Великий Линкольн. «Вылечить раны нации» - Страница 11

С политикой для него было покончено.

Уголовное дело об убийстве, которое слушалось в окружном суде графства Сагамон в 1858 году, вызвало огромный интерес публики. Интерес был, конечно же, не в самом деле – мало ли поножовщины случалось в штате Иллинойс, – а в том, что обвиняемого, некоего Уильяма Даффа Армстронга, защищал один из трех лучших юристов штата, мистер Авраам Линкольн.

Со времени его неудачи в Вашингтоне прошло уже около 10 лет. Все время с 1849 года и по 1854-й он посвятил только одному – занятию своей профессией. Партнерство с Билли Херндоном продолжалось, и Билли по-прежнему оставался младшим партнером, хотя заработок их юридической фирмы они теперь делили пополам. Обязанности тоже делились примерно пополам – Билли проводил все предварительные разыскания и по большей части оставался в Спрингфилде, в офисе фирмы. Выступления в суде и всевозможные разъезды доставались на долю его старшего партнера, Авраама Линкольна, и обе стороны были довольны своим сотрудничеством. Компания «Линкольн и Херндон» бралась за многие дела, запрашивала недорого, часто выигрывала, и у нее не было отбоя от клиентов.

Известность фирме приносила и репутация ее старшего партнера, Авраама Линкольна. Было известно, что однажды, получив от клиента чек в 25 долларов, он вернул ему 10 со словами: «Это слишком много». Такие слова от юристов люди слышали не часто. Tак что, вполне возможно, фирма потеряла 10 долларов в гонораре, но выиграла куда больше с точки зрения рекламы. Случай с частично возвращенным гонораром стал широко известным.

Куда менее известным был тот факт, что Авраам Линкольн, находя свои умственные способности недостаточными и полагая, что их можно укрепить упражнениями, прочел математические труды Евклида и не успокоился, пока в них не разобрался. Репутация фирмы росла, и примерно с середины 1850-х Линкольн и его партнер все чаще работали уже не с частными лицами, а с корпорациями. Это было намного выгоднее, а заботы о гонораре были важны, потому что никаких других источников дохода у Линкольна не было. Как правило, он занимался делами, связанными с собственностью, и по уголовным делам в суде не выступал. Однако за дело Уильяма Армстронга он все-таки взялся и при этом отказался от всякого вознаграждения. Собственно, с клиента нечего было и взять – он был из бедной семьи. Но за него попросила его мать – Авраам Линкольн знал ее покойного мужа еще со времен Нью-Сэйлема, они даже дружили в ту пору. Он посмотрел материалы дела – и взялся за защиту. Обстоятельства, надо сказать, не благоприятствовали его клиенту. Он безусловно участвовал в пьяной драке, которая кончилась убийством.

Обвинялись двое – некто Норрис, который ударил убитого поленом по голове, и Уильям Армстронг, который якобы использовал какую-то железку. Считалось, что смертельный удар нанес покойному именно Уильям Армстронг. Имелся свидетель обвинения, который это видел. Свидетелей защиты не нашлось.

Делу предстояло разбирательство в суде.

Адвокат Уильяма Армстронга, несмотря на свою громкую репутацию, вел себя скромно. На взволнованную речь обвинения ответил сдержанно, сказав только, что полностью согласен с высокими принципами общественного блага и поддержания порядка, на которые ссылается его оппонент. И сожалеет о поведении своего подзащитного, который, вне всяких сомнений, действительно участвовал в пьяной драке. Сожалеет об этом и сам подзащитный, однако виновным в убийстве себя не признает.

Далее обвинение вызвало своего свидетеля. Тот во всех подробностях описал то, что он видел – и как завязалась драка, и как она шла, и кто ударил кого, в каком порядке, и чем. Он видел, сказал свидетель, как обвиняемый ударил жертву чем-то острым прямо в глаз, и на этом все и кончилось. Обвинение прекратило допрос свидетеля, и теперь, согласно правилам перекрестного опроса свидетелей, настала очередь защиты.

