Великий Линкольн. «Вылечить раны нации» - Страница 18

«…Пока Акт Канзас – Небраска обсуждался в конгрессе, было принято судебное решение по вопросу о свободе негра [Дреддa Скоттa], владелец которого по собственной воле сначала переехал в свободный штат, а затем перебрался на территорию, закрытую для рабства решением конгресса.

Раб долгое время проживал на этих территориях, и решением окружного суда Миссури ему была дарована свобода…»

Так кто же теперь Дредд Скотт? Он раб или он человек свободный? Линкольн говорит своим слушателям, что, когда этот вопрос задавали Cтивену Дугласу, тот ответил: «Спросите у Верховного суда». И Верховный суд принял решение, согласно которому статус Дредда Скотта остался таким, каким он и был изначально, поскольку он не был освобожден своим владельцем, а ссылается только на тот факт, что он проживает на территории свободного штата. И тогда получается, что легислатура одного штата может принять решение о введении рабовладения на территории, к которой относится ее юрисдикция, – но легислатура другого штата HE может принять решение о запрете рабовладения на своей территории? Получается, что в этом случае «священное право поселенцев на самоуправление…» можно проигнорировать?

И дальше Линкольн с точностью хорошего юриста расписывает по пунктам сложившееся положение дел.

Во-первых, никакой чернокожий раб не может стать гражданином любого штата: так полагает Верховный суд[1]. Во-вторых, никакой законодательный орган не может запретить рабство на любой территории Соединенных Штатов. В-третьих, суды Соединенных Штатов не будут решать вопросы о свободе негра, проживавшего с владельцем в свободном штате.

И Линкольн делает вывод, что все происходящее есть согласованная попытка узаконить рабовладение по всей территории Соединенных Штатов, и сравнивает отдельные и вроде бы несогласованные действия разных людей как звенья одной цепи – они возводят стропила дома, которые потом останется только соединить вместе:

«…Мы не можем точно утверждать, что все эти действия – результат предварительной договоренности. Но когда мы видим много разных досок, которые, как мы знаем, были распилены из деревьев разных пород, изготовлены в разных местах и разными рабочими… – и вот, когда мы видим, что из этих досок получаются ровные стены, доски идеально подходят друг к другу, все шипы и пазы совпадают, соблюдены все размеры и пропорции, когда каждая доска встает на свое место без какой-либо подготовки или эти доски взаимозаменяемы, – то нам трудно поверить, что [строители] не понимали друг друга с самого начала и не работали по общему плану еще до того, как был забит первый гвоздь…»

Речь Линкольна была хорошо построена. Идея ее не ограничивалась аллюзиями о стропилах, воздвигаемых строителями дома рабства. Линкольн начал свое выступление словами, которые он позаимствовал из Нового Завета[2]: «И всякий дом, разделившийся сам в себе, не устоит».

Понятно было, что оратор говорил не только о принципах плотницкого дела, но о юридической системе страны. Она была безнадежно разъединена, разъединена в принципе. Соединенные Штаты не могут постоянно совмещать несовместимое – и существование рабства, и систему свободных штатов.

Придется выбирать – или то, или другое.

Стивен Дуглас начал свою избирательную кампанию в Иллинойсе самым впечатляющим образом – на личном поезде и в сопровождении огромного антуража. Повсюду вместе с ним появлялась его новая супруга – Стивен Дуглас овдовел в 1853 году, но 1856-м женился еще раз, и снова на юной красавице из хорошей семьи с Юга и с хорошими деньгами.

Красавица, следящая обожающим взором за выступлениями своего мужа – великого человека, великого оратора и крупнейшего государственного деятеля, – прекрасно дополняла общий облик сенатора Дугласа. Делалось совершенно понятно, что он борется за свое место в сенате только потому, что так положено суровыми правилами демократии, а вообще-то, оно бесспорно принадлежит ему. И конечно же, сенатор Дуглас сразу же перешел в наступление.

