самое «раннее утро».

К девяти часам основное оборудование и оснастка уже были почти упакованы в три огромные сумки.

– Папа, возьми кастрюлю, – горячо прошептал Антон. Ребенок был покрыт потом и возбужденно моргал. Кто бы мог подумать, что собирать родителя в турпоход так интересно! – Вы будете варить уху.

– Отличная идея! – одобрил Илья. – Несите мне также шумовку, ножи, ложки, вилки, три полотенца. А я возьму с балкона мангал!

Дети устремились на кухню. Они выжали все возможное из четырех метров пути, разделяющих комнату и кухню. Удивительно, сколько шума способны произвести три маленьких пацана!

– Возьмите пакет с луком и соль, – крикнула им Маша. – И еще чайник. Илья, вы будете пить чай с дымком. Это невероятно вкусно!

– Классно! Так. Не забыл ли я чего?

Майор достал список. Подобные глобальные списки (несколько листов, испещренных мелкими буквами) в советские времена брали с собой счастливчики, выезжающие по путевке за границу.

Здесь было множество полезных и необходимых рыбаку вещей: шерстяные носки на случай непогоды, наживка – хрустящие хлопья «Нестле» в форме звездочек (рыба обалдеет!), подушка, верблюжье одеяло, словарь иностранных слов (Илья не уставал расширять лексикон), фонарики, бинокль…

– Слушай, а не взять ли электровентилятор? – задумался Илья. – Сегодня обещали тридцать.

– Блестящая мысль! – согласилась Маша. – А заодно и розетку.

– Нет, ну… Егор сказал, мы сможем переночевать на базе «Изумруд». Неужели там не будет розеток?

– Оставь вентилятор мне, – вздохнула Мария. – Мне так жарко!

– Ну что… Вроде бы я собрался, – неуверенно оповестил Здоровякин и осмотрел багаж.

Количество ручной клади было столь внушительно, что даже ему, твердомускульному гиганту, не удалось бы унести все к автомобилю за один рейс.

– Но где же Валдаев?

Валдаев и Брунгильда нарисовались через минуту. Сегодня у Брунгильды были изумрудно-оранжевые волосы и черные губы. Цвет педикюра кидал зрителей в дрожь – казалось, у бедняжки началась гангрена.

Но даже Брунгильда не могла сегодня затмить Александра Валдаева. На голове у Саши красовалась каска, обтянутая маскировочной сеткой. За плечами громоздился грандиозный рюкзак. В руке Валдаев держал грабли.

– Грабли-то зачем? – едва не заплакала Мария.

– А зачем грабли? – подхватил Здоровякин.

– Дядь Саш, грабли-то зачем!!! – заорали дети.

– Цыц, орда! – прикрикнул Валдаев. – А как же? Я хотел взять саперную лопатку. Чтобы закапывать костер. Но после того, как некоторые, не приученные к порядку индивидуумы – я не буду показывать пальцем! – похозяйничали в моей квартире, там фиг с два что найдешь. Вот, взял у дворника грабли…

Из дневника Сони Орешкиной:

«…Я призналась Кирочке, что, хотя мне уже двадцать семь, но на самом деле едва исполнилось семнадцать. Да, именно так я себя ощущаю. К радости или к сожалению? О чем это говорит? О восторженной молодости души или об отвратительном инфантилизме? Это плюс или минус?

– Ах, милая, – вздохнула Стамесочка. – Открою тебе страшную вещь. На днях мне исполнилось тридцать четыре. Но как доказать это зеркалу и окружающим?..»

Когда в начале одиннадцатого «восьмерка» Ильи подъехала к базе отдыха «Изумруд», там парней уже поджидал Егор Митрофанов. Лицо сотрудника ОБЭП было, естественно, умиротворенным.

– …! – проорал Егорушка. – Какого…! Я же ясно сказал: рано утром!

– Я по тебе тоже невероятно соскучился, – бросился обниматься с другом Валдаев. – Сколько лет не виделись! Ты не изменился.

