Великий и Могучий - Страница 14

— А хобби вашего зама вы знали?

— Что Ложкин помешан на сельском хозяйстве, знали все. Трудно было этого не знать. Он почти ни о чём другом и не говорил. Если не считать деловых разговоров, естественно. Особенно гордился своими яблочками. Да и есть чем, они по-настоящему вкусные.

— Спасибо, Виктор. Вы нам очень помогли.

— Пожалуйста. Не скажете, зачем вам всё это нужно?

— Делаем работу для клиента. Пытаемся выяснить, что же вас побудило променять русский мир на Гималаи.

— Если узнаете, мне расскажите, ладно? А то я ощущаю себя марионеткой, а не хозяином собственной судьбы, как вчера сказал Павел.

Следующий звонок Нина сделала Ложкину.

— Антон Петрович, извините за назойливость, вы говорили, что решение уволиться приняли, прочитав письма. Не было ли среди них письма о сельском хозяйстве?

— Было. Откуда вы знаете? О выращивании яблок в нашей полосе. Очень толковая статья, следует отметить. Рассылка с какого-то сайта.

— Можете переслать её мне?

— Конечно. Это же не личное письмо. Скажите свой электронный адрес, и я переправлю. У меня тут ноутбук с выходом в интернет, так что проблем не будет.

— Ну вот, теперь имеем волшебные письма, — сообщила Нина Павлу, отключив мобильник. — И что делать дальше? Едем домой и разбираемся с письмами, или всё-таки Овчинников?

— Овчинников. Первым делом сбор информации, а потом уже её анализ.

— Паша, какой ты иногда бываешь умный! А может, разобравшись с письмами, мы лучше будем знать, о чём спрашивать этого последнего из могикан, то есть директоров?

— Договорись с ним о встрече. Узнай у него насчёт письма. Может, ему письма и не было. Два случая вполне могут быть совпадением, а вот три — уже вряд ли. Тут как в математике. По двум точкам графика ничего сказать нельзя, но если три точки легли на прямую, очень вероятно, что весь график — прямая, и зависимость линейная.

— Тянешь аналогии с математикой даже туда, где они совсем ни к чему. Зачем? Чтобы умнее казаться? Хочешь на меня впечатление произвести? Ты с этим опоздал лет на двадцать. Лучше бы ты тогда соблазнял меня математикой, а не…

— Нина, у них — лингвистика, у нас — математика. И ещё неизвестно, кто кого. А на магию я в этом деле даже не надеюсь.

— Физики против лириков, это уже когда-то было. Теперь филологи против математиков? А ты не замечал, что в жаркой битве всегда побеждает кто-нибудь третий, который в схватке не участвует?

Олег Никифорович Овчинников тоже находился за городом, правда, совсем с другой стороны. Встретиться с Верховным Магом он согласился, не преминув при этом заметить, что считает магию ерундой, а всех магов без исключения — бессовестными шарлатанами. Удивительнейшим образом его мнение совпало с мнением Павла, но тот не стал об этом говорить вслух. Снова пришлось запоминать подробный маршрут, затем ехать сперва по окружной, затем по каким-то грунтовкам, и вот, наконец, серебристый «Форд» Воронцовых припарковался рядом с белой «Девяткой» Овчинникова.

Неподалёку от машины стояла палатка, и в ней определённо кто-то находился. Оттуда доносились громкие женские стоны, и напрашивалось предположение, что дама или сильно страдает от боли, или наслаждается на полную катушку. Ни Павел, ни Нина не стали заглядывать внутрь, пытаясь определить, не нужна ли кому-нибудь в палатке экстренная помощь. Оба предположили, что помощь не нужна и, как быстро выяснилось, оказались правы. Звуки стихли, затем из палатки вылезла девушка в очень открытом бикини, лет двадцати и довольно симпатичная, а следом за ней — пожилой мужчина в плавках, явно за пятьдесят, седой, с глубокими залысинами, пузатый, но довольный собой неимоверно.

— Здравствуйте! — поприветствовал он прибывших. — Вы, надо полагать, те самые Воронцовы? Ну, а я — Олег Никифорович Овчинников. Давайте без церемоний, на ты и по именам. Чай, не на приёме у английской королевы. Кстати, а тебя как зовут? — поинтересовался он у девушки.

— Пойду я, — уклонилась та от ответа. — Скоро муж проснётся, будет меня искать…

— Иди, конечно. Муж — это святое. Негоже заставлять ждать законного супруга.