Обвинение в том, что он участвовал в согласованных действиях по внедрению рабовладения, он отверг с порога. Он заявил, что нелепо подозревать в заговоре против свободных штатов и его, и президента Бьюкенена, одобрившего рабовладельческие установления в Канзасе, и большинство судей Верховного суда, вынесших постановление по делу Дредда Скотта, – все это чепуха и пустые домыслы.

Надо сказать, что вот как раз в этом пункте он аудиторию не убедил.

Было общеизвестно, что глава Верховного суда – южанин, глубоко преданный так называемому «южному образу жизни», и что президент Бьюкенен обязан своим избранием южным штатам и, как правило, действует в их пользу.

Но вот другой пункт нападения на Линкольна имел гораздо больший успех – Стивен Дуглас обвинил его в «потворстве аболиционистам…», в желании «уравнять белых с черными…» и в намерении создать условия для смешения двух рас в единое целое, вплоть до дозволения их общения и сексуальных связей. Вот это имело у публики успех. Негров в Иллинойсе не любили.

В свое время в законoдательной ассамблее штата даже рассматривался вопрос о том, чтобы запретить им тут селиться, и дело не сладилось только потому, что проблема особой остроты не имела, негров в Иллинойсе было мало. Так что стрела попала в цель, и Линкольну пришлось оправдываться и говорить, что «его нежелание иметь негритянку в качестве рабыни не означает его желания иметь ее в качестве жены…». Остроту оценили, но ущерб, что называется, был нанесен. В памяти избирателей осталось впечатление, что Линкольн ближе к аболиционистам, чем хотелось бы, – и это впечатление отразилось на результатах голосования.

Ну, оппоненты, конечно, поговорили еще. Состоялось семь публичных дебатов в разных графствах Иллинойса, где и Линкольн, и Дуглас выступали по очереди в надежде убедить своих слушателей в правоте своего дела. Конечно же, ни тот, ни другой не упустили случая ужалить противника: Дуглас сообщил аудитории, что Линкольн в свое время был владельцем преуспевающего питейного заведения и половину спиртного при этом потреблял сам. Публика посмеялась вволю и за явную неправду на оратора не сердилась.

А Линкольн сказал, что «священный принцип народного самоуправления…» в интерпретации Стивена Дугласа напоминает «питательный бульон, сваренный из тени голубя, скончавшегося от недокорма…». Публика опять посмеялась. В политике во все времена присутствует элемент театра – так почему бы и не комедии?

Республиканская партия в Иллинойсе набрала примерно 125 тысяч голосов против примерно 120 тысяч голосов, поданных за демократическую партию, которую представлял Стивен Дуглас, но подсчет делался на основе победы в отдельных графствах. Здесь демократы победили, выиграв большинство в легислатуре штата, – а сенатора выбирала именно легислатура. Стивен Дуглас в очередной раз победил – он сохранил свое место в сенате. Линкольн в очередной раз потерпел неудачу.

1. «Дредд Скотт» – известное дело Верховного суда Соединенных Штатов Америки. Суд постановил, что все привезенные в Америку чернокожие и их потомки не являются гражданами Соединенных Штатов, не имеют права на его получение, не имеют права обращаться в суд и не могут быть отняты у владельца без суда.

2. Евангелие от Матфея, 12, 25.

В начале 1859 года Авраам Линкольн, неудачливый политик, говорил своим друзьям, что нет у него ни сил, ни времени на то, чтобы ездить куда-то произносить новые речи. Кампания 1858 года окончена, и удачи она не принесла, а принесла долги, которые надо было как-то погашать. Республиканцы Иллинойса, как организация, оказались должны две с половиной тысячи долларов. Спрашивать их с мистера Джадда, председателя избирательной кампании, было бы очень нечестно – он уже внес на общее дело 1300 долларов из собственного кармана.