Великий пост - Страница 24

Братия мои! принесем Господу, за нас пострадавшему и умершему, слезы искреннего покаяния и умиления и будем жить в непрестанном покаянии и доброделании. Аминь.

Гряди вся тварь: песни исходные принесем Зиждителю. Бесчисленные сонмы небесных сил! все земнородные разумные обитатели! грядите, песни исходные принесем общему Творцу нашему, после лютейших страданий мирно почивающему во гробе! Приблизимся к Нему и станем вопрошать Его: "зачем Ты в мертвецех вменяешися в вышних живый и невместимый небесами, во гроб мал странноприемлешися? " Как это Ты, бессмертный Начальник жизни, Сам вкусил смерть, и как смертный положен во гроб? Как это случилось, что немощные, но злостные твари Твои, люди, довели Тебя до гроба? Видно Ты волей благоволил плотью взойти на крест: иначе, кто бы смел прикоснуться к Тебе, всемогущий? Видно тут есть великая тайна, которой не знали Твои злодеи и сам князь тьмы. И в самом деле, люди не ведали, что творили с Иисусом. Видно, что от этого крайнего снисхождения Твоего к людям произойдет для них много доброго: потому что все Ты делаешь только для умножения добра и блаженства тварей. Должно быть, Ты пострадал по великой нужде, с благостнейшей и премудрой целью: Ты вся премудростию сотворил^{(103 псал. 24 ст.)}, и Ты благ всяческим^{(Пс 144,9)}: может ли быть, что страдания Твои и смерть Твоя не были делом Твоей бесконечной премудрости и благости? Слышите, братия, ответ на это Самого пострадавшего за нас Господа: аще зерно пшенично, пад на земли не умрет, то едино пребывает: аще же умрет, мног плод сотворит^{(Ин 12,24)}. Итак вот в чем, братия, тайна смерти Иисуса Христа, Бога и человека: как зерно пшеничное, если не умрет, упавши в землю, то остается одно, а если умрет, то принесет много плода; так и Спаситель умер для того, чтобы принести величайшую пользу для людей Своей смертью, как и действительно принес. Христос Спаситель, Сын Божий, принял на Себя великое дело — искупить, оправдать нас грешных Своими страданиями и смертью пред Отцом небесным: это есть оправдание наше^{(Рим 4,25)}, говорит апостол, и потому смерть Его за нас с предшествовавшими страданиями есть дело величайшей к нам любви и премудрости Божией, которого не оценит по достоинству никакой сотворенный ум; а как эта смерть есть дело премудрости Божьей: то она есть и величайшая тайна. Какая утешительная истина! Смерть Спасителя есть очистительная жертва за грехи всего мира. Той очищение есть, говорит святой апостол Иоанн Богослов, о гресех наших, не о наших же точию, но и о всего мира^{(1 Ин 2,2)}. Он умер, и смерть Его на кресте уничтожила проклятие наше, которое мы заслужили у Отца небесного своими грехами. Он умер: и смерть вечная, которая неминуемо должна была постигнуть нас без Искупителя, теперь нами уже не обладает. Он — правда наша среди неправд наших; избавление наше во время отчаяния нашего; освящение наше среди нечистот наших, Он — свита во тьме нашей; жизнь — в смерти нашей. Страшит ли тебя праведный суд Божий, когда представляешь неправды свои? И несть мира в костехтвоихот лица грехов(Пс 37,4) твоих: страдания и смерть Иисуса Христа оправдают тебя перед Отцом небесным. Бог оправдаяй, кто осуждаяй? Христос Иисус умерый, паче же и воскресый, иже и есть одесную Бога, иже и ходатайствует о нас^{(Рим 8,34)}. Отчаиваешься ли ты получить царство небесное, находя себя недостойным его? Точно, никто из людей не достоин его. Но Христос, Господь наш, достоин; Он бесценной Своей кровью заслужил нам его. От Его достоинства зависит и наше достоинство. Он Своим достоинством и нас недостойных сделал достойными: а Его-то благодатью, благой и человеколюбивый Отец небесный, по безприкладной Своей милости, удостаивает людей царства небесного. Скажешь: я великий грешник. Но Христос Спаситель пришел в мир грешники спасти^{(1 Тим 1,15)}. Только не греши намеренно и со злобой на будущее время. Ты говоришь: где мне быть и ликовать со святыми, которые просияли на земле такими добродетелями? Но и святые спаслись благодатью Христовой. Если тебе кажется много быть вместе со святыми, то молись быть по крайней мере вместе с разбойником, вопия: помяни мя, Господи, во царствии Твоем^{(Лк 23,42)}, и старайся жить, как должно христианину.