Девушка (точнее, молодая женщина) их общество покинула, а Овчинников стал на четвереньки возле кострища и начал на него дуть. Видно, уголья ещё тлели, потому что сначала оттуда повалил дым, а затем затрещал и огонь. Олег подкинул в костёр хвороста и повесил на перекладину котелок с водой.

— Ушицу сейчас сварганю, — пообещал он. — Вы явились очень вовремя. Я утром столько рыбы наловил, что одному мне, право, её не съесть. Поможете. И водочка у меня имеется, так что всё будет как положено.

— Я не могу пить, — отказался Павел. — Я за рулём.

— А уважаемая Нина разве машину не водит? Ни за что не поверю! А то можете тут и заночевать. Машина у вас вполне подходящая для ночёвки. Или, если хотите, уступлю вам палатку, а сам в «Девятке» посплю. Не привыкать. Да и сколько там того сна? Я же на рыбалке, а ночью — самый клёв!

— Я думал, самый клёв — на зорьке.

— Зорьку тоже не пропустим! Короче, решено. Ночуете здесь. На ужин и завтрак продуктов у нас хватит, а днём сбегаю в посёлок, подкуплю. Тут совсем недалеко.

Нина и Павел переглянулись и кивнули друг другу, что не ускользнуло от внимания Олега.

— Вот и молодцы, ребята. Ну, раз так, выпьем за знакомство!

— Выпьем, — согласился Павел. — Но водку уберите. Раз вы угощаете ужином, то спиртное за нами. Тем более что мы предпочитаем коньяк, и у нас его в машине не то три, не то четыре бутылки.

— Вы пейте, что хотите, вы в своём праве, а я — рыбак. Коньяк — не рыбацкий напиток, так что извините, но я буду потреблять водку.

Вода в котелке вскипела, и Олег бросил туда какую-то крупу, куски уже разделанной рыбы, пару луковиц, немного соли и что-то ещё, супругами нераспознанное. После этого все выпили за знакомство.

— Мне Витёк вчера звонил, о вас рассказывал, а сегодня — Антоша. Вы разбираетесь с нашими отставками, да? Кто только уже не пытался понять, почему мы это сделали…

— Сами-то знаете, почему?

— Я знаю. Что тут непонятного? Чай, не дурачок какой. В тот день, когда я вышел на работу в новой должности, смотрю почту, а там рассылка с одного сайта, он называется «Интересно обо всём», статья на тему рыбной ловли именно в нашей речушке, представляете? Прочитал я её, и как затосковал! Первый раз я пошёл на рыбалку, не поверите, в шесть лет. Папа меня с собой взял. И потом часто брал, и научил всему, что знал сам. Он на заводе работал, мастером цеха. Дома почти не бывал, постоянно у них авралы, аварии и прочее не пойми что. Ну, и ещё квасил он изрядно, что уж тут скрывать. Но когда мы с ним вместе ходили на рыбалку, папа был полностью мой! Рыба и другие рыбаки не в счёт. Вот так рыбалка стала моей страстью. Папы уже нет почти как десять лет, а я до сих пор, когда подсекаю какую-нибудь щучку, так прямо и слышу его голос: «Олежек, вытягивай чуть вправо, а то она за корягу леску уведёт!». Да вот только за эти последние десять лет я на рыбалку выбирался считанные разы. Работа, работа… А в выходные тоже дел полно, то «Девяточку» отремонтировать, то в квартире надо прибраться, да и там тоже иногда ремонт нужен, а когда и с ЖЭКом приходится поскандалить, а то они совсем мышей не ловят, это я в переносном смысле. Да и базарчик посетить, продуктами на недельку запастись — когда, если не в выходной? Вот так оно всё и шло… А ведь у директора свободного времени будет ещё меньше. Вот я и решил — да пошло оно всё сами понимаете куда.

— Жить-то на что-то надо, — вяло возразил Павел. — Денег же пока никто не отменял.

— Рыбалкой и сопутствующими промыслами тоже можно довольно неплохо зарабатывать. Папа, например, делал на продажу массу всего для рыбаков. И ножи, и блёсны… Неофициально, конечно. В Союзе за такие дела и сесть на несколько лет можно было запросто. Так вот, папа и меня всему этому научил. Миллионером с таким бизнесом, конечно, не стать, директор «матюков» откатами, несомненно, получает намного больше, да только вот я занимаюсь любимым делом, а это для меня очень дорого стоит.