– Зато ты отъел ряшку на парижских харчах, – хмыкнул Егор. – Выглядишь, как кустодиевская чаровница.

– Я худею, я в процессе, – заверил Валдаев. – Кстати, как насчет шашлычка? Я прихватил мангал, шампуры. Свининки подмариновал.

– Я тоже взял мангал, – обрадовал Здоровякин. – И кастрюлю. Сварим уху. Для навара пустим мелкую рыбешку, окуней там всяких, камбалу. Потом бульон процедим, мне Машутка и марли кусок выделила. И чисто для вкуса положим крупную – стерлядь, белугу, сомика. Говорят, акульи плавники тоже можно положить. Правда, Егор? Так ведь и варят настоящую уху?

Егор ошарашенно смотрел на друзей.

Валдаев облизнулся. Как любой человек, сидящий на диете, он начинал сочно истекать слюной при любом упоминании еды. Через минуту земля в радиусе метра от него стала мокрой.

– Здорово ты придумал, Илюша! – сказал Александр. – Единственно, у меня сомнение насчет акульих плавников. Стоит ли их класть?

Митрофанов обреченно махнул рукой и направился к домикам турбазы. За ним потянулись истребители акул. Здоровякин сгибался под тяжестью поклажи, Валдаев опирался на грабли.

Сбросив две тонны груза в одном из домиков, мужчины пошли к пристани.

– Саша, хотел у тебя спросить. Что значит «кустодиевская чаровница»? – тихо поинтересовался Илья.

– Этим термином обозначают особо мужественных, крепких парней, – быстро ответил Саша.

– Странно. А звучит так, словно относится к женщине.

– Да, это распространенное заблуждение. На самом деле эпитет восходит к римско-греческой мифологии.

– А… – понимающе кивнул Илья. – Ясно.

Он подумал о том, как здорово, что вернулся любимый друг. Теперь майору не придется нырять в словари за разъяснением непонятных выражений – образованный Валдаев всегда готов дать точный и правильный ответ.

На берегу восхитительно красивого озера, таящего в себе бездонные запасы белуги, стерляди и камбалы, мужчин ждал катер.

– Прыгайте, – скомандовал Егор, а сам тут же полез в карман, так как у него запричитал сотовый телефон.

Валдаев поджал губы:

– Вообще-то это неприлично – на встречу с боевыми друзьями брать трубу. Оставил бы в машине. Я вот не взял.

Митрофанов о чем-то препирался с невидимым собеседником, поминутно переспрашивая и ругая плохую связь.

– Все, мужики, я с вами не еду, – вздохнул он, пряча трубку. – Нужно в город. Срочно.

– Ты шутишь?

– С моим начальством не пошутишь. А вы развлекайтесь. Удочки, наживка в катере. Катер мне дали на три дня. Рекомендую сплавать на экскурсию к противоположному берегу. Там стоит офигенный коттеджик. Полюбуйтесь. Переночуете в хижине, где бросили багаж. Ладно, разберетесь. На катере – холодильник с пивом.

– Ты давай возвращайся. Завтра хотя бы, – грустно сказал Здоровякин. – Ухи сварим.

– Если смогу. Но не обещаю.

Друзья долго изучали спину удаляющегося Митрофанова. Спина Егорушки выглядела крайне озабоченно. Видно, действительно ему срочно понадобилось в город.

– А я тоже трубу не взял, – порадовался за себя Здоровякин. – Сейчас бы позвонил мне Зуфаралимыч и все, кранты. Мчался бы я в город, как Митрофанов, теряя на ходу тапочки. А так… Эх, красотища-то какая, Сашуля!

– Последний раз мы с тобой плавали на катере, управляла которым Анн-Мари Деманже. Ты помнишь? Так, где сцепление, тормоз? Хм.

– Сейчас разберемся.

Маша с подозрением посмотрела на детей.