Великий князь Николай Николаевич - Страница 16

Внимание генерал-инспектора привлекало также искусство стрельбы из винтовок и пулеметов. Вначале к оружейному огню в нашей кавалерии относились презрительно. Но когда в нем наши конные части укрепились и вследствие этого поверили в его силу, тогда явилось убеждение и в пользе действий кавалерии в спешенном строю. Пренебрежение тем, чего не знают, – обычное явление в нашем военном деле.

Деятельность великого князя распространялась и на казачьи части, которые он любил и в боевые качества которых верил. Особое пристрастие он питал к кавказским казачьим войскам. Так как казаки по существовавшему положению выходили на службу на своей собственной лошади, то, естественно, по отношению к ним у великого князя являлась меньшая требовательность. Особенно его увлекал казачий способ действия «лавой», дававший свободу проявления самостоятельности каждому рядовому казаку.

Стремление великого князя не только проверять, но и учить командный состав особенно рельефно выражалось во внимании к организации офицерской кавалерийской школы, находившейся в его подчинении как генерал-инспектора кавалерии. Школа эта была капитально реорганизована в 1896–1897 гг., и заботам о ней великий князь посвящал много времени.

К концу пребывания великого князя в должности генерал-инспектора кавалерии эта школа состояла из нескольких отделов, преследовавших каждый свою специальную задачу.

Главным отделом в ней был отдел молодых офицеров (так называемый переменный состав), составлявшийся из командировавшихся от кавалерийских полков в школу на два года для обучения выездке молодых лошадей в полках и совершенствования в искусстве владения оружием. Для руководства обучением этим тонким специальностям были из-за границы (Италия и Франция) выписаны лучшие мастера и знатоки этих специальностей. Независимо оттого при этом же отделе была организована учебная кузница, выпускавшая в полки солдат – специалистов по кузнечному делу.

Засим существовал особый отдел эскадронных и сотенных командиров, где собирались на зимний период кандидаты на указанные должности. Тактическое развитие и уставная часть составляли главные предметы этого курса.

Наконец, для втягивания в полевую работу кандидатов на должность полковых командиров соответственные чины собирались в конце лета или в начале осени для систематического курса парфорсных охот.

В целях их организации в имении графа Пржездецкого «Поставы» были выстроены соответствующие бараки для офицеров и людей, а также помещения для зверя и собак. Сами охоты производились по искусственному следу, пользуясь для сего обширными пространствами (до 80 тыс. десятин) лугов, лесов, болот и других пустопорожних мест имения. Этот курс, имевший не только учебный, но и испытательный характер, был чрезвычайно полезен для русской кавалерии как устранявший, почти механически, тех офицеров от продвижения на командные должности, которые не сохранили обязательной для службы в кавалерии свежести. Само собой разумеется, что все организуемые охоты были строго рассчитаны с силами среднего всадника и производились на вполне наскоканных лошадях школы, легко и охотно бравших препятствия.

Наконец, та же школа служила для производства всякого рода испытаний предметов технического снабжения, введение которых в кавалерию могло представлять какие-либо выгоды. С этой целью при школе содержался эскадрон офицерской школы, комплектовавшийся на общем основании.

Прекрасным помощником великого князя по всем вопросам кавалерийской школы был впоследствии по войне громко известный генерал Брусилов, состоявший долгое время начальником ее.

Великий князь Николай Николаевич уже в бытность генерал-инспектором кавалерии пользовался большим авторитетом у царствовавшего императора Николая II. Поэтому в особо трудных или деликатных случаях к нему обращались многие государственные деятели за содействием. Граф Витте, например, в своих воспоминаниях рассказывает, что великому князю Николаю Николаевичу совместно с тогдашним министром иностранных дел графом Ламсдорфом пришлось принять участие в очень щекотливом деле по ликвидации противоречившего русскому соглашению с Францией Бьеркенского соглашения 1905 г. императора Николая с германским императором Вильгельмом. Великий князь твердо и определенно высказал государю свое мнение о необходимости уничтожения названного договора или в крайности о замене его другим, находящимся в соответствии с договором России с Францией.

Как ни трудно было императору Николаю II сознаться в ошибочности своего шага, но под влиянием слов великого князя он принужден был согласиться на предоставление графу Ламсдорфу права найти для улажения конфликта соответственные дипломатические средства.

Однако во Франции этот поступок императора Николая оставил по себе надолго горький осадок, и еще 1917 г. министру иностранных дел Временного правительства П.Н. Милюкову пришлось объясняться по этому вопросу:

«Мне кажется, – телеграфировал П.Н. Милюков 19 апреля 1917 г. русскому послу в Париже, – что, раз в нашей печати появились разоблачения о договоре 1905 г., необходимо немедленно же сообщить французскому и английскому правительствам как содержание договора, так и подробные обстоятельства всего дела, свидетельствующие о всегдашней лояльности ответственных руководителей внешней русской политики по отношению к Франции. Подобное сообщение, в сущности, не может особенно компрометировать в глазах Франции отрекшегося императора, которого можно упрекнуть не в двоедушии, а лишь в крайней слабости воли, ибо, поддавшись внушениям императора Вильгельма, он искренно верил в возможность привлечь к договору французское правительство. Несколько иначе обстоит дело по отношению к Англии, против коей был направлен договор, но не следует забывать, что в то время Англия всецело находилась на стороне наших врагов и что начало к сближению с ней положено было лишь два года спустя».

Авторитет великого князя при царе достиг своего апогея к 1905 г., когда внутреннее положение страны ухудшилось настолько, что порядок мог быть сдерживаем в ней только войсками. Великий князь Николай Николаевич всегда считался одним из самых твердых военачальников, и потому императору Николаю II естественно было видеть в нем для себя опору и защитника династии, принимая тем более во внимание его принадлежность к императорской фамилии.

При таких исключительных условиях неудивительно, что когда над Россией нависли черные тучи первой революции, великому князю Николаю Николаевичу пришлось сыграть выдающуюся роль в истории России.

Наступала осень 1905 г. Внутреннее положение становилось донельзя напряженным. В войне с Японией одна неудача следовала за другой: Лаоян, Шахэ, сдача Порт-Артура, Мукден – таковы печально звучавшие имена сухопутных поражений. Наконец, на море – трагическая Цусима. Всем было ясно, что маленькая Япония победила русского великана. Спешно открылись в Портсмуте морально тяжелые для России мирные переговоры.

Хотя в русско-японской распре приняла участие едва третья часть русских вооруженных сил, тем не менее война эта внесла полное расстройство в организацию всей армии. Это обстоятельство явилось результатом неправильной системы комплектования маньчжурских армий, для которых из войсковых частей, оставшихся в России, бессистемно выхватывались офицеры, кадровые нижние чины и разного рода специалисты; из запасов же военного времени бралось для пополнения материальной части все то, в чем оказывалась нужда на театре войны. Под конец же войны по настоянию начальства маньчжурских армий, для коренного улучшения состава последних, изо всех частей войск, остававшихся в России, были выделены и отправлены на Дальний Восток все люди младшего возрастного призыва, что окончательно расстроило эти части и свело многие полки к столь ничтожному составу, при котором стало невозможным ни правильное обучение, ни несение гарнизонной службы.