Мистер Авраам Линкольн был вежлив и предупредителен. Он задал свидетелю только один вопрос, который мог поставить его показания под сомнение: каким образом очевидцу удалось разглядеть все происходящее в таких подробностях, если драка происходила ночью и смотрел он на нее с изрядного расстояния?

Свидетель поспешил развеять сомнения защиты. Он сказал, что в ту памятную ему ночь ярко светила луна и что ему было видно все как на ладони. Адвокат подсудимого выразил свое полное удовлетворение таким ответом и начал задавать другие вопросы. Все они относились к подробностям драки, уже описанным свидетелем, так что тот отвечал на них охотно и подробно. Линкольн слушал свидетеля, не перебивая его ни на минуту. Каждый раз, когда показания по определенному пункту заканчивались, он спрашивал свидетеля – видел ли он все это сам? «Это было ночью, но луна светила ярко?» – спрашивал Линкольн. Каждый раз он получал полное подтверждение – да, свидетель все видел собственными глазами. «Но ведь убийство произошло еще в 1857 году, а сейчас уже 1858-й. Не изменяет ли свидетелю память?» – спрашивал адвокат. «Нет, не изменяет», – отвечал свидетель, он все помнит совершенно отчетливо. «Можетe ли вы в этом поклясться?» – спрашивал адвокат.

«Да, конечно, – отвечал ему свидетель. – И да поможет мне Бог!»

Судебное слушание, разумеется, шло по правилам, установленным для суда присяжных, и допрос свидетеля продолжался достаточное время для того, чтобы в умах членов жюри сложилось полное впечатление того, что свидетель уверен в своих словах настолько, насколько может быть уверен в этом только очевидец, который и описывает суду случившееся так, как он его видел собственными глазами.

После этого мистер Авраам Линкольн полез в карман своего длиннополого сюртука, долго там рылся и наконец вытащил оттуда довольно потрепанную книгу. Это был местный альманах выпуска 1857 года, содержавший в себе массу сведений, полезных для фермеров. В частности, там содержались сведения о фазах луны за весь год, и согласно альманаху в то время, когда убийство произошло, луна не светила совсем. Хохот, разразившийся в зале, трудно даже описать. Судья напрасно стучал своим молотком, призывая к восстановлению порядка, – жюри присяжных хохотало вместе с залом, да и самому судье приходилось сильно напрягаться, чтобы сохранить серьезность, – у него самого от смеха текли слезы по щекам. Судебное заседание, собственно, можно было закрывать прямо сразу.

Согласно правилам сомнение толковалось в пользу обвиняемого, а вину следовало доказать так, чтобы не было «reasonable doubt» – «разумного сомнения».

Уильям Армстронг был оправдан и освобожден из-под стражи прямо в зале суда.

Понятно, что не все дела юридической компании Линкольна выигрывались в таком ярком театральном стиле, как то, что было описано выше. Случалось, что они и вовсе не выигрывались, – но, тем не менее, выигрывались достаточно часто для того, чтобы к нему обращались все более и более платежеспособные клиенты. Вот их-то дела и создавали фирме репутацию – на карту, как правило, ставились существенные интересы и очень существенные деньги.

В 1851 году к услугам Линкольна прибегла компания, проложившая железную дорогу через графство Сангамон, которая включила центр Иллинойса в общую сеть железнодорожного сообщения от Бостона и до Миссисипи. Суть дела состояла в том, что один из крупных акционеров дороги, некто Джэймс Баррет, отказался выплатить те деньги, что он обещал внести, на том основании, что правление железной дороги изменило ее трассу вопреки его возражениям.

Баррет владел четырьмя с лишним тысячами акров в местах, через которые по первоначальным планам должна была пройти дорога, и он надеялся, что тогда ценность его земли сильно возрастет. Но поскольку трассу из соображений стоимости прокладки дороги сместили в сторону, он остался ни с чем и в связи с этим платить за купленные им акции железной дороги не пожелал.