Великий и Ужасный. Фантастические рассказы - Страница 6

Кактусы — дело житейское. И хотя, по слухам, они папе помогали бороться с компьютером, люди — вон какие большие, кактусы — вон какие колючие, а вот Аська — маленькая и пушистая.

— Мяу! — ещё раз досадливо мяукнула кошка.

Едва не поскользнувшись, девочка миновала ручей с коварными мокрыми камнями, и быстренько вскарабкалась на тот, другой, невысокий берег, где начиналась её поляна, её страна, полная всяких разностей и неожиданностей.

Но в этом-то, как пели на заезженной пластинке про девочку Алису, и прелесть!

Среди жёлтых, ещё мокрых, цветков куриной слепоты, на задних лапах сидела Ася, задрав мордочку кверху. Стремительный выпад когтистыми лапами, шлепок, снова промашка, и опять разочарованное «мяу».

В метре над кошкой в воздухе порхало что-то крылатое, слегка поблескивающее, переливающееся от зеленого — к лиловому, и совсем, ну, просто совершенно, неправдоподобное. Оно то взмывало вверх, когда усатая охотница силилась достать добычу, то вновь опускалось к самой Аськиной морде…

Сперва Маша подумала — наверное, это большая бабочка, но движение крыльев было столь стремительным, а мнимая бабочка казалась очень уж большой, что девочка решила — нет, всё-таки птица. Да, оно было не крупнее пичуги, но заметно больше ба…

Изловчившись, точно заядлая баскетболистка, кошка высоко подпрыгнула и ударом лапы смахнула добычу на траву в красно-синие медуницы. Но и девочка была проворна, она успела накрыть летучее создание ладонью, потом второй.

— Никак, попугай! — обрадовалась Маша, она знала, что если эту птицу посадить в клетку и повторять каждый день одно и тоже, попугаи начинают разговаривать.

— Сама ты попугай! Чуть хвост не оторвала! — пискнуло из-под ладоней, в которые кошка уже тыкалась холодным мокрым носом и трогала их лапкой, мол, отдай, я его поймала первая.

— Говорящий попугай! — ещё больше обрадовалась Маша.

— Сейчас укушу! — прошипели ей в ответ.

— Ой! — только и вымолвила девочка.

Птица была велика и для воробья. Маленькое перепончатое крыло, распластанное на земле, слегка подрагивало, а между пальцев, тонких детских пальцев, извивался хвост. Почти такой, как у ящерицы, может, и длиннее, с зубчиком на самом конце.

Ящерок Маша ловила в пионерлагере не раз и не два, так что не боялась она желтопузых, да и лягушек, не в пример некоторым мальчишкам, брала голыми руками.

— Только кусни! — храбро возразила она, сгребла добычу в ладони вместе с травинками и цветочками медуницы, и поднялась на ноги.

— Хорошо, не буду! — согласился пленник, высовывая наружу змеиную плоскую голову с небольшим гребешком на затылке, или что там у него было.

Кошка тёрлась у самых ног, Маша знала, что надо бы её похвалить — не каждый день такая удача, не мышь — понимает Аська, и даже не летучая мышь! Но руки заняты.

— Молодец, молодец, киска! Моя умница! — возможно более ласковым, вкрадчивым голосом успокаивала она Аську.

— Мррр! — кошка всё так же настойчиво тыкалась острой мордой в гольфы.

— Ррррр! — передразнивал её пленник, посматривая сверху на хищницу.

— Ты кто такой? — cпросила девочка, слегка разжимая пальчики.

— Кто? Дракон, разве не видишь! — прошипело существо, подбирая крылья и хвост, а гребень на змеиной головке взъерошился и стал торчком.

— Драконы… — задумчиво протянула Маша, — они большие, а ты совсем крохотный. Может быть, ты карликовый дракон? — предположила она.

— Может быть, — согласился дракон. — Но там, где живёт моя стая, есть и большие, и очень большие драконы, которые могут и тебя, да и кошку твою, слопать, и не облизнуться.

— Где-то, конечно, есть… Но сейчас ты не «где-то», а тут, — резонно заметила Маша, — И это я спасла тебя от моей Асеньки, которая кушает таких, как ты, мелких в один присест. Зачем ты задирал мою киску?! — спросила она и легонько стукнула дракончика по гребешку.

Он смешно встрепенулся, будто воробей в пыли, нахохлился и пробурчал:

— А зачем рыцари всякие ездюют на драконов охотиться?

— Э, рыцарей давно нет на свете, они перебили друг друга, — грустно сказала Маша.

