Великодушный деспот - Страница 31

Изменить размер шрифта:

— Да, Рождество — время, когда вся семья собирается вместе, — сказал Энтони намного сердечнее. — Линетт! Линетт, принеси мне, пожалуйста, вон ту коробку сигар, там, на тумбочке. Вот, Джордж, держи, подари своему отцу от меня и хорошо повеселись.

— Спасибо, Энт, очень любезно с твоей стороны. — Джордж взял сигары, но почему-то все не уходил. — А как там Виола? Разве она не скучает без тебя в праздник? То есть я хочу сказать, черт возьми, все же это Рождество. — Он явно считал, что Энтони оказался не в том месте, где ему следовало находиться.

— Уверяю тебя, Виола ни за что не стала бы проводить Рождество в деревне, — без запинки ответил Энтони. — Кажется, она улетела в Париж. Я в последнее время так много работал, что мне нужен полный, абсолютный покой.

Значит, Виола в Париже, вот почему Энтони приехал сюда; ему просто не с кем было отмечать праздник.

Мужчины смерили друг друга взглядами, карие глаза с очевидным вызовом уставились в светло-ореховые, и Полина поспешила вмешаться, почувствовав нарастающую враждебность, причину которой не понимала. Наверное, Джордж невзлюбил своего приятеля из-за нее, но с какой стати Энтони испытывать такую неприязнь к Джорджу?

— Мы собираемся в церковь, Джордж, — сказала она. — Поэтому, если ты не возражаешь, позволь мистеру Маршу закончить завтрак, чтобы мы могли убрать со стола и отправляться.

Джордж начал со всеми прощаться. Он пожал руку тете Марион, пожелал ей «всего того, что она себе сама желает!», ущипнул Линетт за щеку и подошел к Полине. Она сдержала свой первый порыв уклониться от прощального поцелуя, решив, что ничего худого не будет, в том числе и для Катлин, если она его примет, и задумала заодно разыграть маленькую комедию для одного Энтони. Полина покорно подставила щеку под поцелуй, а потом, взяв Джорджа под локоть, сказала:

— Я провожу тебя.

Джордж выглядел несколько ошарашенным, но бросил триумфальный взгляд на Энтони, лицо которого оставалось непроницаемым, а выйдя на веранду, обнял ее на прощанье так, что надежды Катлин повисли на волоске, и отбыл на своей белой «Англии». Полина вытерла губы. Несмотря на Катлин, Джордж все еще был очень сильно привязан к ней, и, хотя сегодня утром она использовала его только затем, чтобы продемонстрировать Энтони свое равнодушие, на самом деле Джордж был верным другом, и Полина всегда могла рассчитывать на него в трудную минуту. Она вернулась в комнаты. Энтони уже закончил завтрак, и тетя Марион с помощью Линетт убирала со стола. Он стоял у окна, лениво просматривая книжку, которую подарил ей Джордж, это был альбом с фотографиями лошадей — чемпионов в прыжках. Она с надеждой подумала, что Энтони видел их прощание с Джорджем.

— Слава богу, что он наконец убрался восвояси, — сказал Энтони, откладывая книгу. Он, сдерживая гнев, посмотрел ей прямо в глаза. — Хочу сам побыть с моей маленькой сестричкой.

Вот он, ее утешительный приз!

— А также с Линетт, тетей Марион, Джошем, Джо и дядей Томом Коблейном, — продолжила она весело. Оказывается, играть совсем не трудно.

— Да, все они члены семьи, а Джордж здесь посторонний.

— Это пока, — кинула она ему через плечо, направляясь к лестнице и не увидев его обескураженного взгляда.

* * *

Энтони отвез их в Матинз. Тетя Марион настояла на том, чтобы поехать в скромную приходскую церковь, где она была постоянной прихожанкой. Внутри все было ярко украшено к празднику, на каждом подоконнике среди обсыпанного ягодами падубка стояли красные свечи, все аналои были убраны плющом, а на алтаре лежали белые хризантемы. В детском уголке огромная рождественская елка высилась над Колыбелью.