Мы все, братия, грешники; но, если веруем во Христа Господа нашего, распятого за нас, и стараемся жить по Его учению, если противимся греху, или, хотя и падаем, но опять восстаем, то смерть Спасителя, язвы Его — защита наша^{(Рим 3,25)}: мы избежим мучений адских и сподобимся небесного царствия. Если мы великодушно переносим скорби, болезни, лишения и разные несчастья в жизни и почитаем их должным воздаянием себе же за грехи свои, с верой и любовью вспоминая страшные страсти Спасителя ради нас претерпленные, то блаженны мы: распятый Господь спасет нас. Но горе тем, которые христиане только по имели, и попирают Его спасительное учение своим пренебрежением к Нему, или дерзкими мудрованиями о Нем^{(Рим 2,8)}, которые живут по воле сердца своего в неправде, в нечистоте, в забвении о Боге: они должны ужаснуться своего страшного положения: страшно впасти в руце Бога живаго^{(Евр 10,31)}. Злых зле погубит Бог^{(Мф 21,41)}. Грешников нераскаянных смерть Жизнодавца не спасет, а осудит; но грешники, кающиеся искренне в своих грехопадениях, имеющие сердечную веру в Господа и надежду на Него и очищающие себя от грехов, спасутся Им: Своими крестными страданиями Спаситель прикроет грехи их, по немощи человеческой содеянные. Распныйся, Христе Боже, смертью смерть поправый — спаси нас! Аминь.

Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил? ^{(Мф 27,46)}

Так возопил пригвожденный к кресту за грехи мира, следовательно, и за наши с вами, братья и сестры, Агнец Божий, Господь Иисус. Боже Мой, Боже Мой! почто Ты Меня оставил? возопил по человеческому Своему естеству, имевшему немощи, а не грехи. Но как же мог оставить Своего единородного, Своего возлюбленного Сына Бог Отец, пославший Его в мир для спасения мира? Божество было неразлучно и во веки бесконечные пребудет неразлучным с человеческой природой Иисуса Христа. Это оставление, значит, возлюбленные братия, то, что человеческая природа в Иисусе Христе была предоставлена всей мучительности, всему ужасу страданий крестных, всей ужасной, смертельной скорби, которую Он испытывал еще в саду Гефсиманском пред взятием Его шайкой злодеев во главе с Иудой Искариотским. Он тогда еще начал ужасаться и тужить, и говорил ученикам: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь, и бодрствуйте со Мною^{(Мф 26,38)}. Вообразите же, каковы были мучения телесные, какова была скорбь всеправедной и вселюбящей, чувствительной души Богочеловека, претерпевшего казнь за все грехи человеческие, за грехи Адама и Евы и всех без изъятия потомков их, а значит — и за наши с вами! И мы с вами, братия, больше грешники и повинны бесчисленным наказаниям за свои бесчисленные беззакония. Судите, говорю, судите, какова же была острота, горечь и жгучесть мучении крестных, какова скорбь душевная Агнца Божия, принявшего на Себя грехи мира, как тяжко было оставление Его Богом, т. е. предоставление Его человечества всей жгучести страданий, душе Его — всей подавляющей, беспредельной, ужасной скорби. После этого вы поймете, в каком состоянии была душа Богочеловека висевшего на кресте, когда Он возопил: Боже мой, почто Ты меня оставил? Да, Она была вместе с Его пречистым телом в состоянии ужасных, невообразимых и неизобразимых страданий. Познай же отсюда, человек, кто бы ты ни был, горечь, нелепость, безобразие, мерзость, безумство, отвратительность, мучительность, смертоносность греха; познай, как он противоестествен нам, несвойствен в нашей божественной природе, созданной по образу Божию; и как гнушается им всесвятое, всесовершенное, всеблагое Божество, и после этого судите все, как мы должны поступать с грехом, нас прельщающим и оскверняющим и извращающим нашу природу, растлевающим ее, повергающим ее в вечное бесчестье, в вечную скорбь, в вечную муку; если мы его, т. е. греха не возненавидим от всей души, если не покаемся в беззакониях, если не отвратимся совершенно от греха. Представьте, вообразите, что было бы с нами, если бы за наши грехи не пострадал и не удовлетворил правде Божией единородный Сын Божий, и если бы Бог оставил нас на веки Своей благодатью? О, одно воображение, одно легкое представление о том леденит кровь и повергает в трепет душу. О, если бы и я, и все грешники помнили всегда это оставление грешников нераскаянных Богом, особенно когда искушает нас грех, и все бежали бы от греха больше, чем от змеи, чем от зверя кровожадного, чем от неприятеля жестокого. О, тогда было бы гораздо больше спасающихся; тогда земля не была бы поражаема страшными бедствиями за грехи человека: неурожаями, наводнениями, разрушительными землетрясениями, поражающими тысячи жизней человеческих, повальными болезнями, повреждением плодов, истребительными пожарами. Тогда она была бы раем Божьим, изобиловала бы правдой и всякими естественными дарами Божьими. Тогда бы был мир и безопасность на земле; не было бы этих страшных злодеяний, между коими мы видели недавно самое ужасное из ужасных, наглое и злобное убийство царя миролюбивого и любящего, кроткого среди белого дня. О, как мир переполнен теперь беззаконниками и беззакониями! Но долго ли еще существовать ему, этому миру грешному, этой земле — жилищу греха, обагренной кровью неповинных и невинных жертв, этому скопищу всяких мерзостей? Не наступает ли уже время всемирного огненного очищения? Да, оно конечно уже близко. Если Апостолы в свое время говорили о близости его, то мы тем более решительно можем говорить о близости кончины века.