— Вот здорово! — воспрял духом дракончик.

— … но и драконов настоящих у нас тоже нет, — ещё более грустно продолжила она.

— Значит, я буду первым и единственным! — обрадовался собеседник.

— Как тебя зовут? Меня — Маша, — представилась девочка.

— Очень приятно… Но у меня ещё нет имени, — еле слышно ответил маленький дракон. — У нас, настоящих драконов, как у ваших, ну этих, истреблённых рыцарей, прозвище надо заслужить.

— Ты такой мелкий, но храбрый! — сказала Маша, — Ты не испугался моей Аськи, хотя всем на Свете известно, что нет зверя страшнее кошки.

Ася, ходившая кругами, поняла, что речь снова зашла о ней, и мурлыкнула согласно.

— В самом деле? — изумился дракошка, подозрительно глянув вниз.

— Сэр дракон! Я нарекаю тебя Горыней! — гордо вымолвила девочка и пожала изумрудному от свалившегося на него счастья дракону переднюю правую лапку.

— Это потому, что когда я совсем вырасту, буду, как гора, ну, или хотя бы, как полгоры! — подумал дракошка.

— Это потому, что горемыка! — подумала Маша и вытерла набежавшую слезу.

Мама как-то читала Машеньке книжку о путешественнике, что сначала попал в гости к лилипутам, но после сам оказался гномом в стране великанов.

— Может, Горыня, как раз из этих, из лилипутов? — спросила она у отца.

Папа, которому Горыня сразу понравился, задумчиво почесал затылок.

— Знаешь, все драконы, которые великаны были — они вымерли. А этот и остался только потому, что такой крохотный.

— Эх, папа! Ничего-то ты не знаешь! — пожалела Маша отца, но вслух ничего не сказала. — Драконы специально изменили свой размер, чтобы не попадаться ненавистным людям на глаза. А там, куда они ушли, в Волшебной стране, все драконы — нормальные как раз, а люди росту лилипутского рядом с ними.

Через месяц дракошка выучился изрыгать пламя, получалось это у него значительно лучше, чем у зажигалки. Только папа сядет с трубочкой к окну и станет спички по карманам искать, хлоп-хлоп, а дракошка тут, как тут — огоньком попыхивает. Прикуривает. Один раз, правда, переборщил, чуть пожар, лихоимец, не сотворил, но обошлось дырой в занавеске. Мама была очень недовольна.

Машеньке почему-то хотелось, чтобы её питомец подрос, ну, хоть на столечко, ну, хоть чуточку. Ещё в «Спокойной ночи, малыши» видела девочка многосерийный мультфильм, как съел накомодный слоник коробку витаминов и вырос настоящим слоном. Что если попробовать?

Аскорбинку Маша любила и сама, а вот горькие поливитамины из оленьих рогов — эти таблетки она на дух не переносила.

— Кушай, Горыня! Не стесняйся! — упрашивала девочка дракошку, тот послушно глотал медикаменты пачками, но росту и весу не прибавлял.

Ел дракончик мало, сперва — мух, не брезговал, так сказать, французской кухней, потом, наверное, с Аськой на спор, задрал жирного голубя, и кошка зауважала лилового гостя.

Но мама сказала, что мухи — это негигиенично, а голуби нынче тоже все больные. И пришлось Горыне вкусить человечьей пищи.

— Смотри, уже пачку геркулеса выел… Троглодит! — пошутил папа.

— Нет, он хороший! — возражала Маша. — Только очень маленький.

— Маленький, но цапнуть может больно, — предупреждала мама.

— Могу! Могу! — соглашался Горыня.

Потом настало лето, и Маша с мамой поехали на дачу. А с ними, конечно, и кошка Аська, да и дракончик Горыня.

Домик у них был не ахти, строил дед ещё в те времена, когда запрещалось иметь второй этаж. Это сейчас новые хозяева жизни понаставили замков да усадеб, феодалы наши недобитые. А прежде — всё проще было, куда проще. Восемь соток, досочки да фанера, крыша рубероидная.

И зачем на природе такие излишества, как турецкий унитаз и мраморная ванна — этого ни Машенька, ни её родители не понимали.

Дракошка быстро освоился на новом месте. Поселился он на высоченной ели, что росла на краю участка. В густой хвое его лилового и не приметишь. Маша сначала боялась, как бы вороны не заклевали любимца, но потом её страхи прошли, ворона — птица наглая, но трусоватая. Горыня пару раз огоньком пыхнул — больше не приставали. Аська тоже на ворон ни глазом — ушла знакомиться с местными котами.