— Мы кое-что забыли, — прошептал Энтони на ухо Линетт. — Надо было нам нарядить елку. Может быть, в следующем году…

«Кого он пытается обмануть? — подумала про себя Полина. — Не будет никакого следующего года, во всяком случае для них».

Когда закончилась служба, очень красивая и трогательная, для простых, добрых людей из соседних деревень, они вернулись домой по дороге, шедшей через белые опустелые поля, а после обеда, когда все три женщины принялись готовить праздничный ужин, Энтони повел Герцогиню на прогулку и неизбежно оказался в Тавернхэме. Вечером все празднично наряженные собрались на коктейль перед ужином, и Энтони объявил им, что уже пишется сценарий для постановки фильма про Спринга и что он надеется — съемки начнутся в наступающем году.

— А это значит, что у меня будет очень много работы, так как я и продюсер, и режиссер. На студии считают, что это целиком мое детище.

— Интересно, насколько близок сценарий к реальным событиям? — с сомнением спросила тетя Марион.

Он пожал плечами:

— Довольно близок. Естественно, приходится идти на некоторые уступки вкусу публики, и мы не можем позволить себе быть слишком педантичными.

— А там будет какая-нибудь любовная история? — вмешалась Линетт. — Мне нравится, чтобы в фильме непременно было про любовь.

— Ты попала прямо в точку, — засмеялся Энтони. — Да, там будет любовная линия, иначе не заманишь женскую часть аудитории.

Полина вздохнула, представив, какую пародию они сочинят о мистере Томасе Спринге, посвященном в рыцарского звание, уважаемом портном города Тавернхэма, который умер в 1525 году, оставив 200 фунтов на завершение церковного купола, что по тем временам было очень солидной суммой. Его настоящая жизнь была слишком пресной, чтобы сделать о ней фильм, так что страсти и неизбежный конфликт придется придумывать. Поймав на себе удивленный взгляд Энтони, она поняла, что у нее опять слишком задумчивый вид, допила вино и твердо решила веселиться вместе со всеми. Это было нетрудно, тем более что Полина знала, как чудесно выглядит в новом костюме, и Энтони уже не в первый раз бросает на нее одобрительный взгляд. Стол был замечательным, в воздухе парили самые соблазнительные запахи, обещая впереди немало удовольствий.

Ужин проходил при свечах. Шесть восковых свечей в двух серебряных подсвечниках, каждый на три свечи, освещали стол. Их всегда ставили во время рождественского ужина, и на какое-то время Полина даже забыла, что все это уже не принадлежит семейству Геральд. Джош и Джо, оба, чувствовали себя неловко в новых, специально сшитых к случаю костюмах, с прилизанными волосами. Они почти совсем не участвовали в разговоре, однако поглощали невообразимое для своей тощей комплекции количество пищи. Энтони сидел во главе стола и разрезал жареную индейку, которую он привез, а тетя Марион приготовила, и был очень похож на хозяина замка, который распределяет дары между своими вассалами. «А ведь мы все в той или иной степени его вассалы», — думала Полина, глядя на элегантную фигуру человека, который держал в своей изящной, но сильной руке судьбы всех сидевших за столом. В этом году по своей прихоти он всех их щедро одарил своими благодеяниями. «Три Печки» для него были еще совсем новым приобретением, игрушкой, вроде кукольного домика, в котором так много кукол, с которыми можно играть! В следующем году все будет по-другому.

За десертом все выпили за здоровье королевы и отсутствующих друзей, потом Энтони достал старый выдержанный персиковый бренди для себя и Джоша. Похоже, последнему это развязало язык, потому что он принялся нахваливать Пегаса, которому пророчил самое блестящее будущее, а после второй рюмки его потянуло на песни, и все радостно подхватили и спели хором «Джон Пил», а потом «Пей, щенок, пей».

Он станет огромной собакой, а мы пустим бутылку по кругу,
И крикнем «ура!», и споем, и станцуем друг с другом!

И они крикнули «ура!». Тетушка Марион уже поглядывала на Джоша с беспокойством, а Полина прошептала Энтони:

— Вы его напоили.

— Ничуть, он просто наконец решил повеселиться.

Естественно, Джош закончил свое представление превосходным подражанием охотничьему рожку, допил последнюю каплю бренди и поднялся.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com